Штаб армейский, штаб фронтовой - Семен Павлович Иванов

— Нам просто везет, — скромничал разведчик. — Сегодня мы один раз уже устроили немцам баню.

И майор рассказал, что примерно в полдень его батальон, состоящий из бронетанковой и мотострелковой рот (5 танкеток и 3 бронемашины), был послан командиром дивизии в район Радошковичей и Красного с целью выявить силы противника и захватить пленных. Передовые дозорные Чумакова, незаметно пробравшиеся в густую рощу в четырех километрах от Радошковичей, услышали громкий смех, оживленный разговор по-немецки и плеск воды. Приблизившись, они обнаружили до двух десятков штабных автобусов и легковых автомашин. Здесь же солдаты разбивали палатки. Возле них толпились офицеры, многие из которых, раздевшись, купались в ручье. Майор Чумаков приказал обеим ротам с разных сторон внезапно атаковать немецких штабников, производя как можно больше шума. Среди гитлеровцев сразу началась паника. Правда, кое-кто открыл беспорядочную стрельбу, но большинство бросилось врассыпную. Все было закончено за полчаса: уничтожили до полусотни фашистов, в основном офицеров, пятерых взяли в плен; разыскали в автобусах четыре объемистых портфеля с важными документами; 15 автомашин сожгли, остальные угнали с собой.

На наши расспросы относительно генерала Филатова и его спутников дивизионный разведчик ничего сообщить не мог.

В Марковичи мы прибыли глубокой ночью, но никто из командного состава дивизии не спал. С комдивом 64-й полковником С. И. Иовлевым сразу нашли общий язык, особенно после звонка в штаб 44-го стрелкового корпуса, куда входила его дивизия. Дело в том, что командир корпуса генерал В. А. Юшкевич, узнав, кто мы, по всей форме и весьма официально доложил об обстановке. Оказалось, что недавно он получил уведомление от генерала В. Е. Климовских о том, что его соединение подчинено 13-й армии.

П. С. Фурт сразу же усадил меня за донесение в штаб фронта о наших злоключениях, а шифровальщика — за расшифровку директивы командующего фронтом. Пока мы занимались этим, П. С. Фурт и П. И. Крайнов тоже не теряли даром времени. Закончив свою работу, я застал их оживленно беседовавшими с полковым комиссаром Д. М. Богдановым, заместителем комдива 64-й по политчасти. При этом оба внимательно рассматривали набросанную на листе бумаги схему. Из нее явствовало, что 39-й моторизованный корпус гитлеровцев нацелен через Молодечно на Минск; туда же движется с юго-запада через Столбцы и Дзержинск их 47-й моторизованный корпус. На мой вопрос, откуда взялась схема, Фурт сказал, что это выкопировка фрагмента немецкой карты, захваченной разведчиками Я. В. Чумакова.

Внимательно рассмотрев схему, я спросил у Богданова, где находится' подлинная карта.

— Мы немедленно отправили ее, как и все другие документы на КП 44-го корпуса в Волковичи, — ответил Дмитрий Матвеевич.

В это время к нам подошел шифровальщик с директивой фронта. В ней значилось: «Сегодня в ночь с 25 на 26 июня 1941 г., не позднее 21 часа начать отход, приготовить части. Танки — в авангарде, конница и сильная противотанковая оборона — в арьергарде… Конечная линия отхода: 13-й армии — Илия, Молодечно, Листопады, ст. Боруны, Гольшаны, Гераноны. Штаб армии — Раков… Предстоящий марш совершать стремительно днем и ночью под прикрытием стойких арьергардов. Отрыв произвести широким фронтом. Связь по радио; доносить: начало, маршруты и рубежи через два часа. Первый скачок — 60 км в сутки и больше…»[16]

Когда мы с Порфирием Сергеевичем Фуртом и Павлом Ивановичем Крайновым ознакомились с этим документом, подписанным генералами Д. Г. Павловым и В. Е. Климовских, то поняли, что содержание его безнадежно устарело. Указанным в директиве конечным рубежом отхода уже прочно владел враг. Обстановка диктовала необходимость сосредоточить все силы на обороне столицы Белоруссии, чтобы выиграть время для эвакуации мирных жителей, вывоза материальных ценностей и обеспечения выхода из оперативного окружения большого количества наших войск.

Из доклада командира дивизии мы поняли, что его соединение и соседняя слева 108-я стрелковая дивизия генерала Н. И. Орлова — это все, чем прикрываются пока подступы к Минску. Оба соединения входили в 44-й стрелковый корпус генерала В. А. Юшкевича, штаб которого находился в местечке Волковичи, что в 15 километрах от Марковичей по прямой.

Было решено, что основная часть всех наших управленцев под руководством полковника Г. А. Курносова немедленно отправится в Волковичи, где при помощи начальника штаба 44-го корпуса полковника А. И. Виноградова развернет армейский штаб. Мы же с П. С. Фуртом, П. И. Крайновым и небольшой группой штабных работников останемся на время в 64-й стрелковой дивизии, чтобы помочь организовать надежную оборону. А на участке 108-й стрелковой, который находился в непосредственной близости от Волковичей, как сказал полковник Иовлев, комкор потрудился сам.

Комдив 64-й доложил нам также, что еще вчера в полдень имели место первые столкновения с врагом. Как потом выяснилось, передовая боевая группа 20-й танковой дивизии немцев, двигавшаяся по шоссе Молодечно — Минск восточнее Радошковичей, натолкнулась на высланную вперед и оседлавшую в этом месте дорогу роту лейтенанта Ильина с батареей. Внезапным ударом наши воины вывели из строя три танка и до двух десятков автомашин противника, что создало у врага представление о том, будто здесь обороняются солидные силы. Дивизия генерала Штумпфа замедлила свое движение, изготавливаясь к серьезным боям. Эта пауза позволила нашему командованию начать более или менее планомерную организацию обороны.

— Начальник штаба познакомит вас с тем, что мы наметили, и частично выполнили, — закончил свой доклад комдив, — а я должен поехать в 30-й полк.

В самом деле, уже рассветало и фашисты вот-вот могли начать атаку. Иовлев с Крайновым отправились на передовую, а к нашей оставшейся группе подошел и представился начальник штаба дивизии полковник В. К. Белышев. Василий Кузьмич развернул карту с обстановкой и доложил, что для обороны соединению назначена полоса шириной 52 километра, из-за чего пришлось выдвинуть все три полка в первый эшелон, оставив в резерве всего лишь один батальон.

— Это не лучшее решение, — заметил я. — Следовало бы иметь надежные заслоны на шоссейных дорогах Молодечно — Борисов и Молодечно — Минск, а также на железнодорожной станции Заславль. Для этого целесообразно было выдвинуть вперед только два полка, а третий иметь во втором эшелоне и использовать его там, где враг нанесет главный удар. Но сейчас что-либо менять уже, к сожалению, нет времени.

Полковник Белышев на мое замечание возразил:

— У нас пока совершенно открыт правый фланг, и хотя там, севернее Щедровщины, местность