Группа «Альфа» - Марсинко Ричард

— Последние шесть месяцев перед уходом англичан бюро Синьхуа в Гонконге возглавлял Ли Чаймен. Но если он журналист, то тогда я вовсе писатель, — заметил Тошо.

— На самом деле, — сказала Аликс Джозеф, — он полковник Народно-освободительной армии Китая. — Она открыла кожаную папку, лежавшую рядом с ней на сиденье, вынула оттуда несколько небольших черно-белых снимков и передала их мне.

На фотографиях был высокий худощавый мужчина с продолговатым лицом, сильно выступающими скулами и жестким, тонкогубым, аристократическим ртом, очерченным тонкими усами. На всех снимках Ли был безукоризненно одет. Его выправка сразу же выдавала военного. Но в нем было что-то неуловимое, делавшее его похожим на пантеру. Найдя фотографию, на которой Ли был снят крупным планом, я вгляделся в его глаза, смотревшие на меня из-под козырька форменной фуражки. По их выражению я понял, что Ли был настоящим бойцом.

— Что о нем известно? — спросил я, вернув фотографию Аликс.

— Ли из сил специального назначения. Судя по нашей информации — настоящий профессионал. Перебежчики рассказывали мне, что он осуществлял заброску агентов на Тайвань.

— Десантно-диверсионное подразделение специального назначения ВМС Китая.

— Откуда вы знаете? — Аликс посмотрела на меня с нескрываемым изумлением.

Я не собирался распространяться об источнике моих знаний и уклончиво проговорил:

— «Морские котики» предпочитают разбираться во всем, что касается противника.

— Говорят, что он также выполнял секретные задания в Ливии, Судане и Ираке. Возможно, помогал создавать там тренировочные лагеря для всякой нечисти. Сейчас он получил новое назначение, став помощником начальника «Второго департамента», — продолжила она, вполне удовлетворенная моим ответом.

— Управление военной разведки Народно-освободительной армии, — заметил Тошо.

Наш «форд» протиснулся между двух, припаркованных на обочине полицейских машин, выехал на проезжую часть и, проскочив главные ворота базы, начал набирать скорость. Нам нужно было попасть на шоссе № 16, которое вело от Йокосуки на северо-восток, огибало Йокогаму и шло дальше на север к Токио.

— Ли выполняет почти всю грязную работу за генерал-майора Чжу Линьфана — настоящего сукина сына. — Она снова открыла папку и, найдя нужную страницу, постучала наманикюренным ногтем по газетной фотографии.

Со снимка на меня смотрели холодные глаза круглолицего человека азиатской внешности, одетого в китайскую военную форму. Чжу был тем самым полковником, который подавил выступление на площади Тяньаньмэнь в 1989 году. Он действовал по приказу Чжи Хаотяна, в те времена генерал-майора, впоследствии ставшего министром обороны. Чжу был его ближайшим подручным, а Ли ныне выполняет те же обязанности при Чжу.

Тошо включил сирену и вынужден был почти кричать, чтобы его было слышно.

— Около года назад Ли появился в Сингапуре в качестве заведующего бюро Синьхуа. Через три месяца он занял такой же пост в Южной Корее. И, догадайся, что случилось потом: через два месяца после пребывания в Сеуле он отправился в Джакарту, чтобы подменить на месяц тамошнего заведующего бюро агентства. После этого он вернулся в Пекин, где три или четыре недели принимал участие в «редакционных совещаниях». А после этого оказался здесь, в Токио, в качестве заведующего бюро Синьхуа.

— И не просто оказался, ведь так, Тош? — включилась в разговор Аликс, хлопнув рукой по спинке моего сиденья. — У нас создалось впечатление, что на него работает классный специалист по связям с прессой и общественностью. «Уолл-стрит джорнэл» опубликовал три статьи с целью опровергнуть утверждение о ведении разведывательной деятельности под крышей Синьхуа. Затем последовала серия благожелательных передач по каналу Эн-эйч-кей, одной из местных телевизионных компаний, Дик.

— Не забудь о том, что публикуется о нем в разделе бизнеса «Асахи синбун» — прямо признания в любви, — заметил Тошо. — Меня удивило, что никто не побеспокоился о том, чтобы разузнать хоть что-нибудь об этом типе. Где же все эти так называемые специалисты в проведении журналистских расследований?

