Игра на выбывание - Нил Уайт

Конечно, если человек пропадает, это не всегда означает, что произошло преступление. Но Сэм видел, что здесь ситуация совсем другая. Обычно в таких случаях можно найти причину побега. Например, подросток уходил из дома не в первый раз или уже был на примете у полиции. Иногда виноваты наркотики, плохая компания или, в случае с девочками, плохой мальчик. Если не было ни криков, ни борьбы, остается два варианта – или жертвы сбежали, или последовали за преступником добровольно. Скорее всего, версию с побегом можно исключить. Во всяком случае, на нее ничто не указывало. Все девочки из благополучных семей, наркотики не употребляют, да и с мальчиками, которые бы настораживали родителей, ни одна не встречалась. Все жертвы однажды вечером ушли из дома и не вернулись. Несколько дней повсюду были напечатаны кричащие заголовки, журналисты и родственники призывали всех, кому что-то известно, сообщить информацию, но со временем количество публикаций иссякло – новость устаревала. Снова об исчезновении вспоминали, только когда появлялась следующая жертва.

Сэм вспомнил, как после убийства Элли их осаждали репортеры, а ведь тогда новости еще не выкладывали в Интернет в первые же пять минут. Камеры возле калитки, летящие вслед вопросы. Этим людям хотелось добыть сенсацию к выходу следующего номера, и до горя семьи им не было дела. Но разве они могли в нескольких словах ответить, что чувствуют? Конечно, трагическим случаям, когда жертвами становятся маленькие дети, репортеры уделяют больше внимания, но первые две девочки были хорошенькими, а главное, белыми. Это сразу пробудило интерес.

Сэм снова подумал об Элли. Гибель сестры определила всю его взрослую жизнь. Когда Элли убили, Сэм был в университете, изучал английский, но ее смерть изменила все. Из университета Сэм ушел и вернулся домой, чтобы позаботиться о родителях, – разве не в этом обязанность старшего сына? В тот год его планы изменились. Он увидел работу полиции в действии, и не прошло двенадцати месяцев, как вступил в их ряды. Как бы там ни было, Сэм до сих пор считал, что поступил правильно.

С Джо было по-другому. Казалось, он пытался убежать от прошлого, забыть про Элли. Родителей всегда поддерживал только Сэм, это он был рядом в самые тяжелые времена, помогал папе и маме постепенно оправиться. Джо же уехал учиться в университет и начал новую жизнь. Сначала Сэм не мог сдержать обиды, но, повзрослев, понял, что каждый справляется с горем по-своему. Убийца Элли делал с ней ужасные вещи, и Сэм решил, что Джо легче, когда он старается не думать об этом.

Однако отвлекаться на воспоминания не следовало, нужно было сосредоточиться на деле. Четыре хорошенькие девочки-подростка с длинными волосами и широкими улыбками, но единственное, что их объединяло, – дело Бена Гранта. Девочки жили в разных районах Манчестера, не имели общих знакомых и не общались между собой. Если бы не Бен Грант, оставалось бы только предположить, что они стали жертвами по трагической случайности. Куда именно направились девочки – неизвестно. Две просто ушли, никому ничего не сказав, и не вернулись. Одну отправили в магазин. Четвертая сказала, куда идет, но потом оказалось, что девочка соврала.

Вдруг рядом послышались какие-то звуки. Сэм поднял голову и увидел одного из детективов, на которых обратил внимание вчера. Пиджак наброшен на спинку стула, ткань рубашки, казалось, вот-вот треснет на крепких бицепсах. В руках он держал поднос, уставленный чашками.

– Ну привет, новенький, – произнес он. При этих словах детектив оглянулся на остальных, из чего Сэм заключил, что готовится какая-то шутка.

– У меня, вообще-то, имя есть, – парировал он, сдвинув очки на переносицу. – Сэм Паркер. А к тебе как обращаться?

– Джед, просто Джед, – ответил тот, опуская поднос на стол Сэма. Чашки жалобно зазвенели. – Привилегия новичка. Сходишь за кофе. На всех.

Сэм оглянулся. Некоторые мужчины слушали разговор, следя за его реакцией. Сэм понял, что ему устроили проверку. Хотят узнать, впишется в коллектив или нет. Но Сэм сюда пришел не приятелей заводить. Главное – годится он для этой работы или нет.

– Вот что я тебе скажу, старик, – произнес Сэм. – Раз я тут гость, значит, ты – хозяин. Вот и прими меня как полагается, угости кофе. У меня, правда, своей чашки пока нет, ну да ничего, найди какую-нибудь, я не привередливый.

Сначала повисла напряженная пауза, потом кто-то неуверенно хихикнул. Улыбаясь, Сэм снова повернулся к экрану компьютера. Ну, хоть кого-то повеселил. И тут кто-то резко швырнул трубку на рычаг. Все обернулись. Оказалось, это сделала инспектор Эванс. Челюсти ее были крепко сжаты. Она молча смотрела на Сэма. Тот уже принялся гадать, чем не угодил начальству.

