Ремейк первой любви - Ирина Мазаева

Лена прошлась по денникам, потрепала их по гривам, почесала за ушами, скормила сухарики, которые каждый день специально для лошадей сушила дома... А сама плакала, плакала от одиночества. И вдруг в мини-спортзале она услышала какое-то подозрительное пыхтение...

Лена замерла и прислушалась. Там явно кто-то был! Что-то скреблось, раздавались звуки, словно по полу волочили мешок.

– Овес воруют! – догадалась Лена. – Вот куда он исчезает! Где-то окно плохо закрыто, вот и залезли...

Первым ее порывом было – ворваться туда и поймать воров с поличным. Но что она может сделать против взрослого мужика– грабителя? По крайней мере, с пустыми руками – ничего. Лена на цыпочках сходила за вилами. Вернулась к двери в спортзал – там по-прежнему пыхтели. Лена набрала в грудь побольше воздуха и тихонечко приотворила дверь...

Под приколоченные крест-накрест доски полком пытался протиснуться... Полигон! Конь снова отвязался и жаждал добраться до овса. Для этого, правда, ему пришлось ползти по-пластунски. Раньше Лена вообще не знала, что лошади умеют ползать... Полигон улегся на бок, просунув голову в отгороженный уголок с кормами, и при этом активно «греб» ногами, миллиметр за миллиметром пропихивая свою тушу под доски. Спешить ему было некуда – он считал, что впереди вся ночь. Ошибся, дурачок, забыл, что еще вечерняя кормежка будет.

– Та-ак, – грозно сказала Лена, входя.

Полигон обернулся и удивленно уставился на нее. Даже пыхтеть перестал. Сообразил, что сейчас ему попадет, и быстренько расслабился, развалился, сделал вид: а я что – я ничего, просто отдохнуть прилег.

Лене стало смешно.

У нее уже и слезы высохли, и такая нежность к этим смешным, трогательным и прекрасным созданиям проснулась...

– Вылезай быстро оттуда! – скомандовала она коню.

Полигон печально вздохнул: а ведь вожделенный овес был так близко...

Лена подошла и потянула его за хвост, чтобы показать всю серьезность своих намерений. И коню пришлось тем же способом выбираться из-под досок.

«Вот ведь хитрюга, – умилилась Лена про себя, – додумался же залезть туда и даже каждый раз вовремя вылезать, чтобы не засекли!»

Когда Полигон высвободился, он тут же вскочил на ноги и виновато потрусил на свое законное место.

– Беги, беги! – засмеялась Лена. – Обжора!

Она пристегнула его за недоуздок к веревке, висевшей у стены, и продолжила свой обход.

«Как же я люблю лошадей, – думала она, целуя их, каждую, в морды, – без них мне совсем никуда! С ними я не одинока, с ними мне по-настоящему хорошо...»

Дошла до Диалога. Открыла и его денник. «Пусть он строгий и укусить может, а все равно – живая тварь, хороший, красивый, быстрый...»

Диалог не стоял как обычно, а лежал. Это было странно: днем лошади редко ложатся.

– Диля, Диаложка... – позвала Лена.

Но жеребец лишь чуть-чуть ухом повел, а головы не поднял. Лена подошла к нему, дотронулась, провела рукой по гриве... С Диалогом явно было что-то не то. У Лены нехорошо засосало под ложечкой. А когда она увидела, что из носа у него пузырями пошла кровь, Лена и вовсе до смерти испугалась.

– Диля, Дилечка, что с тобой?!

Но жеребец только закряхтел-застонал.

– Вставай, вставай, пожалуйста!

Она бегала вокруг, тормошила его, вытерла ему морду сеном. Но встать Диалог не мог.

Не мог подняться Диалог – лошадь, прекрасное и возвышенное создание, кого она любит больше всего на свете!

Лена в ужасе побежала за телефоном. Набрала Катин номер. «Абонент находится вне зоны доступа», – ответил равнодушный голос. Этого она никак не ожидала. Номер телефона Сергея или Ирины Ивановны она не знала... И что же делать?

Лена позвонила Ане, Наташе, Яне... Но и они не знали телефона Сергея и Ирины Ивановна – девчонки как-то привыкли все вопросы решать через Катю.

– Эх, была не была! – вслух сказала Лена и набрала номер Пахома.

Никакого стеснения она не испытывала. Да Лена как-то и не думала, что звонит неудавшемуся возлюбленному. Она звонила человеку, который мог помочь ей спасти лошадь!

– Я не знаю номера Сергея и Бурмистровой, – отозвался Олег: в трубке было слышно, как гремит музыка, раздаются голоса.

– А Наташа Гордеева не знает? – с замирающим сердцем спросила Лена.

– Сейчас спрошу, – и он что-то крикнул, заглушая музыку, зажав рукой трубку; потом снова обратился к Лене: – Она знает только домашний номер Бурмистровой, – и продиктовал его.

