Техномонстры - Александр Рыжков

Напоровшийся на копьё слопр издал чудовищный вопль, обречённым эхом разнёсшийся по всем уголкам Стадиона Правды. Остриё вонзилось в его громадную грудь и с брызгами тёмной крови вырвалось из спины. Зрители взревели от восторга. Человек отбежал, поднял двуручный меч и стал в оборонительную стойку. На него нёсся обезумевший зверь. Копьё покачивалось с каждым движением, и можно было только представить, какую боль оно доставляло существу. Взмах мечом: один из хоботов отлетел в сторону. Но второй быстро обхватил ноги человека, поднял его и со всего маху треснул о землю, как бьют треглавые гориллы пойманных за хвост змей.

Тяжёлые копыта свирепо втаптывали мёртвое тело человека в землю. Потом слопр пошатнулся, на подкашивающихся лапах он поплёлся в направлении открытых ворот, но на полпути свалился на бок, издал жалобный вопль и испустил дух.

Толпа ликовала. Такой бой! И уже к обеду можно будет за бесценок купить на рынке вкусное мясо слопра!

Тела убрали и выпихнули нового раба — худощавого прима с несвойственной этим краям фиолетовой раскраской шерсти. Прим тут же устремился на середину арены, где подобрал кривую саблю. В металлические ворота что-то скреблось, билось, рычало. Створки разошлись, и зрители ахнули: на свет выполз дигр — свирепый хищник семейства кошачьих. Размерами он не мог соревноваться со слопром — разве что с волком. Но в свирепости ему позавидуют очень и очень многие хищники. Кроваво-красная шерсть с чёрными пятнами, мощная голова с тремя рогами: двумя кривыми по бокам и одним прямым по центру, увенчанный ороговевшим отростком с шипами хвост и кожаный вырост на груди — кислотная железа, способная плевать струями смертоносной жидкости. Этот монстр считался одним из самых опасных, что были рождены в бренном мире. Да и с потусторонними он мог запросто конкурировать, но не со всеми, разумеется…

Увидев зверя, прим пустился в бегство, выронив саблю, обречённо вопя от ужаса. Хотя, ему это вряд ли помогло бы. За несколько прыжков, дигр настиг жертву и разодрал на две половины пустив в ход рога и когтистые лапы. Поиграв немного лапой с кишками бедолаги, что котёнок с клубком ниток, дигр раскидал останки прима по всей арене.

Дикое чудовище толпы ревело от удовольствия!

То, что было дальше можно называть только бойней. Лютой, жестокой, кровавой бойней. Дигр рвал и палил кислотой выпихиваемых на арену рабов, а их останками игрался и разбрасывал повсюду — на болезненную радость ненасытной толпе. Охранникам всё сложней было выталкивать новых жертв: они с ещё большей силой сопротивлялись, брыкались, падали на колени, молили, обещали богатства. Но люди Акса Брутального свою работу хорошо знали…

Какое-то время заключённых не выпихивали. Опьянённый кровью дигр подбежал к решетчатым воротам и стал просовывать в них лапы в попытке как можно быстрей насладиться очередным убийством. Для таких случаев на арену из узкой двери выпускали ряженого в разноцветные перья. Он должен был шуметь, кричать и дразнить животное, а когда оно кинется на него — как можно быстрее скрыться в дверном проёме. Бывали случаи, когда ряженый не успевал убежать, но сейчас всё прошло гладко.

Настал черёд Тиса — крота, убившего двух прихвостней Краспа. Его раны и переломы с завидной скоростью зажили. Тела кротов способны восстанавливаться гораздо быстрее, чем тела многих других мыслящих. Его выпихнули на арену, когда ряженый в перья убегал от дигра.

Отуманенный лёгкими победами, зверь кинулся на крота. Что ему, дигру, крот? Ничтожный карлик, копающийся в грязи всю свою жизнь, да и только. Тис не сдвигался с места, выжидал. Когда чудище было уже совсем близко, крот внезапно подпрыгнул. Да так высоко, что у лиц безликой толпы челюсти отвисли! В ту же секунду Тис уже сидел на спине зверя, держась за огненно-красную гриву. Прежде чем дигр смог что-либо сообразить, когтистая лапа крота вонзилась в его затылок. Всё. На боку лежал содрогающийся в предсмертных конвульсиях зверь, из железы судорожно брызгали кислотные струи. Рядом стоял Тис с запачканной кровью по локоть рукой.

Лютый зёв толпы взревел от негодования: её любимца убили!

Правила "Стадиона Правды" были просты. Если победил зверя — ты свободен.

Открылась железная дверь, находящаяся невдалеке от железных ворот. Крот без промедлений вошёл в проход — прямиком к спасению. Умирающего дигра добили молотом, чтоб бедненький не мучился, и утащили прочь обмякшую тушу несколько мгновений назад грозного зверя, а сейчас просто груду костей, кишок и невкусного, жилистого мяса, завёрнутую в дорогую шкуру, пусть и испорченную в области затылка. После этого со стадиона убрали наиболее крупные части тел его жертв — чтобы не мешали при следующем поединке.

Вытолкнули драга. Не долго думая, он подобрал дротик. Ворота не открывались. Драг воспользовался промедлением и метнул оружие в ложе мэра. Метил, понятное дело, в Краспа. Не долетев до цели, дротик сгорел в белёсом магическом огне. Колдун драг в сером плаще не преминул защитить своего командира.

Окроплённая кровью, забросанная внутренностями мыслящих земля арены задрожала. Вырос песчаный бугор. Некоторое время драг испуганно смотрел на него, потом побежал к центру арены и подхватил с земли окровавленный двуручный меч. Оставляя за собой взрыхлённую насыпь, бугор устремился к обречённой жертве. Земля арены была плотно притоптана копытами, лапами, ногами. Это замедляло существо. В рыхлых песках пустыни оно способно молниеносно настигать добычу, но и здесь оно было не менее опасно. Пусть и медленнее обычного.

Гладкая голова змарвы вырвалась из земли. Толстое кольцеобразное тело. Слюнявая пасть разверзлась. Сверкнули громадные пиловидные зубы. Драг занёс для удара меч, но оружие упало на пол. Вместе с его руками…

Возбуждённый зверь толпы взревел от восторга!

Потустороннее чудовище затянуло под землю добытую пищу. Оно не было рабом Стадиона Правды как другие звери. Оно было его хозяином. Оно поселилось в его недрах с момента постройки. Бывало, месяцами бои проходили без его участия. Бывало, каждый день оно появлялось на радость толпе. А иной раз, оно вырывалось из земли в разгар чужого поединка и убивало как мыслящего, так и животное. Его поведение — всегда загадка. Это делало бои на арене ещё более захватывающим и непредсказуемым зрелищем.

"Ох, как я не завидую тебе, сынок!" — похлопал по плечу седобородый охранник, когда сопротивляющегося Брока выпихивали на арену.

Колени люрта подкашивались, а в голове бил звон предсмертных колоколов. Против потустороннего чудища поделать мало что можно. Разве — не сопротивляться. Тогда, быть может, оно дарует тебе лёгкую смерть…