Собиратель зла - Виктор Ночкин

Существует ли связь между событиями двенадцатилетней давности и тем, что собиратель объявился именно в этом краю? Черная Гора издавна пользовалась зловещей славой… Когда остроконечный силуэт показался на горизонте, Хагней оставил мечты и задумался о текущих событиях. Толстяк подозвал одного из проводников… Хагней вечно их путал, этого, кажется, зовут Гнезд.

— Далеко еще? — буркнул толстяк. — И куда ты вообще нас ведешь?

— Мы, добрый Хагней, только что вступили на землю, принадлежащую Ордену, — многозначительным тоном объявил проводник. Голос Гнезда звучал торжественно.

Теперь магистр заметил — проводники, прежде державшиеся скромно и занимавшие место в колонне между наряженными в белое орденскими всадниками, теперь шагают в голове колонны. Здесь они — большие люди!

— И что с того?

— Здесь, добрый Хагней, мы можем требовать у местных чего угодно.

Да, теперь магистр сообразил — прежде они должны были просить, а здесь имеют право распоряжаться. Как правило, служителям Ордена нигде не отказывают… впрочем, братья неизменно скромны в желаниях. Возможно, здесь, в пограничье, иные правила? Может, проводники злоупотребляют доверием Астуса? Хагней подумал и решил, что это не его дело. Гнезд расценил молчание тугодума магистра как приглашение к разговору.

— Мы, добрый Хагней, маленько в обход вас поведем, заедем к поселенцам. — Гнезд покосился на хмурого толстяка и торопливо добавил: — Это немного времени займет, зато узнаем новости. Может, что важное нам здешние расскажут. Места безлюдные, глухие, каждое событие запоминается, всякий человек становится заметней. И насчет хромого старика нам здесь расспросить — не лишним окажется. Завтра к жилью доберемся.

Хагней по привычке неторопливо обдумал слова проводника и решил, что тот прав. Даже если Гнезд с приятелем имеют какой-то свой интерес, пусть так. Переговорить с местными — верная мысль.

Магистр огляделся — какова она, земля Ордена? Вокруг, насколько можно было разглядеть с невысокого холма, простирались леса. Пограничье, дикий край. Хагней решил, что доложит в Доме Света об усердном служении Астуса, это хорошая мысль — направлять сюда беженцев. Поселившись на землях Ордена, эти люди становятся слугами братства. Но вообще следует задуматься о наместнике для бывших владений Кордейла. Не дело, что обширная территория управляется из далекого Раамперля. Промелькнула мыслишка: а не выпросить ли эти владения себе? Не в собственность, а в наместничество, конечно. Ну, потом, после победы над каким-нибудь Лордом. Обширные земли, богатые, нетронутые.

Однако чем дальше на восток, тем менее привлекательной казалась Хагнею мысль поселиться в пограничье. Уж больно необжитый край. Дорога превратилась в едва заметные колеи, поросшие травой, здесь редко ездят. За полдня пути орденским служителям не попалось жилья, а прохожих встретили всего лишь дважды. Оба раза это были хмурые мужичины с охотничьими луками и длинными ножами. С поясов свисали тушки зайцев и куропаток.

Проводники обменялись с местными охотниками настороженными приветствиями… впрочем, Хагнею встречные кланялись, хотя и без большого почтения. Проводники объяснили, что эти — из коренных жителей, прежних вассалов Крыла Ночи. Не привыкли жить по-человечески, с пришлыми частенько ссорятся… но что хозяин здесь Орден — это они признают, конечно.

На земле, принадлежащей Ордену, ночевать пришлось вдали от жилья, на узкой прогалине, примыкающей к дороге. Пространство, отвоеванное у ночи жидким светом костерков, показалось пугающе небольшим. Со всех сторон подступал лес — черный, сырой, дышащий хрустом и птичьими криками. Казалось, из чащи в любой миг может выйти чудище… Однако ночь прошла спокойно. После того, как орденские расположились на ночевку, Олвис с Гнездом отлучились ненадолго, возвратились с добычей — подстрелили трех небольших птичек и здоровенного глухаря. Хагней подумал, что, по крайней мере, охота здесь хороша…

Первое, что увидел Хагней, проснувшись поутру, — верхушка Черной Горы, торчащая над лесом. Совсем близко… Здесь, откуда ни гляди, эту скалу видно. По крайней мере, ориентироваться помогает, потому что больше здесь и нет ничего приметного. Повсюду лес. Но проводники сулили, что к обеду доберутся в большой поселок. Хагней выслушал и велел выступать.

Поутру лес был тих, но чем выше вставало солнце, тем громче верещали птицы. Несколько раз дорогу отряду перебегали молодые олени. Звери уже научились бояться человека, но не настолько, чтоб вовсе не показываться на открытом месте. Дальше к востоку и лес стал светлей, исчезла угрюмая дикость. То тут, то там у обочины были видны пни и ворохи обрубленных веток с потемневшей увядшей листвой. Местные рубят деревья у самой дороги и увозят в деревню. Пока что дровосекам нет нужды углубляться в чащу, подходящих деревьев хватает у самого тракта.

Колеи стали глубже и шире, трава на дороге была вытоптана, хотя все еще упрямо пыталась подняться. Хагней видел тропки, ведущие от тракта в заросли. Олвис с Гнездом оторвались от колонны и шагали в нескольких десятках шагов перед всадниками. Здесь они чувствовали себя уверенней. А добрым братьям, наоборот, стало немного не по себе — Черная Гора выросла впереди и пронзала небо мрачным темным зубом. Вроде гора как гора, но что-то зловещее было в ее очертаниях. Это зрелище навевало мрачные мысли и вгоняло в тоску.

Один из проводников — магистр, задумавшись, припомнил, что вчера он говорил с другим, а этот, стало быть, Олвис — остановился, подождал кавалеристов и пояснил — скоро поселок колонистов. Народ верный, Ордену преданный. И верно, жилье уже недалеко, отметил толстяк: теперь к кучам обрубленных веток вокруг пней со свежими желтыми срезами добавились кучи опилок. Здесь местные не только валили лес, но и сразу распиливали бревна.

А потом лес расступился, показались поля. Колонисты уже успели обустроиться, расчистить пашню, и, пожалуй, этот урожай — не первый. Хагней засопел, предвкушая скорый обед. Магистр, хотя и не считал себя гурманом, поесть любил, а последние дни приходилось питаться по-походному. Наконец достигли околицы. Зрелище не радовало глаз — видно, что строились наспех. Домишки неказистые, и ограды вокруг не поставили. Неужто лесное зверье зимой не тревожит?.. Одиноко залаял пес, подхватил другой, потом присоединился и третий — совсем визгливая шавка. Ясное дело, с собой северяне собак не привезли. Если верно, что с голоду продавали в рабство собственных детей, так собак уж точно съесть успели.

— Мало собак, — бросил Хагней.

Олвис, шагавший рядом, согласно кивнул.