Лена понимала какой-то одной частью своего существа, что он, ее возлюбленный, сейчас с другой, с соперницей, и ей было плохо и больно от этого. Но другой половине ее души было на это наплевать. Ведь что-то страшное случилось с их прекрасным жеребцом – с Диалогом! И его надо было спасать.

У Ирины Ивановны дома кто-то взял трубку. Ответил детский голос:

– А мамы нет дома...

Надежды больше не было.

Запиликал Ленкин мобильник:

– Ну что, ну как? – конечно же, это звонила Аня, переживающая за своего любимца.

– Никак! Ни до кого не могу дозвониться!

– Я тут вспомнила: мы нашу собаку как-то возили в круглосуточную ветеринарную клинику. Это ведь где-то там, в районе стадиона. Дорога идет за город, проходит мимо бывшего совхоза «Тепличный», и там сразу направо – ветлечебница.

– А телефон у них какой?

Аня продиктовала. Лена тут же отключилась и стала яростно названивать. В клинике ответили.

– Приводите лошадь, – сказал ветврач уставшим голосом.

– Да как вы не понимаете! Он же встать не может! Приезжайте скорее! – почти плакала Лена.

– На чем я к вам приеду? Во-первых, я дежурный врач, я должен быть на месте, во-вторых, транспорт уже не ходит, а служебной машины у нас нет. Дайте ему попить и подождите до утра, – и врач отключился.

Лена разрыдалась.

И тут снова зазвонил ее телефон. Незнакомый номер. «Кто-нибудь из девчонок все-таки дозвонился до Сергея или Ирины Ивановны!» – обрадовалась Лена.

– Лена, это ты? – спросил и знакомый, и незнакомый одновременно голос.

– Да...

– Привет, это я, помнишь меня? Это Саша, Саша Рамус, мы познакомились с тобой как-то в летнем лагере.

У Лены закружилась голова: ну вот, с горя ей уже голос ее первой детской любви мерещится!

– М-м... – промямлила она в трубку.

– Как ты? Что с тобой? Чем занимаешься?

И тут ее прорвало. Она разрыдалась, рассказывая, что она на окраине города, на заброшенном стадионе, раздевалки которого переделаны под конюшню, и вот теперь на этой самой конюшне в одном из денников лежит самый лучший в мире конь и умирает, а она не знает, что делать, и может только вытирать ему морду сеном.

– Так, скажи-ка точно, где ты находишься? Это там, где тридцать первая маршрутка останавливается у авторемонтного завода? И дорога уходит вниз к стадиону? – неожиданно по-деловому спросил Саша.

– Да-а... А что?

– Ну тогда выходи, открывай дверь!

Не веря своим ушам, Лена выскочила на крыльцо. Так и есть! На стадион через футбольное поле въехало такси. Из него выскочила собственной персоной ее первая детская любовь, расплатилась и побежала навстречу. Лена верила и не верила в происходящее. Это был Саша Рамус! Только уже не тот, одиннадцатилетний, а какой-то взрослый, на голову выше Лены, но ставший еще красивее. И с гитарой за спиной.

– А ветеринарная клиника? – сразу включился в проблему Саша. – Ты им звонила?

Лена провела его в денник к Диалогу: жеребец лежал все в той же позе и стонал.

– В том-то и дело! – Лена бросилась к коню, обняла за шею. – Я позвонила им, а они говорят – привозите. А нужно, чтобы врач приехал, посмотрел! Сам видишь!

– Я дурак! – Саша ударил себя по лбу рукой. – У меня ведь были деньги, а я их потратил на такси до тебя.

– Не ругай себя! Все равно бы не хватило. Надо ведь сперва туда доехать, а потом обратно. А это считается уже не по городу, а за город – двойной тариф. Все бесполезно! И что делать? Просто стоять и смотреть, как Диалог умирает?

– Эх, была бы у нас машина, хотя бы «Жигули» – семьдесят одна лошадиная сила... – вздохнул Саша и в бессилии пнул ногой дверной косяк.

– У нас есть десять лошадиных сил и две лошадиные силенки, – сказала Лена и приняла решение.

Глава 16,

в которой даже Наташа решает, что ей нужно срочно влюбиться

Лена закрыла конюшню, спрятала ключ в потайное место и подошла к фаэтону.

– А ведь я никогда не управляла не то что двумя – даже одной лошадью! – засомневалась она.

Саша, державший под уздцы Забаву и Великую Удаль, успокоил ее:

– У тебя получится, я в тебя верю.

«Я в тебя верю!» – всю свою жизнь Лена мечтала, чтобы кто-то в нее поверил. И она залезла на облучок, взяла в руки вожжи:

– От винта!

Саша отпустил кобыл и уселся на сиденье рядом с ней:

– Сначала в горку, потом за дом, направо, там перекресток, но у нас главная дорога, и мы никого не пропускаем. А потом на объездную и за город по прямой.

– Откуда ты все это знаешь? – восхитилась Лена.