Архив еврейской истории. Том 12 - Коллектив авторов

Причины к этому, по словам ВИНЕРА, таковы: Он, ВИНЕР, на одном собрании писателей дал не особенно высокую оценку творчеству ФИНИНБЕРГА за последние годы. Он же, ВИНЕР, выступил на одном собрании против Ойслендера за то, что последний не пишет о советской литературе. Он же, ВИНЕР, плохо отозвался о книжке стихов Мирры ХЕНКИН, которую (книжку) издательство ему дало на рецензию[241].

О БЕРГЕЛЬСОНЕ[242] Винер сказал, что он, конечно, хороший писатель, но в то же время не принципиальный человек; что он по личным выгодам очень легко меняет свои мнения о писателях…

Как о своих защитниках перед партией и как о самых лучших людях Винер говорит о московских еврейских писателях – коммунистах И. РИВЕС и Б. ОРШАНСКОМ[243]. Они голосовали против исключения его из партии.

Расстались мы с ВИНЕРОМ очень тепло. Я лишний раз благодарил за консультации и гостеприимство, обещал прислать ему мои книги и вообще меняться творческим опытом, а также предложил ему, если он случайно будет в Киеве, заехать прямо ко мне.

В из[дательст]ве «Дер Эмее» я увиделся с некоторыми писателями (ОЛЕВСКИЙ, КАЗАКЕВИЧ, ГОРДОН, ОЙСЛЕНДЕР)[244]. Говорил с ними мало, потому что они были заняты сдачей своих рукописей. Но с ОЙСЛЕНДЕРОМ я условился встретиться у него на дому.

К сожалению, я заболел и эта встреча не состоялась. Обещал также написать ему письмо и прислать свои книги.

6. IV я был у Б. М. ОРШАНСКОГО. Кратенький отчет моего разговора с ним при сем прилагается[245].

ВЕРНО: ЗАМЕСТИТЕЛЬ] НАЧ[АЧАЛЬНИКА] 4 ОТДЕЛЕНИЯ 2 ОТДЕЛА МЛ[АДШИЙ] ЛЕЙТЕНАНТ ГОСБЕЗОПАСНОСТИ

(ПРОХОРЕНКО).

[Машинописное примечание]: Агент направлялся в рейд в Москву по специальному заданию II Отдела ГУГБ [и рукописное примечание к нему]: «И весьма неудачно. А. Кобулов».

ГДА СБУ Ф. 65. Оп. 1. Спр. 6974. Т. 4. Ч. II. Арк. 238–246.

Оригинал. Машинопись (1-я страница на бланке).

Рукописное примечание – автограф.

2.

[IV отдел НКВД УССР] Четвертое [отделение]

[СТРОГО СЕКРЕТНО]

[Агентурное донесение]

Источник: «Кант»

[Принял: ] 17 апреля [193]9 [года].

Заместитель] нач[ачальника] 4 Отделения II Отдела У ГБ НКВД УССР – ПРОХОРЕНКО

О лит [ературно]-критических установках ВИНЕРА

В разговорах с ВИНЕРОМ 2 и 5 апреля, меняясь опытом и методом работы, мне стали ясны некоторые его литературно-критические установки.

Он указал мне, например, что, работая над историческим романом или повестью, «не обязательно рыться в архивах, а можно всегда материал “обыграть” так, обойти, так сказать, ногой с тылу, чтобы получилась видимость исторической правдивости». Так он мне признался, что в его исторической повести «Колев Ашкенази», хотя и факты, в ней изложенные, может, имели где-нибудь место в истории, но все персонажи (в том числе и главный – Колев) выдуманы автором и только подогнаны под историческую правдоподобность.

А ведь читатель уверен, что персонажи на самом деле исторические! <…>

Что касается критики, ВИНЕР того мнения, что для критика необязательно следить за всеми явлениями литературы и на все отзываться. Тут ВИНЕР ставит все точки на субъективные вкусы критики и на его положительное и отрицательное отношение не только к произведению, но и к писателю, как человеку.

