Репетитор - Питер Абрахамc

— Очень мило с твоей стороны.

— Отлично! — Руби немедленно приступила к обязанностям хозяйки. — Здесь у нас гардеробная и…

Она остановилась. На крючке Брэндона висела его куртка, красно-черная куртка с эмблемой теннисного клуба, вышитой на спине.

— Эй! — Руби встала на лестницу, ведущую на второй этаж. — Брэндон?

Тишина.

— Брэндон, ты дома?!

Никто не ответил.

Руби вернулась в гардеробную. Его рюкзака и кроссовок не было.

— Это очень странно, — пробормотала она себе под нос.

Джулиан не обращал на нее внимания: он чесал Зиппи за ухом. Пес был на седьмом небе от счастья.

Наверное, гардеробная — не самое интересное место.

— Хотите посмотреть наш домашний кинотеатр?

— Следую за тобой.

Руби повела Джулиана по первому этажу.

10

— …Прямо со спутника. — Руби включила телевизор, чтобы Джулиан увидел, каким хорошим было изображение. — Сто с чем-то каналов плюс кабельное телевиденье.

Она надавила на кнопку смены каналов и не отпускала ее, так что все сто с чем-то каналов начали мелькать, сменяя друг друга на экране.

— Багз Банни, кулинарное шоу. Закон и порядок, Новости, Южный парк, Гитлер, телемагазин, опять Гитлер, та старая монахиня, еще телемагазин, полицейские расследования, — это был особый способ смотреть телевизор, при котором все телеканалы превращались в один. — А какие передачи вам нравятся, мистер…?

— Сойер. — Джулиан внимательно смотрел на экран: политические дебаты, мелькание ног, клюшки для гольфа, кухонное оборудование, снова политические дебаты — какой-то скользкий тип в костюме-тройке, — опять Гитлер, на этот раз в Париже. Это напомнило Руби о «Весне для Гитлера»[13] — она так смеялась, когда смотрела этот фильм, что почти каталась по полу.

— Ты можешь звать меня Джулиан. Я люблю передачи про животных.

— Я тоже, — сказала Руби. — Естественно, если там не рассказывают про змей. А каких животных ты любишь?

— Птиц.

Руби никогда не считала птиц животными, но возражать не стала. Во-первых, он оказался очень милым. Во-вторых, в какой-то степени она теперь была его должницей.

— К нам в кормушку для птиц прилетает красный кардинал.

Джулиан смотрел в сторону открытой двери, которая вела в их собственную котельную. Возможно, он даже не слышал, что она говорила. Печь была включена. В котельной было темно, поэтому Руби отлично видела крошечный голубой огонек.

— Газ? — спросил Джулиан.

— А?

— Ваш дом отапливается природным газом?

Руби не знала, но ей очень понравилось это выражение — «природный газ».

Хотелось ли Джулиану увидеть что-нибудь еще? Возможно, нет. Но Руби все равно повела его по дому. Ей нравилось распахивать перед ним двери, произносить короткий спич, или как там это называется, и двигаться дальше.

— Вот! — сказала она, оставив напоследок самое лучшее — свою комнату.

Мягкие игрушки, плакат к мультфильму «One froggy evening», призма на окне. Джулиан заглянул в комнату, но остался стоять на пороге. Руби пришло в голову, что это и есть настоящее воспитание: он был слишком воспитан, чтобы войти внутрь.

— Очень мило. А что там, наверху?

— Где наверху?

Руби вышла в холл. Нужно придумать какое-нибудь нормальное название для этой комнаты, в которую нужно подниматься по крошечной лесенке. Дополнительная спальня? Комната для гостей? Эти названия, конечно, подходили, но их никто не использовал. Каждый раз, когда эту комнату упоминали в разговоре, ее называли комнатой Адама.

— Это комната Адама, моего брата. Он умер.

Джулиан, который разглядывал холл, повернулся и посмотрел на нее. Господи! Да у него же родинка на щеке! Как можно было не увидеть чего-то настолько очевидного? Пропасть между нею и Шерлоком Холмсом была шире, чем Гранд…

— Мне очень жаль, — сказал Джулиан.

— Чего?

— Что твой брат умер.

— А. Спасибо.

Нужно ли во время таких разговоров говорить «спасибо»? «Спасибо» означает, что твой собеседник сейчас скажет «пожалуйста», и дальше все пойдет по накатанной дорожке: «в любое время», «не за что», «пустяки», «так мило с вашей стороны».

— Это было давно. Еще до моего рождения.

— Все равно.

Все ровно что? Джулиан не стал продолжать, а опять повернулся и стал смотреть на дверь комнаты Адама.

— Хотите посмотреть?

— Почему бы и нет? Ты же показала мне почти весь ваш очаровательный дом.