– Выпустили! – рявкнула Эванс.

– Кого, Бэгли? – уточнил кто-то.

– Да, сегодня утром. Судья нажал на прокурора, она пошла на попятную и согласилась!

Эванс пнула ножку стола. Молчание нарушить никто не решался, однако все не сводили глаз с Сэма. Он уже хотел что-нибудь сказать, но Эванс покачала головой:

– Не надо. Вы ни в чем не виноваты.

Она глубоко и тяжело дышала, пытаясь сдержать ярость. Потом закрыла глаза и непристойно выругалась. Сэм опять уставился на экран – скорее из-за желания спрятаться, чем из-за усиленного рвения. Детектив по имени Джед продолжал стоять около стола с подносом в руках и сверлил Сэма взглядом.

Первоначальный адреналин сменился горьким послевкусием. Сэм заерзал на стуле и покраснел, но не от стыда, а от бессильной досады. Как всегда, в центре всеобщего внимания оказался Джо, а не он.

Глава 22

Джо ждал Джину и Монику у себя в кабинете. Стоял у окна, глядел на парк и размышлял, как лучше представить дело Ронни. И вдруг Джо кое-что заметил. В дальней стороне на скамейке сидел мужчина. Опять тот же самый, в сером свитере с V-образным вырезом. Незнакомец устроился напротив клумб, положив ногу на ногу, однако не сводил глаз с входа в офис, для чего ему приходилось сидеть вполоборота.

Раздался скрип. Обернувшись, Джо увидел Джину. Следом вошла Моника с подносом. Кабинет сразу окутал приятный аромат свежесваренного кофе. Джо еще раз выглянул в окно, собираясь показать подозрительного типа Джине, но скамейка уже была пуста. Джина опустилась на стул рядом со столом и спросила:

– Ну, как все прошло?

Несколько секунд Джо задумчиво помолчал, потом взял чашку кофе и спросил:

– А у тебя какое впечатление сложилось, Моника?

– Думала, Ронни Бэгли больше обрадуется, что его освободили. Когда выпил, немного расслабился, но потом, возле дома матери, он как будто…

– Замешкался? – подсказал Джо.

– Да, точно. Казалось, не хотел заходить.

– Я тоже это заметил, – кивнул Джо, и Моника покраснела, довольная, что попала в яблочко. – Нам нужно побольше разузнать о Ронни Бэгли. Поможешь, Джина? Взбодри старые полицейские связи.

– Да без проблем. Только зачем – если сторона обвинения вдруг обнаружит подвох, они не имеют права ошарашивать тебя прямо на суде, – заметила Джина. – Должны предъявить все заранее.

– Если и впрямь есть какие-то подводные камни, хотелось бы узнать об этом самим и как следует подготовиться. Кто знает – вдруг удастся понять, почему Ронни производит не слишком благоприятное впечатление? На опасного или агрессивного, конечно, не похож, но такое чувство, будто перед тобой человек, которому есть что скрывать. Придется смириться с неизбежным – присяжным Ронни, скорее всего, не понравится. Можно, конечно, нарядить его в приличный костюм, но сразу будет видно, что он к такой одежде не привык. А начнет давать показания, выставит себя неотесанным грубияном.

– Узнал, почему Махоуны велели ему молчать? – спросила Джина. – Между прочим, обстоятельство – подозрительнее не придумаешь. Сказал бы, что не знает, куда пропала Кэрри, и все.

– С этим разберемся потом, – ответил Джо. – А пока работаем с тем, что рассказывает сам Ронни Бэгли. Дадим Махоунам знать, что нас этот вопрос интересует, и к началу суда они уже придумают, как выкрутиться, чтобы не заподозрили в некомпетентности. Нет, этот козырь пока прибережем.

– А вдруг Ронни признался Махоунам, что убил Кэрри и Грейс? – предположила Моника.

– В таком случае остается только радоваться, что он осчастливил признанием не меня.

Моника села.

– Не нравится мне все это. Я ему верю. По-моему, если бы он убил собственного ребенка, то вел бы себя по-другому. Не скажу, что Ронни Бэгли мне симпатичен, но я верю, что он говорит правду.

– Будешь заниматься уголовным правом, поймешь – от клиентов что ни день, жди сюрприза, – возразил Джо. – Нельзя допускать, чтобы собственные симпатии и антипатии отражались на работе. Не можешь сдерживаться – меняй профессию. Ты будешь добиваться освобождения насильников и убийц, искать оправдания для подонков, не испытывающих даже проблесков раскаяния. Да, будет нелегко. Но в нашем деле приходится идти на сделку с совестью.