Прекрасная монашка - Барбара Картленд

Больше она ничего сказать не могла, — закончила свой рассказ девушка, — так как к нам приближались остальные дамы. Она уронила на пол свой носовой платок, а когда я подняла его и возвращала ей, мадемуазель Лаваль вложила мне в руку ключ.

Девушка поднялась на ноги и извлекла из кармана маленький золотой ключик, который протянула герцогу.

Делая это, она не смотрела на него; и его светлость понял, что на глаза у Аме вновь навернулись слезы и она вот-вот расплачется.

— Это может оказаться хоть каким-то шансом» чтобы найти путь к бегству, — проговорил он.

Герцог Мелинкортский немедленно направился в свою спальню с намерением отыскать предполагаемый тайный ход. И в тот момент, когда он уходил, за спиной у него раздались всхлипывания, затем сдавленные рыдания, которые исходили, казалось, из самого сердца девушки. Тогда он повернулся и, подойдя к Аме, которая стояла на коврике у камина, взял ее за подбородок, потом заглянул в лицо. Губы у девушки дрожали, в глазах стояли слезы.

Долго-долго герцог молча смотрел ей в лицо, а затем проговорил тихо:

— Я должен идти к мадемуазель Лаваль, но с большей охотой я остался бы здесь, с тобой. Ну что, довольна, неразумное, глупенькое дитя?

Глава 4

Спустя два часа герцог Мелинкортский появился на пороге той двери за кроватью, которая вела в тайный ход, прошел через гостиную и нашел Аме у камина.

Девушка все еще не спала, а сидела, пристально глядя на языки огня в камине, в который она за время его отсутствия бросила поленья; когда Аме подняла к нему лицо, оно оказалось очень бледным, но следов слез герцог не заметил.

Наверное, у герцога Мелинкортского это было первый раз в жизни, когда он не смог выдержать взгляда женских глаз. Он почувствовал себя весьма неуютно, и, когда заговорил, голос прозвучал довольно резко:

— Нам надо бежать отсюда, и немедленно!

Аме встала на ноги, щеки ее немного порозовели.

— Так мы можем бежать? Вы уверены в этом?

— Если нам улыбнется удача, мы сможем благополучно выбраться отсюда, — ответил его светлость.

Какое-то время он молчал, задумавшись, вертя в пальцах свою табакерку.

— Во-первых, должен сказать, что я не исключаю ловушки, — проговорил наконец он, — хотя полагаю, что мадемуазель Лаваль не лгала, когда сообщила мне о том, что Филипп де Шартре ничего не знает о тайном коридоре, которым я недавно воспользовался для того, чтобы пройти в ее комнату.

— Тогда откуда же о нем знает она? — недоверчиво спросила девушка.

— Мадемуазель Лаваль является крестницей мадам де Монтессон, морганатической жены герцога Орлеанского, отца герцога де Шартре, и посему ей известны многие тайны этого дома. В прошлом властвующий герцог использовал эти апартаменты, которые располагаются в старой части замка и по традиции всегда отводились для хозяина. Его любовница или жена — в зависимости от того, кто владел в тот момент его сердцем, — занимала парадные покои на первом этаже, которые в настоящее время занимают герцог Филипп и его гости.

— Этот тайный коридор, — продолжал свои объяснения герцог Мелинкортский, — как можете себе представить, в те давние дни был весьма кстати. Мадемуазель Лаваль в данный момент чувствует себя оскорбленной герцогом де Шартре. Дело в том, что она приблизительно в течение года была фавориткой его светлости, но в прошлом месяце ее место заняла мадам де Бюффон — до тех пор неизвестная актриса из театра Комеди Франсез.

— Поэтому мадемуазель Лаваль поможет нам совершить побег? — спросила Аме.

Герцог кивнул.

— Но, дорогая моя, только по этой причине я бы ей, пожалуй, не доверился. Ведь она до сих пор увлечена герцогом де Шартре, но ей хотелось бы ответить на подобное вероломство, расплатиться по некоторым старым счетам с человеком, которого больше уже не заботит то, насколько она ему верна.

Герцог Мелинкортский рассказывал все это девушке, используя весьма циничные выражения, видимо, это вошло в привычку. И только после того, как он увидел глаза Аме — широко раскрытые, вопрошающие и пристально глядящие на него, — он добавил:

— Но мне, наверное, не следовало рассказывать вам обо всем этом в таких откровенных выражениях. Начать с того, что вы все равно ничего не поймете.

— Напротив, я понимаю все, но только, может быть, слишком хорошо, — тихо проговорила девушка. — Мадемуазель Лаваль сочла вас очень привлекательным мужчиной. Я легко могла прочесть это по ее лицу, глазам, по тому, как эта женщина прижималась к вашей светлости, когда вы сидели вместе за карточным столом.

— Да будет вам известно, что женщины довольно часто заводят интрижки с мужчиной, который на самом деле им вовсе не интересен, — возразил ей герцог.

— Но она находит вас интересным, — проговорила Аме. — Она была очаровательной?

Герцог Мелинкортский отвернулся от девушки и удалился, пробурчав что-то ужасное, затем оглядел свой плащ, который накинул на плечи, в карман вечернего камзола положил кошелек с деньгами и несколько других ценных вещей. Когда он вернулся в гостиную, увидел, что девушка стоит на том же месте, где он оставил ее.

— Вы готовы? — спросил он. Аме вздрогнула при звуке его голоса. Казалось, что она всецело погрузилась в свои думы.

— Да, я готова, — проговорила она, беспомощно озираясь вокруг.

Герцог Мелинкортский понял, как она была несчастна в тот момент, но предпочел сделать вид, что ничего не заметил. Он обвел комнату внимательным взглядом, чтобы убедиться, что ничего не забыто, затем тронул девушку за плечо и проговорил тихим голосом:

— Вот маршрут, которого мы обязательно должны придерживаться, — проговорил он. — Сначала мы спустимся по тайному коридору; он приведет нас в гостиную, из которой можно будет попасть прямо в спальню мадемуазель Лаваль. Я полагаю, что в этот час она должна уже крепко спать, но, независимо от этого, нам следует пересечь комнату, соблюдая полнейшую тишину. Мною уже предприняты кое-какие меры предосторожности для того, чтобы без труда открыть окно. Это окно располагается приблизительно в шести футах от земли, а под ним — розовый сад.

— Все это время, — продолжал свои объяснения его светлость, — мы должны будем передвигаться бесшумно и прежде всего ни в коем случае не разговаривать: люди, как правило, больше обращают внимание на голоса, чем на шум от движения. Я помогу сначала вам — вы сможете держаться за мои руки и опуститься на землю осторожно и по возможности тихо. После того как я присоединюсь к вам, мы пересечем сад и найдем себе убежище в дальнем конце леса. Вы все поняли?

Аме кивнула.

— В том коридоре, в который выходят двери гостиной, на страже нет ни единого человека, — продолжал объяснять герцог, — лакеи находятся только вблизи лестницы и в зале. Поэтому мы должны будем соблюдать максимальную осторожность.