Очаровательный. Правильно. Дом и в самом деле был очаровательным. Как в сказке: красная каминная труба, кормушка для птиц, поленница, лес. Адрес: 37, Робин-роуд, Парадиз. Интересно, если «парадиз» означает «рай», то каким будет адрес у рая? Руби думала об этом, пока поднималась по маленькой лесенке и открывала дверь в комнату. Внутри пусто, только смятая постель, потому что она там ночевала. Она уже совсем об этом забыла. Вдруг Джулиан подумает, что постель была неубрана все эти одиннадцать лет? Нужно ли сказать что-нибудь?

— Похоже на мансарду, в которой живет художник.

— Это хорошо или плохо?

— Хм, хорошо. Самая очаровательная комната в этом очаровательном доме. После твоей, конечно.

Руби хихикнула глупым тоненьким голоском, которым обычно смеялась Кила.

— Как он умер?

Она тут же сделал серьезное лицо.

На самом деле, в истории смерти Адама было что-то странное. И в то же время это было самое раннее воспоминание Руби. Они с Брэндоном были в комнате на первом этаже. В нее можно попасть из комнаты, где сейчас установлен домашний кинотеатр. Руби помнила зеленый ковер и пустую банку из-под теннисных мячей — она хранила в ней разные сокровища, например волшебное кольцо с огромным рубином. Интересно, куда оно делось? А еще там была целая гора подушек. Она, наверное, забралась на вершину этой горы и попыталась встать, потому что Брэндон — Руби помнила, что он смотрел на нее снизу вверх, и на нем была надета пижама с бейсбольными битами, — сказал ей: «Упадешь, сломаешь ногу и умрешь, как Адам». Вот так она узнала сразу и об Адаме, и о его смерти. Только Брэндон был не совсем точен. Адам и правда сломал ногу, но умер он совсем от другого. Название его болезни многие годы пугало Руби, и каждый раз, когда она его видела, тут же отводила глаза.

— Сначала он сломал ногу, а потом умер от лейкемии.

Джулиан кивнул с таким видом, будто именно этого он и ожидал.

Лейкемия — так могли бы звать какую-нибудь гигантскую муравьиную царицу в тех фильмах про пришельцев. Если по телевизору показывали такой фильм, Руби немедленно переключала канал.

Мама вошла в кухню через дверь, ведущую из гаража. Снежинки таяли на ее темных волосах и на темном мехе пальто. Руби и Джулиан сидели за столом, Руби доедала свой второй хот-дог, Джулиан листал «Приключения Шерлока Холмса». Он встал. Видела ли Руби хоть раз, чтобы мужчина вставал, когда женщина входила в комнату? Не в кино, а в настоящей жизни? Нет. Мужчины, поднимающиеся со своих мест, когда женщина входит в комнату, — наверное, это самая лучшая вещь, придуманная людьми. Почему так больше не делают?

— Привет, — сказала мама. — А что, Брэндон опять пишет проверочную работу?

— М-м-м… — Руби пришлось быстро прожевать. — Его еще нет.

Мамины пальцы, расстегивающие пуговицы пальто, замерли.

— Еще нет? Но сейчас… — Она посмотрела на часы. — Боже мой! Он звонил?

— Не знаю.

— Что значит «не знаю»? — По ее тону Руби поняла, что у мамы был тяжелый день. — Ты с ним говорила? Есть сообщение на автоответчике?

Должно быть, я пропустила его звонок, так как была занята поджиганием дома. Руби промолчала. Мама уже была у телефона, прослушивая сообщения. От Брэндона — ничего. И тут мама, как будто она могла вскрыть череп Руби и взглянуть, что творится у нее в голове, сказала:

— Мне кажется, я чувствую запах дыма!

Все вокруг затихло, как перед грозой.

— Я разжигал камин, — сказал Джулиан. — Надеюсь, вы не против?

Грозы не будет — мамин голос был совершенно не сердитым:

— Конечно, нет, Джулиан. Я люблю камины.

Мама расстегнула пальто. Тут дверь гардеробной раскрылась, и в кухню вошел Брэндон. Его волосы и новая черная футболка с фотографией Унки Дета были покрыты снегом. Он посмотрел на маму, на Джулиана, опять на маму, затем на микросекунду прикрыл глаза. Руби поняла, что он испуган. Брэндон просто забыл про сегодняшний урок. Наблюдение и дедукция — Руби снова была в деле.

Мама сразу же набросилась на Брэндона с вопросами. Тот растерялся под ее напором и остался стоять у двери.

— Где ты был? Думаешь, я поверю, что тебя продержали в школе до половины восьмого? По-твоему, это вежливо по отношению к Джулиану? Почему ты не позвонил?

У Брэндона не нашлось достойных ответов. Руби добавила горчицы на свой хот-дог и откусила от него большой кусок. Виновен, как сам грех.