Фиеста в Сан Антонио - Джанет Дайли

Прикрыв глаза рукой от яркого солнечного света, она присматривалась к работающим. Несколько человек видели, что она стоит у дороги, но никто не прервал работу. Все рабочие были одеты почти одинаково: темно-синие джинсы, рубашки и шляпы, цвет которых трудно было различить под слоем пыли.

Натали легко узнала среди рабочих Коултера. Хотя он был покрыт потом и пылью не меньше других, его окружала какая-то незримая аура, выделяющая его из толпы людей. Он как-то по-особому, свободно держался в седле. Под ним была сильная лошадь гнедой масти. Натали чувствовала, что он видит все, что делается вокруг него.

Наблюдая за Коултером, Натали не заметила, как к ней приблизился всадник. Она вздрогнула от неожиданности, когда он остановился рядом, и встретилась взглядом с Трейвисом, смотревшим на нее с ласковым участием.

— Как вам со стороны работа ковбоя? — спросил он. — Жара, вонь, шум и раздраженные животные. Но ничего не поделаешь — такие уж тут условия. И пожаловаться некому.

— Может, тому, кто наверху? — ответила Натали и улыбнулась широкоплечему всаднику. Она щурилась и прикрывала глаза ладонью от слепящего солнца.

— На таком солнышке надо бы шляпу, — озабоченно сказал Трейвис.

Натали вспомнила о своей соломенной шляпе, украшенной искусственными цветами, которую носила в саду. Здесь она была неуместна.

— Да, пожалуй. Но я не представляла себе, — вздохнула она, — что это такая тяжелая работа.

Трейвис широко улыбнулся:

— Загон скота — это не только на клеймление. Одновременно скот осматривают, отбирают больных на лечение. Молодняк обрабатывают и клеймят. Бычков кастрируют и откармливают на продажу. И никакой романтики.

— Теперь я вижу, — сказала Натали, закашлявшись от пыли, поднятой коровой, которая пыталась сбросить с себя веревку, — Пиво в машине. Достать?

К ним приближался Коултер. Он спокойно объезжал небольшое стадо, направляясь туда, где стояли Натали и Трейвис. Управляющий опытным взглядом окинул загоны.

— Как вы считаете, Коултер, объявить перерыв или обработать эту партию?

Коултер ответил, не задумываясь:

— Закончим с этой и загоним новое стадо. Пока оно успокоится, люди смогут отдохнуть.

Натали поняла, что он заранее все обдумал. Он даже не взглянул в ее сторону.

— И сколько же времени это займет? — спросила она, намеренно пытаясь обратить на себя его внимание.

Едва взглянув в ее сторону, Коултер ответил:

— Полчаса, может, и больше.

— Мне ждать вас? — натянуто, но стараясь не подать виду, что задета его невниманием, спросила Натали. — Мне еще нужно приготовить жаркое к обеду. Кроме того, Мисси и Рики скоро вернутся домой.

Коултер окинул ее холодным взглядом и сказал:

— Как хочешь, можешь оставаться, можешь уезжать, но я не желаю слышать твоих жалоб на то, как много тебе приходится работать. — Он посмотрел с презрительной насмешкой на стоящего рядом высокого мужчину и добавил: — Если хочется поплакать в жилетку, Трейвис будет счастлив ее предоставить. — Загорелое лицо Трейвиса вспыхнуло от возмущения. — Правда, Трейвис, почему бы вам не отвезти Натали домой, а заодно и забрать очередную партию пива. Я думаю, вы не откажетесь?

Все еще снисходительно улыбаясь, Коултер отъехал к середине загона. Натали в смущении отвернулась от Трейвиса. Она догадывалась, что нравится ему, но Коултер умышленно дал понять, что речь идет о более сильном чувстве, и, что еще более унизительно, продемонстрировал свое полное равнодушие.

— Этот человек чертовски наблюдателен, — пробормотал Трейвис. — Он замечает и то, что его вовсе не касается.

Натали осторожно вскинула на него глаза. Не глядя на нее, Трейвис спешился и подозвал рабочего, чтобы тот увел лошадь. В каждом его движении ощущалась едва сдерживаемая ярость. Натали была смущена и сочувствовала ему. Он молча подошел к машине, вынул ящик с пивом и легко отнес его в тень дуба.

Не говоря ни слова, он жестом пригласил Натали занять место водителя. Они выехали на дорогу, ведущую к дому, и она неуверенно взглянула на красивого мужчину, сидевшего рядом с ней. Он смотрел в открытое окно машины невидящими глазами, подперев голову кулаком.

— Трейвис, я очень сожалею. Коултер не имел права говорить так.

— Почему же? Он сказал правду. Мне надо было подать заявление об уходе через неделю после вашего приезда, когда я понял, как отношусь к вам, — спокойно проговорил Трейвис.

Натали не нашлась что ответить. Ей нечем было утешить его, ведь сама она не испытывала к нему ничего, кроме дружеских чувств и восхищения. Но она даже похолодела от мысли, что может лишиться его общества, его постоянной доброжелательности, что ей придется одной обедать с холодным, равнодушным Коултером.

Всю дорогу до ранчо оба молчали. Натали понимала, что Трейвис не ждет от нее никаких объяснений. Сказать ему, что он ей нравится и только, было бы так же жестоко, как и напрасно обнадеживать его. Он не из тех, кто может истолковать молчание так, как ему хочется. И в то же время ее не покидала уверенность, что он всегда придет к ней, если она захочет, и не будет задавать никаких вопросов или ставить условия.

Она пыталась представить себе, как все могло сложиться, если бы она встретила Трейвиса вместе с Коултером тогда, во время фиесты в Сан-Антонио. Ответ, казалось, был ясен. Но она вдруг обнаружила, что это не так. Перед ней встал другой вопрос: почему же она все-таки предпочла бы выйти замуж за Коултера? Но ответа на этот вопрос она пока дать не могла.

Глава седьмая

Уроки верховой езды для Рики были отложены до окончания весеннего загона скота. Натали решила тоже попрактиковаться в верховой езде, когда Рики начнет заниматься. В назначенный день Рики проснулся еще до восхода солнца. Натали стоило большого труда удержать его дома до того часа, когда они должны были встретиться с Коултером.

Рики уговорил Мисси пойти с ними, и вот теперь она шла рядом с Натали, а Рики нетерпеливо забегал вперед. Они прибыли на место, когда Коултер выходил из загона, и Рики юркнул в открытые ворота к лошадям.

— Какая лошадь моя? — спросил он дрожащим от возбуждения голоском, обводя глазами двух привязанных лошадей.

— Гнедая слева, — ответил Коултер.

— А как ее зовут? — задыхаясь от волнения, спросил Рики. Теперь, когда он увидел свою лошадь, он, кажется, уже не спешил на нее сесть.

— Джо, — сказал Коултер, пожав плечами.

— Джо? — Лицо Рики выражало явное недовольство. — Совсем неподходящее имя. Я буду звать ее Молнией, — решил он.

Натали молча смотрела на лошадей. Ей казалось, что обе они слишком большие для Рики, она ожидала, что Коултер даст ему сначала покататься на пони или другой небольшой лошадке.