— Ты правильно сказал — так называемые. Я вроде бы читал статьи в «Джорнэл», но никак не мог вспомнить имя автора. А им была не та же грязная задница, которая в последнее время пишет о Китае и Японии? — усмехнулся я.

— Именно задница, — согласилась Аликс Джозеф. — Его зовут Бентли Брендел. Около пятнадцати лет тому назад он ушел в отставку из Госдепа. При администрации Буша, сразу же после событий на площади Тяньаньмэнь, Джеймс Бейкер[15] нанял его в качестве советника по Китаю. Он просидел два месяца в этой должности, а затем удрал с корабля. Политика Буша, я полагаю, оказалась для него слишком жесткой.

— Но он все еще выставляет себя республиканцем, — сказал Тошо. — У него нет и капли стыда.

— Во время первой администрации Клинтона его наняли люди Уоррена Кристофера,[16] дали ему кабинет на седьмом этаже в главном здании Госдепа и титул заместителя помощника госсекретаря. Он прокрутился на этой должности около года, — продолжила Аликс.

Итак, Бентли оказался политическим хамелеоном, а я не доверяю животным, которые меняют свой цвет.

— Чем же он занимается сейчас?

Тошо вздохнул.

— Судя по всему, печатает сам себе деньги, — ответил на мой вопрос Тошо.

Его ответ вызвал у Аликс саркастическую улыбку.

— Он создал консалтинговую фирму, ведущую дела в Азии, — объяснила она. — На самом деле он занимается бизнесом только с Пекином. Хотите построить цементный завод в Гуанчжоу? За соответствующую сумму Бентли вам это организует. Желаете открыть предприятие по производству безалкогольных напитков в Шанхае? Идите в «Брендел ассошиейтс». Но не забудьте захватить с собой вашу чековую книжку. — Она возмущенно покачала головой. — Но что раздражает меня больше всего, так это то, что его считают экспертом по американо-китайским отношениям. Я имею в виду его выступление на слушаниях на Капитолийском холме. Ходят слухи, что он все еще консультирует Белый дом. Хотя, когда я проверила это через соответствующие каналы, выяснилось, что он был пару раз у советника по вопросам национальной безопасности, но постоянный пропуск в Белый дом ему не выдавался.

— Но у него масса высокопоставленных друзей, — пояснил Тошо.

— Он здорово осложнил мне жизнь, — заметила Аликс Джозеф. — Меня прислали сюда работать в сотрудничестве с японцами. С тех пор, как здесь появился Ли Чаймен, у нас с Тошо забот полон рот. Пекин старается найти у нас слабое звено и действует при этом, особо не стесняясь.

— А вам удается предпринять что-нибудь в ответ?

— Я руковожу двумя агентурными сетями здесь и еще парой в других местах. Их работа уже начинает приносить определенные результаты, — оживилась она.

— А вы не можете сотворить нечто такое, чтобы у Ли Чаймена зубы затрещали?

— Пока нет, — ответила она. — Но мы начинаем наступать ему на пятки. Около двух месяцев назад я потеряла одного из своих лучших двойных агентов, и в этом деле замешан Ли. Создание агентурных сетей требует тщательной и кропотливой работы, не говоря уже о деньгах. — Она помрачнела. — Каждый раз, когда я пытаюсь осуществить какие-нибудь контрмеры, или Тошо пытается активизировать свою деятельность, какой-нибудь высокопоставленный тип в Госдепе, ЦРУ или Белом доме поднимает крик о «нарушении жизненно-важного баланса соотношения сил в регионе». Это выражение Бентли Брендел использует в каждой из своих статей.

Я встречал эту фразу в «Уолл-стрит джорнэл» в статье о китайско-российско-американских отношениях.

— Странное совпадение, не так ли? Послушайте, Дик, мы с вами знаем, что подобные «совпадения» редко случаются в нашем деле. — Аликс пристально посмотрела на меня.

Я кивнул, она была абсолютно права.

— У меня есть для вас и другое «совпадение», — продолжала Аликс. — Семь недель назад, сразу же после ликвидации моего двойного агента, Ли Чаймен попрощался с Тошо и уехал.