Мифы Великой Отечественной (сборник) - Мирослав Морозов

С. 179).

О том, что слова про пеленгование были прямым текстом прописаны в ПУ-39, как-то мило забыли. Читатель мягко подталкивался к выводу: «Делать немцам больше нечего – разыскивать советские радиостанции». Насмехаясь над «радиобоязнью» и возможностью пеленгования работающих радиостанций, почему-то забывают, что радиоразведка у немцев была и порой добивалась впечатляющих результатов. Разумеется, речь шла не только и не столько о примитивном наведении на советские штабы авиации. Один из самых известных примеров – это Миус-фронт в июле 1943 г. Оборонявшая Донбасс немецкая 6-я армия Карла Холлидта была вынуждена ждать наступления советских войск и использовала все средства разведки для угадывания вероятного направления удара. Угадывание направления удара часто превращалось в «русскую рулетку», но именно радиоразведка позволила немцам отсрочить коллапс немецкой обороны в южном секторе советско-германского фронта. До 9 июля 1943 г. никаких перемещений войск или концентрации артиллерии немецкой разведкой не отмечалось. Но 10 июля стало поворотным пунктом, заставившим штаб Холлидта лихорадочно готовиться к отражению наступления противника в полосе ответственности 6-й армии. Во второй половине дня 10 июля были отмечены перемещения пехоты и танков в полосе XXIX и XVII армейских корпусов. Двумя днями спустя движение было замечено на стыке IV и XVII армейских корпусов – на направлении советского вспомогательного удара. Остроты в блюдо оперативной обстановки добавил тот факт, что из-за погодных условий с 11 по 14 июля эффективная работа воздушной разведки была невозможной, и вся надежда была на наземную разведку и радиоперехваты. Занималась этим в 6-й армии 623-я отдельная рота радиоразведки. Особое внимание у немецких разведчиков вызывало перемещение резервов. Положение 2-й гвардейской армии как стратегического резерва советского командования в глубине построения войск на южном секторе фронта было известно немцам, и его перемещения отслеживались. По оценке штаба Холлидта, 2-я гв. армия могла быть введена в бой в течение трех-пяти дней. Анализ радиообмена 14 июля позволил немцам сделать вывод, что штаб 2-й гв. армии переместился и располагается теперь за позициями 5-й ударной армии. Когда 15 июля улучшилась погода и заработала воздушная разведка, концентрация советских войск была подтверждена с воздуха. 15 июля Холлидт посетил штабы 294-й пехотной дивизии и XVII армейского корпуса и сообщил, что все данные разведки указывают на скорое начало наступления именно на их участке фронта. Через два дня, жарким утром 17 июля 1943 г., громовые раскаты артиллерийской подготовки подтвердили его слова.

Естественно, немцами были приняты необходимые контрмеры и подтянуты резервы к вероятному направлению удара советских войск. Более того, были приняты решения на уровне командования всей группы армий «Юг». С южного фаса Курской дуги был снят II танковый корпус СС Пауля Хауссера. Корпус был выведен из боя и погружен в эшелоны, отправляющиеся в Донбасс. Своевременное прибытие эсэсовских соединений сыграло ключевую роль в отражении советского наступления на Миусе, которое завершилось в начале августа 1943 г. вытеснением войск Южного фронта на исходные позиции.

Миус-фронт в данном случае является негативным примером, но не следует думать, что в этот же период не было прямо противоположных случаев. Таковым, как ни странно, является контрудар 5-й гв. танковой армии под Прохоровкой. За счет строжайшего радиомолчания (радиостанции даже опечатывались) немцы до самого последнего момента не знали о том, что Воронежским фронтом будет нанесен контрудар крупными массами танков. Сосредоточение танков было частично вскрыто радиоразведкой, но конкретного перечня прибывших соединений у немцев вечером 11 июля 1943 г. не было. Поэтому оборонительные действия «Лейбштандарта» 12 июля были в значительной степени импровизацией, чему благоприятствовали плотные боевые порядки и условия местности. В любом случае немецкая радиоразведка не вскрыла появление армии П.А. Ротмистрова, и ее появление стало в значительной мере неожиданным. Другой вопрос, что это первоначальное преимущество не было должным образом использовано.

Вышеупомянутый 8-й механизированный корпус находился в том же положении, что и 5-я гв. танковая армия под Прохоровкой. Он также выдвигался для нанесения контрудара. Поэтому режим радиомолчания был одним из главных требований. Немецкая радиоразведка летом 1941 г. работала, и интенсивное пользование радиосвязью привело бы к прояснению обстановки для противника. Немецкой разведке было бы легче выяснять, кто им противостоит в данный момент и подход каких соединений или объединений из глубины ожидается в ближайшей перспективе. Радиосвязь, как и любое другое средство, имела свои достоинства и недостатки.

Отправка в войска офицеров с приказами не являлась чрезвычайной мерой, вызванной обстоятельствами. Рекомендации по организации управления с помощью делегатов шли в ПУ-39 вслед за обставленным запретительными мерами разделом по радиосвязи. Красным командирам рекомендовалось следующее:

«Для обеспечения надежного управления, помимо технических средств, необходимо широко использовать все другие виды связи, в первую очередь подвижные средства (самолет, автомобиль, мотоцикл, танк, конь).

Штабы войсковых соединений и частей должны заботиться о наличии и готовности к действию достаточного количества подвижных средств для передачи приказов».

Делегаты связи не были спутником только неудачных операций. Они достаточно широко использовались для передачи приказов в несомненно успешных для Красной Армии сражениях и операциях. В качестве примера можно привести эпизод, относящийся к периоду советского контрнаступления под Сталинградом. К югу от города по степи наступали механизированные корпуса ударной группировки Сталинградского фронта. Ночью 22 ноября 4-й мехкорпус получил приказ заместителя командующего Сталинградским фронтом М.М. Попова к исходу дня захватить Советский и выдвинуть передовой отряд на Карповку. Корпус к тому моменту двигался вперед в прямом смысле этого слова вслепую. Никаких данных о противнике на направлении наступления ни от штаба 51-й армии, ни от штаба Сталинградского фронта не поступало. Заявки на воздушную разведку выполнены не были – из-за плохой погоды авиация фактически бездействовала. Корпус мог лишь светить себе «ближним светом» – посылая по всем направлениям разведотряды на мотоциклах и бронеавтомобилях БА-64. Была также установлена связь с соседом справа – 13-м мехкорпусом. Обстановку это прояснило в незначительной степени: были получены расплывчатые сведения об участке фронта справа от полосы наступления. Слева соседей просто не было, одна казавшаяся бескрайней степь. В такой обстановке контрудар мог последовать с любого направления. Густой «туман войны» висел над полем сражения. Оставалось принять все меры предосторожности и уповать на свою счастливую звезду. Вольский выдвинул на фланги сильное боковое охранение и вывел в резерв 60-ю механизированную бригаду.