Ремейк первой любви - Ирина Мазаева

Поэтому, исходя из своего опыта общения со взрослыми, Лена однозначно записала Ирину Ивановну в число положительных людей.

– Это потому, что у тебя жизнь такая хорошая... – как-то печально сказала Таня в ответ на Ленины объяснения. – В смысле, не встречались тебе плохие взрослые. Да и вообще, видимо, плохие люди тебе не встречались. Живешь как в сказке. В розовых очках! А люди, Ленка, – далеко не все хорошие.

Не сказать, чтобы Лена была наивным ребенком и не знала, что встречаются и плохие люди... Но Таня права: до сих пор Лене везло – она не сталкивалась с дурными людьми. И как же ей хотелось, чтобы так продолжалось и дальше!

– Смотри-ка, тебя Бурмистрова зовет, – сказала Таня.

Лена взглянула на фаэтон: Ирина Ивановна, оставшаяся одна с парой, активно махала ей рукой.

– Почему ты в рабочее время с кем-то болтаешь? – грозно спросила она, когда Лена подошла вместе с конем.

Лене стало совсем нехорошо. Что значит – «в рабочее время»? Она же не нанималась к ним на работу! И денег ей никаких не платили. Все происходило исключительно по Ленкиной доброте – она помогала людям, возившимся с ней, учившим ее езде, зарабатывать деньги, чтобы содержать их лошадей. Хотя, по идее, катание на лошади было такой же работой, как труд дворника, расчищавшего дорогу до стадиона, или бухгалтера – кем работала ее мама, или продавщицы, которой была тетя Зина. И она должна была оплачиваться! Девчонкам не платили, а они, в свою очередь, могли приходить или нет, а катая на площади, имели право отлучиться погреться или разговаривать, с кем им заблагорассудится. По крайней мере, таким был их негласный договор с Катей и Сергеем. Поэтому, услышав угрозу, Лена растерялась:

– Я... Но ведь никого же не было желающих!

– И почему ты общалась с Борисовой?! – продолжала Бурмистрова, не обращая внимания на Ленкин лепет.

– Потому что она – моя подруга... – совсем растерялась та, – ...потому что мне интересно с ней поговорить.

Лене на секунду показалось, что каким-то удивительным способом Ирина Ивановна узнала, что подруги обсуждали именно ее, тайное стало явным, и теперь она как-то страшно накажет ее. Лена не на шутку испугалась и даже покраснела: она почувствовала себя провинившимся десятилетним ребенком. И испуганно залепетала:

– Я больше не буду...

– Эта мелкая девчонка – наш конкурент, выскочка, – между тем брезгливо объясняла Бурмистрова. – Нашла себе мальчика, сыночка богатеньких родителей, чтобы он ей лошадку купил. Она...

– Нет! Это все не так! – не выдержала Лена; у нее даже слезы на глаза навернулись от несправедливых слов в адрес подруги. – Вы не правы! Вы... вы...

– Это ты, милая, жизни не знаешь.

Лена не знала, что сказать. Только руки из карманов резко выдернула, словно хотела наброситься на обидчицу с кулаками. Но от этого неосмотрительного жеста из пуховика посыпались сахар и деньги, которые Лена так и не собралась сосчитать, аккуратно сложить и отдать Наташе, которая в отличие от нее сумочку для выручки не забыла.

Вместо того чтобы защитить подругу, ей пришлось униженно ползать на коленях под ногами у Бурмистровой и Полигона и собирать упавшее. На ее счастье, к ним подошли Катя с Сергеем, отлучавшиеся в ближайшее кафе на обед.

– Лена, а вы с Наташей ходили обедать? – участливо спросила Катя.

Лена отрицательно помотала головой.

– Так идите! А то на тебе лица нет. Замерзла? Я возьму у Наташи Параболу, а ты отдай Сергею Полигона.

Лена готова была ее расцеловать! Она отдала Сергею повод уздечки и припустила вслед за Катей к Наташе. Бурмистрову Лена ненавидела! Ненавидела!

В кафе Лена передала Наташе весь разговор с Ириной Ивановной. Та от негодования даже по столу кулаком ударила:

– Что это она в наши дела решила вмешиваться? Как же Катя с Сергеем будут деньги зарабатывать, если мы – ты, я, Анька, Женька с Пахомом, Янка Кишкурно – уйдем? Никак! Мы же им по доброте душевной помогаем! Или мы – негры, крепостные крестьяне?! Поблагодарила бы лучше! И разговаривать можем, с кем хотим. Что она про Таньку выдала?

– Я даже пересказывать не хочу.

Тане Борисовой все девчонки завидовали. Еще бы, у нее была самая настоящая любовь! Все знали историю ее знакомства со Стасом Вершининым. Как она в четырнадцать лет пришла на конюшню в Парке культуры и попросилась ухаживать за лошадьми. Ее взяли. А там периодически появлялся сын хозяев лошадей, Влад Вишневский, со своим другом Стасом. Стас увидел Таню и моментально влюбился.