Ясно, что в этих установках чувствуется привкус пресловутой групповщины, где главную роль играет круговая порука…

Об этом же свидетельствует, между прочим, и его восхваление НИСТЕРА, РЕЗНИКА и ВОЛКЕНШТЕЙНА, творчество которых до самого последнего времени было еще далеко от объективного социалистического реализма, не признавалось марксисткой критикой и только «боевский» критик НУСИНОВ[246] провозглашал их чуть ли не основоположниками реализма в еврейской литературе. Это отрыжки (если не больше) установок первого, так называемого «Киевского» периода в евр [ейской] литературе (1918–1920), когда в Киеве издавались известные националистические сборники под названием «Эйгенс» («Наше») при участии БЕРГЕЛЬСОНА, ОЙСЛЕНДЕРА, ГОФШТЕЙНА, НИСТЕРА, ДОБРУШИНА и др[247].

Верно:

Источник: ГДА СБУ Ф. 65. Оп. 1. Спр. 6974. Т. 5. Арк. 5–6. Машинописная копия.

3.

СТРОГО СЕКРЕТНО

IV отдел НКВД УССР Четвертое отделение

АГЕНТУРНОЕ ДОНЕСЕНИЕ

ИСТОЧНИК «КАНТ»

Принял: 12 мая 1939 года.

Заместитель] нач[ачальника] Отделения II Отдела У ГБ НКВД УССР – т. ПРОХОРЕНКО

О БЕЛОРУССКОМ ПИСАТЕЛЕ ЗЕЛИКЕ АКСЕЛЬРОДЕ

Зелик Аксельрод пришел в литературу лет 15 тому назад. Считается хорошим поэтом. В настоящее время – виднейший евр [ейский] писатель в БССР[248]. Лет десять, как он состоит ответ [ственным] секретарем журнала «Штерн» в Минске[249]. Со дня ареста отв[ветственного] редактора этого журнала (И. ХАРИКА) АКСЕЛЬРОД является фактическим редактором журнала[250].

9. V-39 г. я встретился с АКСЕЛЬРОДОМ на просмотре новой оратории «Евоканс»[251]. Было еще рано, и мы прохаживались по улице около здания «Евоканса». На мой вопрос: «Как, все-таки, Вам живется?» он ответил прямо: «Плохо. Мало сказать плохо. Горько. Одиноко. Скучно. Невыносимо». Позже он объяснил: «Вы, в Киеве, все-таки, того не чувствовали и не переживали, что мы в Минске. Ведь у нас забрали почти всех лучших евр [ейских] писателей и культурных деятелей. Если я остался на свободе, так это просто дело случая, или <…> моя очередь еще не дошла. Ведь было достаточно одного заявления, чтобы забрать человека. А в то смутное время в клеветниках и карьеристах недостатка не было. Я жил в постоянном страхе, и до сих пор еще не пришел в себя».

При дальнейшем разговоре уже присутствовали сначала НОВАК (режиссер евр [ейского] отделения Киевского театрального института)[252], а потом и писатели ЗАБАРА и ВОЛКЕНШТЕЙН[253]. Я заговорил о том, что вчера на ужине-встрече в клубе писателей Фефер сказал о том, что надо бороться против разных ликвидаторов евр [ейских] культурных учреждений[254]. Аксельрод грустно махнул рукой и сказал: «А где он был раньше? Я по крайней мере сделал все, что можно было. Когда стало нам известно о закрытии всех школ в БССР[255], я пошел в ЦК КПбУ [правильно: КП(б)Б. – Е. М.]. Я изложил свое мнение по этому вопросу. Но секретарь только выругал меня…[256] Я потом написал письмо СТАЛИНУ, но ответа не получил».

Он рассказал потом, что евр [ейские] писатели в Минске живут в подавленном настроении. Это, по его словам, результат заката евр [ейской] культуры в БССР.

Вечером того же дня у меня ужинал харьковский поэт КОТЛЯР и Е. Б. КАГАН (жена киевского писателя А. КАГАНА)[257]. Котляр рассказал нам, что его последний сборник стихов очень