Круги на воде - Яна Эдгаровна Ткачёва
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я обречен на вечные скитания неприкаянного вдали от дома. Найдет ли мой смертный дух покой? Смогу ли я из царства теней наблюдать за рождением дочери, взрослением сына? Увижу ли, как волосы Уллы засеребрятся сединой? Почувствует ли моя семья, что я не покинул их?
– Улак, – раздался мелодичный голос, и я решил, что началась горячка. – Ну и забрался ты в этот раз. Насилу отыскали.
– Хватит, Мара, – ответил мужской голос. – Сейчас не время для шуток.
– Любое время подходит для шуток, когда проторчал в этом холоде четыреста лет кряду, – возразила девушка с досадой. – Иногда, милый, ты сущий зануда.
Меня подхватили сильные руки и потащили. Я хотел было выдавить название поселения и умолять отнести домой, но сознание снова ускользнуло.
Сильный болезненный шлепок по щеке привел меня в чувство.
– Наконец! – произнес мужчина. – Боялся, что мы появились слишком поздно.
Я с усилием сосредоточил взгляд на говорившем. Это был сухой молодой мужчина с выбеленными волосами. По его голосу мне показалось, что он гораздо старше.
– Откуда… имя мое знаете? – язык еле ворочался, но страх, что незнакомцы обладают тайным знанием имени, придал сил.
– Домой хочешь, Улак? – спросил мужчина.
Я кивнул и обессиленно прикрыл глаза, почти уверившись, что это не враги и душа моя спасена. Парень опять похлопал меня по лицу, и я нехотя снова приподнял веки. Пусть же оставит меня в покое, мне хочется спать.
– Живым домой хочешь? На своих ногах? – еще раз спросил голос, и, будь у меня силы, я бы засмеялся.
– Кален, – нетерпеливо проговорила девушка. – Он умрет, пока ты будешь ходить вокруг да около.
Моего лица коснулась рука, обернутая скользкой, приятной на ощупь тканью, легко погладив. Я не чувствовал кожи девушки, но на меня повеяло таким мертвенным холодом, что глаза против воли широко раскрылись. Словно ведро ледяной воды вылили на голову. Я смотрел на лицо этой Мары и не сразу смог собрать в голове, что к чему. Мысли путались, и она в первый миг показалась мне уродливой, но потом я понял, что всего лишь смотрю на нее вверх ногами.
– Есть обряд, что поможет остаться в живых, – скороговоркой произнесла девушка, губы ее быстро шевелились. – Но это страшная магия, ты станешь зверем. Бессмертным и беспощадным. Подумай, готов ли ты заплатить такую цену и служить своему богу вечно?
– Вы… вы слуги Велеса? – я не понимал точно, что она предлагает. Никто не оборачивается зверем. Это лишь легенда нашего племени.
– Ты теряешь время, Улак, – нервно пробормотала Мара. – Мы слишком долго тебя ждали, и я спрашиваю еще раз. Готов ли ты стать зверем и служить своему Господину вечность в обмен на жизнь?
Я вспомнил, как волосы жены струятся между моими пальцами. Как смеется маленький сын и как нетерпеливо дочь хочет войти в этот мир, толкая утробу матери ручками и ножками. Я не мог оставить свою семью, что бы ни стояло за этой сделкой. Неужели… легенды о превращении правдивы? Неужто мы утеряли наследие предков? И сейчас, здесь эти двое странных людей предлагают мне обратить легенду в явь?
– Я со… – рот не желал произносить длинные речи, а потому я собрал последние силы и прошептал: – Да…
Мужчина, которого девушка звала Кален, резко кивнул, и взгляд его желтых глаз потух. Я хотел спросить, чем его так расстроило мое решение, но не успел. Ладони исчезли с моего лица, сбоку завозились. Кален же достал непонятного вида кошель. И пока я пытался подивиться, до чего обыденно начался этот обряд – без песнопений и курения трав, – парень выудил из кошеля что-то металлическое и сверкающее. И воткнул мне прямо в грудь. До этой секунды я думал, что знаю боль. Боль идет с тобой рука об руку по жизни. И мгновение назад я умирал. Но сейчас наступила агония. Я закричал, а боль всё длилась, не прекращаясь. Когда словно вечность спустя наступило благословенное облегчение, я попытался приподнять голову. Но не смог пошевелиться.
– Что… что ты творишь? – прохрипел кто-то моим голосом.
– Тут придется немного потерпеть, – буднично заметил Кален, и боль вернулась.
Раздался странный хруст, и я почувствовал, как ребра распирает, будто их раздвигают неведомые силы. Боль пульсировала, стреляла, давила, лишая последних сил. Последнее, что увидел, прежде чем провалиться в зияющую черноту беспамятства, – окровавленные руки Калена, сжимающие пульсирующее человеческое сердце. Я хотел закричать, но тело обмякло, а глаза мои закатились.
Кажется, после такого я никогда не должен был прийти в себя. Но звуки начали снова проникать в голову, и именно возвращающийся слух вселил в меня надежду, что я еще жив. Я слышал плохо, словно приглушенно. Всё затмевал равномерный ритмичный стук. Он отдавался в ушах и каждой конечности, бил набатом.
– Мы успели? – взволнованно спросила Мара откуда-то издалека, и тут же я снова почувствовал ее ледяное и пугающее прикосновение.
«Как кожа может быть такой холодной даже через ткань?» – обескураженно спросил я сам себя. Но возможность вновь ощущать прикосновения дала мне веру в то, что худшее позади. Я справился с этим чудовищным обрядом.
– Впереди самое сложное, – ответил девушке Кален.
А мне захотелось заорать во всю мощь легких: «Это что, было только начало?!» Но я не успел, потому что набат в моем теле стих и накатила новая волна боли. О-о-о! Это была боль совершенно нового рода. Выкручивающая кости, выворачивающая нутро, скребущая когтями внутренние органы. Теперь боль кусала, рвала на части, перемалывала меня в мелкий порошок. Я не мог кричать, не мог дышать, не мог быть. Сознание расщепилось на мелкие осколки, и я решил, что вот-вот сойду с ума. Тогда раздался мелодичный нежный голос Мары.
– Давай я расскажу тебе легенду, – пропела она. – Хорошая история всегда может облегчить страдания…
5. Время Старых богов
Люди живут в опасном и непростом мире Яви и пересказывают из поколения в поколение легенду о Великом Расколе и Войне Богов, но мало кто знает, что же произошло на самом деле.
Началась эта история давным-давно, когда мир был цельным и бескрайним, и даже еще раньше. У Верховного Бога и Богини-Матери родились два сына в один и тот же день. И были они как две капли воды похожи друг на друга. Старшего близнеца нарекли Велесом, а того, что родился сразу