На лошадях из этой конюшни катали на площади Победы, и Стас при всех заявлялся туда, чтобы подарить Тане огромный букет цветов. Все девчонки на конюшне сходили с ума от зависти к Борисовой. Ведь Стас был взрослым парнем – ему уже исполнилось двадцать, он учился в университете. К тому же все девчонки признавали, что он – красивый. А о букете, подаренном прилюдно, днями и ночами мечтала каждая из них!

Лена тогда ходила на другую конюшню, но и там обсуждали этот роман. А когда она стала ездить в Лучевое, и там все уже были в курсе. Потом Лена стала видеть Таню в своем районе, они начали общаться, и Лена узнала, что она переехала жить к Стасу. И ей даже в голову не пришло осудить свою новую подругу! Как, собственно, и никому другому со всех конюшен города.

Лена не раз была у них в гостях. К Тане так тепло относились родители Стаса, он трогательно и нежно заботился о ней, и Лене по-хорошему было завидно. В этом году Стас оканчивал университет, они собирались пожениться.

Это был не единственный повод для зависти. Таня была самостоятельным человеком. Она оформилась как частный предприниматель, сама нашла цыган и договорилась с ними, чтобы они разрешали ей катать на их лошади. Стас, кстати, вовсе не был сынком богатых родителей и не купил ей лошадь, вначале был даже против. Беспокоился за Таню. А потом ничего, втянулся: сделал сани, помогал ей катать на площади, несмотря на свой пятый курс и приближающиеся госэкзамены, к которым надо было усиленно готовиться.

Лена только мечтала о своей конюшне, о том, что не надо будет никому подчиняться и выслушивать, как сегодня от Бурмистровой, нелепые обвинения. Мечтала о своих лошадях, о том, как она будет вести занятия по верховой езде, а катать на площади будет кто-то другой. А Таня Борисова уже начала осуществлять свою мечту. Эх, как Лене хотелось стать такой же самостоятельной!..

– Я все равно буду общаться с Борисовой и Вершининым, – решительно сказала Наташа.

– Я тоже! Конечно! – согласилась Лена: и сейчас она была уверена, что сделает это даже в присутствии Ирины Ивановны.

– Борисова – молодец! Мне бы ее уверенность в своих силах!

– И мне...

Они поели, Лена пересчитала деньги и отдала плату за катание Наташе, чтобы не таскать деньги в карманах: вдруг снова выронит их и потеряет? Сумма, правда, была не такой уж крупной. Но в следующие выходные они должны выручить побольше: Новый год на носу.

Лена вспомнила о празднике, и ее настроение улучшилось. Новый год, подарки, родители обещали уйти к бабушке и оставить ее дома одну, чтобы она могла привести подруг! У нее будет свой, самостоятельный, взрослый праздник! И никакая Бурмистрова его не сможет испортить. Можно будет пригласить всех конюшенных: Аню, Наташу, Яну... И Женьку с Пахомом. А что? У них давно уже своя компания – почему бы им и Новый год не встретить вместе?

У Лены даже голова закружилась от перспективы встретить Новый год с Пахомом... Они вернулись на площадь. Лена взяла Полигона у Кати, Наташа – Параболу у Сергея, и они снова стали катать. Лена поделилась с подругой своими планами на предстоящий праздник.

– Вот здорово! Конечно, я приду! – обрадовалась Наташа.

И тут неожиданно перед Леной возникла Бурмистрова.

– Ой, мне срочно нужно зеркальце – у тебя есть? – и быстро сунула Лене руки в карманы.

Зеркальца у Лены не было.

– Ну нет так нет, – и Ирина Ивановна ушла.

– Что это было? – не поняла Лена.

– Знаешь что? – задумчиво сказала Наташа. – Мне кажется, она хотела проверить, что у тебя в карманах!

– Какая ей разница, что я ношу в карманах? – не поняла Лена.

– Деньги она искала! Подозревает, что ты не всю выручку отдаешь.

– Она видела, как у меня из карманов деньги вывалились... – стала соображать Лена. – Так она считает, что я сую их в карманы вместо сумочки для денег, чтобы потом выручку не отдать?! Да я просто забыла сумочку! Да я тебе всю выручку отдала до последнего рубля! – Лена задохнулась от возмущения, вывернула карманы пуховика: – Смотри, у меня ничего нет! У меня своих денег – только на маршрутку! Да и те в цивильной одежде остались.

– А она считает, что ты у них воруешь.

С Катей и Сергеем отношения всегда строились на доверии. Девчонки и в Лучевом брали, бывало, деньги за занятия, а затем отдавали старшим. А здесь, в городе, они собирали выручку в сумочки – просто туда было удобнее класть, чем в карманы! Потом опять же отдавали «начальству».