Свободный полет. Снова полет. Стремительный полет - Сергей Бадей

– Я, между прочим, побывал у правителя, – сообщил Орантоэль тоном, каким говорят: «А что у меня в кармане?»

– Да? – откликнулся я. – И как он? Здоров?

– Нет! Ну это просто невыносимо! – взорвался Орантоэль. – Я тут бегаю, хлопочу за этих неблагодарных, а они здоровьем правителя интересуются.

– Все очень просто, – заметил я. – Если здоровье хорошее, то и хлопоты результативные. А вот если, наоборот, здоровье плохое, то тебя вместе с твоими хлопотами послали – по самое не могу.

– Хорошее здоровье у правителя! – рявкнул Орантоэль.

– Это хорошо! – одобрил я, кидая подушку в Семена, чтобы тот проснулся. – Выкладывай результат хлопот.

Пока Орантоэль обдумывал речь, я уклонился от подушки, брошенной в ответ возмущенным Семеном, и рукой указал Орантоэлю на свободный табурет у окна.

– В следующий раз я что–нибудь тяжелое в ответ кину, – прошипел из угла Сема.

– Промахнешься, – благодушно ответил я, умащиваясь поудобнее. – Ты со сна всегда промахиваешься.

– Правитель близко к сердцу принял ваши проблемы, – сообщил Орантоэль, неодобрительно косясь на Семена. – В этом случае он решил пойти вам навстречу и выделить из своего табуна двух скакунов. Еще один тяжеловоз будет выделен из табуна общины. Это для груза.

Я застывшим взглядом смотрел на Орантоэля. Это какой такой груз нам надо будет везти? Я уже не говорю о том, что я сам ни разу не сидел на коне. Может, это я и есть тот самый груз? Семен, помнится, как–то хвастался, что занимается верховой ездой.

– У нас будет время, чтобы привыкнуть к скакунам? – спросил Семен.

– Нет! Вас на них посадят и сразу выпихнут из леса! – саркастически ответил Орантоэль. – Конечно, будет! Кони – это верные друзья, необходимые в любую минуту.

– Хотелось бы знать поподробнее. Про «любые минуты», – флегматично уточнил я, сожалея, что не занимался верховой ездой вместе с Семеном.

– К примеру, вывезти раненого с поля боя, – патетически сказал Орантоэль.

– А «раненого» – это обязательное условие? – уточнил я. – И куда, собственно, вывезти?

– Ну нет, конечно. Не обязательное, – смутился Орантоэль. – А вывезти все–таки надо. Не будете же вы на поле боя жить. И потом, они будут вас перевозить на большие расстояния. Только надо за ними ухаживать и вовремя кормить.

– Ухаживать – это ясно. А вот вовремя кормить – это как?

– Эх, помню я, как «шпилил» у тебя в одну игру, – ностальгически вздохнул Семен, – так там у коня был индикатор, показывающий, когда его надо кормить.

– Это тебе не игра, – строго сказал я. – И не автомобиль, у которого есть датчик уровня топлива в баке. Тут надо будет на глазок определять.

– Если ты будешь «на глазок» определять, так он у тебя быстро сдохнет, – фыркнул Семен.

– Нет. Тут надо будет так: пнуть ногой в брюхо, – начал сочинять я. – Если звук глухой, значит, конь еще сыт. Ну а если звук звонкий – надо срочно в это брюхо что–то запихать.

Орантоэль, сосредоточенно насупив брови, пытался вникнуть в смысл нашей беседы.

– Можешь пинать, – разрешил Семен. – Только я тогда подальше отойду. Чтобы видеть удар копытами и полет твоего организма над просторами этого мира.

– Я никак не могу понять, когда вы серьезно говорите, а когда шутите, – наморщил лоб Орантоэль.

– Это называется дружеской пикировкой, – проинформировал я мастера боя на мечах. – Во время этого мероприятия может прозвучать такое, что ни в какие ворота не влезет.

– Ага! – согласился Семен. – Не влезет, а влетит! Но вот это тело все–таки может влететь, если оно решит пнуть коня ногой.

– Но коней нельзя пинать ногами! – возмутился Орантоэль. – Это благородные животные.

– Ну вот! – горько сказал я. – Эльфы – благородные, кони – благородные. Куды бедному человеку, да еще в личине эльфа, податься?

– Вот как раз туда и податься, – мудро изрек Орантоэль.

Ого! А Орантоэль делает успехи! Начало проявляться чувство юмора. Вот уж воистину, с кем поведешься! Я с удовольствием отметил, что Орантоэль иногда способен участвовать в нашей беседе с Семеном на равных.

– Не туда! – остановил меня окрик Орантоэля.

Что такое? Я направился было к белому коню, но меня остановил этот окрик. Я удивленно обернулся и обратил свой взор на Орантоэля.

– Белый Орис – для Семенэля.

– Почему? – удивился я.

