Кулл беглец из Атлантиды - Роберт Ирвин Говард

“Да”, - нетерпеливо перебил он Ту, - “Я понимаю. Но какое отношение ко мне имеют любовные приключения легкомысленной девушки? Я виню ее не за то, что она оставила Кайанну – клянусь Валкой, он уродлив, как носорог, и обладает еще более отвратительным нравом. Тогда зачем рассказывать мне эту историю?”

“Ты не понимаешь, Кулл”, - сказал Ту с терпением, которое нужно проявлять к варвару, к тому же являющемуся королем. “Обычаи нации - это не твои обычаи. Лала-а, бросив Ка-янну у самого подножия алтаря, где должна была состояться их свадьба, совершила очень грубое нарушение традиций страны – а оскорбление нации - это оскорбление короля Кулла. Только за это она должна быть возвращена и наказана.

“Тогда она графиня, а валузийская традиция гласит, что благородные женщины выходят замуж за иностранцев только с согласия валузийского государства – здесь согласия никогда не давали и даже не спрашивали. Валузия станет предметом презрения всех народов, если мы позволим мужчинам из других стран безнаказанно похищать наших женщин ”.

“Имя Валка”, - проворчал Кулл. “Вот отличное занятие – обычай и традиция! Я больше ничего не слышал с тех пор, как впервые взошел на трон Валузии – на моей земле женщины спариваются с кем хотят и с кем выбирают.”

“Да, Кулл”. Таким тоном, успокаивающим. “Но это Валузия, а не Атлантида. Там все мужчины, да, и все женщины свободны и беспрепятственны, но цивилизация - это сеть и лабиринт прецедентов и обычаев. И еще кое-что относительно молодой графини – в ней течет королевская кровь.”

“Этот человек ехал со всадниками Ка-янны в погоне за девушкой”, - сказал Ту.

“Да”, - заговорил молодой человек. “И у меня есть для тебя слово от Фелгара, лорд король”.

“Пару слов для меня? Я никогда не видел Фелгара”.

“Нет, но это он сказал пограничнику Зарфхааны, чтобы передать тем, кто преследовал: ‘Скажи варварской свинье, которая оскверняет древний трон, что я называю его негодяем. Скажи ему, что однажды я вернусь и одену его трусливую тушу в женскую одежду, чтобы он ухаживал за лошадьми моей колесницы”.

Огромное тело Кулла выпрямилось, его государственное кресло с грохотом упало на пол. Мгновение он стоял, потеряв дар речи, затем обрел дар речи в реве, который отбросил Ту и аристократа назад.

“Валка, Хонен, Холгар и Хотат!” - взревел он, смешивая божества с языческими богами таким образом, что у Ту волосы встали дыбом от богохульства; огромные руки Кулла взметнулись вверх, и его могучий кулак опустился на крышку стола с силой, которая прогнула тяжелые ножки, как бумагу. Ту, бледный, сбитый с ног этой волной варварской ярости, попятился к стене, сопровождаемый молодым дворянином, который осмелился на многое, дав слово Фелгару. Однако Кулл был слишком диким, чтобы связать оскорбление с носителем; мстить придворным должны цивилизованные правители.

“Лошади!” - взревел Кулл. “Пусть Красные Убийцы садятся на коней! Пришлите ко мне Брула!”

Он сорвал с себя королевскую мантию и швырнул ее через комнату, схватил дорогую вазу со сломанного стола и швырнул ее на пол.

“Скорее!” - задыхаясь, прошептал Ту, подталкивая молодого дворянина к двери. “Позовите Брула, пиктского копьеносца – скорее, пока он не убил нас всех!”

Ту судил о действиях короля по действиям предыдущих королей; однако Кулл не продвинулся достаточно далеко в цивилизованных обычаях, чтобы обрушить свой королевский гнев на невинных подданных.

К моменту прибытия Брула его первая красная ярость сменилась яростью холодной стали. Пикт вошел беззаботно, мрачная улыбка тронула его губы, когда он отметил разрушения, вызванные гневом короля.

Кулл облачался в костюм для верховой езды и поднял глаза, когда вошел Брул, его блестящие серые глаза холодно поблескивали.

“Кулл, мы едем?” - спросил пикт.

“Да, мы едем тяжело и далеко, клянусь Валкой! Сначала мы едем в Зарфхаану и, возможно, дальше – в снежные земли, пески пустыни или в Ад!" Приведи в готовность триста Красных Истребителей”.

Брул ухмыльнулся от чистого удовольствия. Он был крепко сложенным мужчиной среднего роста, смуглым, со сверкающими глазами на неподвижных чертах лица. Он был очень похож на бронзовую статую. Не говоря ни слова, он повернулся и покинул зал.

“Лорд король, что ты делаешь?” - отважился спросить Ту, все еще дрожа от страха.

“Я еду по следу Фелгара”, - свирепо ответил король. “Королевство в твоих руках, Ту. Я вернусь, когда скрещу мечи с этим фарсунианином, или я вообще не вернусь ”.

“Нет, нет!” - воскликнул Ту. “Это в высшей степени неразумно, король! Не обращай внимания на то, что сказал этот безымянный искатель приключений! Император Зарфхааны никогда не позволит тебе привести в его королевство такую силу, как ты назвал”.

“Тогда я проедусь по руинам городов Зарфхааны”, - был мрачный ответ Кулла. “Мужчины мстят за свои собственные оскорбления в Атлантиде – и хотя Атлантида отреклась от меня, и я король Валузии – все же я мужчина, клянусь Валкой!”

Он пристегнул свой огромный меч и направился к двери, Ту смотрел ему вслед.

Там, перед дворцом, сидели в седлах четыреста человек. Триста из них были Красными Убийцами, кавалерией Кулла и самыми ужасными солдатами земли. Они состояли в основном из валузийских горцев, самых сильных и энергичных из вырождающейся расы. Оставшаяся сотня была пиктами, худощавыми, сильными дикарями, мужчинами из племени Брула, которые сидели на своих лошадях как кентавры и сражались как демоны, когда представлялся случай.

Все эти люди отдали Куллу коронный салют, когда он спускался по ступеням дворца, и его глаза загорелись яростным блеском. Он был почти благодарен Фелгару за то, что тот дал ему предлог, в котором он нуждался, чтобы на некоторое время оставить монотонную жизнь двора и окунуться в жестокие действия – но его мысли по отношению к фарсунианцу были не более добрыми по этой причине.

Впереди этого свирепого строя сидели Брул, вождь самых грозных союзников Валузии, и Келкор, второй командир Красных Истребителей.

Кулл ответил на приветствие резким жестом и вскочил в седло.

Брул и командир остановились по обе стороны от него.

“Смирно!” - последовала короткая команда Келкора. “Шпоры! Вперед!”

Кавалькада двинулась вперед легкой рысью. Жители Валузии с любопытством смотрели из своих окон и дверных проемов, а толпы на улицах оборачивались, когда стук серебряных