– Эльфы путешествуют только на белых конях.

– А я?

– А ты, как сопровождающее лицо, должен быть на коне другой масти. – Орантоэль рукой указал на двух коней, рядом с которыми стоял молодой эльф.

Этот эльфенок пялился на нас, не замечая, что гнедой мерин за его спиной флегматично жует плащ, свисающий с плеч парнишки.

Пару гнедому составлял вороной жеребец с белой звездочкой на лбу.

– И какой из них мой? – спросил я и тут же понял, что задал глупый вопрос.

Конечно же тот, который оседлан! А оседлан был именно вороной. Он хитро косил на меня лиловым глазом, делая вид, что вся эта кутерьма его не касается.

– Его зовут Джупан, – шепнул мне Орантоэль, одновременно всовывая мне в руку кусок кленового сахара.

В этот момент эльфенок обнаружил, что гнедой уже употребил половину его плаща в качестве вкусовой добавки. Издав мелодичный вопль, эльф начал неравную борьбу за остатки плаща, пытаясь выдрать его из пасти мерина. Именно мерина. Как потом объяснил мне Орантоэль, жеребцы могут ладить друг с другом только тогда, когда их не больше чем двое. Появление кобылы или третьего жеребца немедленно вызвало бы народные… тьфу, простите, лошадиные волнения.

Мерин откликался на кличку Леблон. На самом деле, когда Орантоэль сказал его полную кличку, я немного окосел. Полностью она звучала так: Леблон Маркус Бернар Жозеф! Каково? Я немедленно поинтересовался: зачем так длинно? На что получил исчерпывающий ответ. Мол, у него в роду были какие–то там благородные крови. И что–то там, в каких–то правилах, требует упоминать эти благородные крови в кличке. Не знаю, какие благородные крови были у Леблона. По–моему, если и были, то очень давно. Существом он оказался тупым, и основной целью его жизни было набить свое брюхо. Причем чем набить – не имело принципиального значения. В ход шло все, что поддавалось съедению.

И надо сказать, что в борьбе с эльфом он победил. Философски глядя на нас, Леблон дожевал остатки эльфийского плаща.

Я нерешительно подошел к Джупану, протягивая ему на раскрытой ладони кусок сахара. Конь потянулся к моей руке. Я почувствовал, как его теплые, бархатные губы скользнули по моей ладони. Джупан быстро схрумкал угощение, фыркнул мне в ладонь и требовательно посмотрел на меня.

– Он хочет еще, – радостно сообщил я Орантоэлю.

– Его надо не кормить сахаром, а угощать, – наставительно сказал Орантоэль. – Теперь попробуй сесть на него.

Я прикинул высоту конской спины, сравнил ее со своими возможностями и поинтересовался:

– Смерти моей хочешь?

– Хочу, – хмыкнул Орантоэль, – но это уже из области несбыточных мечтаний.

Я, вместо достойного ответа наглым мечтаниям, уцепился двумя руками за седло и, вставив ногу в стремя, рванулся вверх. Да, взлетел. Перекинув свободную ногу через выступ седла, чудом не задел самого дорогого. Гордо выпрямился и… обнаружил, что сижу задом наперед. Семен, хлюпая и кашляя от смеха, стек куда–то под пышные листья папоротника. Орантоэль, полагаясь на свое умение владеть мечом, неблагоразумно остался на месте, демонстрируя, временно, безупречный набор зубов. Эльфенок, не зная моих дурных наклонностей, тоже позволил себе покатываться от смеха.

– Орантоэль, – мягким голосом сказал я, – тебе не кажется, что пришло время для внеплановой тренировки на мечах? Я только сейчас откручу головы двум индивидуумам, а потом, если ты не возражаешь, приступим непосредственно к рубке.

Ухмылку с лица Орантоэля как ветром сдуло. Уж он–то хорошо знал мои успехи во владении мечом. Да и вид у меня был достаточно многообещающим. А вот эльфенок еще не понял, какая туча над ним собирается, и продолжал хихикать.

– Прекрати ржать! – донеслось из–под папоротника. – Он же себя не контролирует. Порубает на фиг!

Эльфенок моментально смолк и испуганно икнул. Я вздохнул и начал спуск на землю, но при этом запутался в стремени и чуть было не рухнул, вызвав новый приступ икоты у бедного паренька.

Я грозно и предупреждающе смерил эльфенка взглядом. Таким взглядом обладает, я думаю, профессиональный гробовщик, способный на глазок определить размеры ящика для погребения. Поправил сбившиеся на сторону ножны с мечом и предпринял новую попытку взобраться на Джупана. Тщательно примерился и снова взлетел вверх. Ура! Лицо направлено туда, куда и надо. Теперь задача поймать правое стремя ногой. Словил! Сижу. Что же там надо делать дальше? Крикнуть «Но!»? А эта животина знает, что означает это слово?