Серебряная пуля - Ди Тофт

Дил кивнул.

— Да, именно. Я знал, что не сплю, открыл глаза и увидел одного ребёнка, точнее, его тень. Первым делом подумал, что это рисунок на обоях. Потом тень задвигалась — рывками, неестественно. Появились другие тени, словно они проходили сквозь стену!

Я крепко закрыл глаза, стараясь отделаться от грёз, но всякий раз, когда открывал их, видел тени на прежнем месте. Я выбрался из кровати и пошёл к двери в мамину комнату. Постучал. Она объяснила, что тени — это продукт моей сверхактивной вообразительной железы. Но каждую ночь после этого, выключая свет, я видел силуэты маленьких фигурок между окном и туалетным столиком. Они вроде бы не замечали меня, и я старался не двигаться. Однажды ночью они чуть приблизились, на следующую ночь — опять. Я почему-то знал… если… когда… они доберутся до кровати, со мной будет покончено.

Скарлет и Натали ахнули. Во время рассказа они каким-то образом сумели залезть в одну коробку.

— Я пытался объяснить маме, как я напуган, но ей хватало других проблем, поэтому я перестал докучать ей. Пошёл в библиотеку, чтобы посмотреть, не удастся ли найти что-нибудь о нашем доме. И когда нашёл, понял, что опасность гораздо больше, чем я предполагал. — Дил отпил из кружки горячего шоколада.

— Продолжай. — Оранжевые глаза Кресент сверкнули. — Что случилось потом?

— Я нашёл газетную вырезку, датированную 1963 годом. Жильцы нашего дома жаловались, что в их квартирах плохо пахнет, особенно на первом этаже, где жили мы. Тогда и удалось выяснить, что запах идёт из канализационных труб. В следующем году, когда запах усилился, провели более серьёзное расследование. И выяснили нечто ужасное, настолько жуткое, что я… я просто боюсь это озвучить. — Для должного эффекта Дил выдержал театральную паузу и отпил из кружки, задумчиво и неторопливо, словно вспоминая.

— Дил! — воскликнула Скарлет. — Что это было?

— Кости мёртвых детей! — У Дила округлились глаза. — Множество костей… тысячи… может, миллионы!

— Нет… — Натали содрогнулась. — Какой кошмар!

— Эти дома построили на средневековом чумном могильнике, — продолжил Дил приглушённым, леденящим душу голосом. — На тысячах мёртвых тел.

— И ты думаешь, что дети, которых ты видел каждую ночь… жертвы чумы? — спросила Кресент.

— Я знаю, что жертвы, — мрачно ответил Дил. — Потому что в ту ночь я спросил маму, нельзя ли мне лечь спать на диване. Несмотря на то что мне было очень страшно, я старался не заснуть, зная, что они подбираются всё ближе. Я слышал, как они шебуршатся за дверью моей спальни, царапаются, стучатся… словно стараются выйти оттуда… чтобы добраться до меня. На следующую ночь дверь тихонько приоткрылась, и… — Дил вновь поднёс кружку ко рту.

— Это были они! — воскликнул Вуди, его глаза сверкнули.

Дил торжественно кивнул:

— Да, они сумели выйти из моей спальни. Собрались у дивана, и я ощущал их… чувствовал их запах, когда они двинулись на меня. Потом… холодный палец прикоснулся к моему лбу.

Натали и Скарлет хором взвизгнули.

— И что произошло потом? — спросил Салим. В глазах его застыл страх.

Дил вылез из коробки и медленно подошёл к нему. Снял шерстяную шапочку и показал ярко-лиловое пятно на лбу.

— ВОТ ЧТО! — воскликнул он.

Салим, отшатнувшись, упал.

— Это отметина чумного ребёнка, — нараспев произнёс Дил, нацелив палец в перепуганного Салима.

— Отойди от меня! — закричал Салим. Его глаза засверкали — признак скорого обращения. — Отойди от меня!

И под радостные вопли других «Завывал» Салим вскочил и с громким воем убежал. Дил, держась за живот от смеха, показал другим «отметину чумного ребёнка». Он сам нарисовал её лиловым фломастером.

После истории Дила разговор переключился на пропавших детей.

— В лесу их нет, это точно, — заявила Кресент, слизывая свиной жир с пальцев. — Мы не почуяли свежий человеческий запах.

— И никаких следов, — добавил Рамон.

— Они могли убежать, — предположила Натали.

— Что? В пижамах? Ты посмотри на погоду! — Дил изогнул бровь. — Нет, их утащили вампиры, это точно.

При упоминании о вампирах Нэт замер.

— Ты уверен?

— Ты не слышал, что говорил Тибо Бон? — удивился Дил. — Он думал, что обманет нас, рассказывая о какой-то загадочной болезни, но мне уже доводилось такое видеть. Все улики указывают на вампиров.

— Он прав, — согласилась Кресент, вытирая рот. — Все эти животные, изуродованные и с выпитой кровью… Больные люди, пропавшие дети… Как же я их ненавижу! Всех, за исключением, разумеется, Мака.

— Ты просто незнакома ни с одним вампиром, кроме меня, — донёсся голос из темноты.

— Эй, Мак! — позвал Нэт. Оранжевое пламя костра мешало заглянуть в ночь, но Нэт — кровь волвена текла в его жилах! — сумел различить в темноте тощую фигуру, направляющуюся к огню. — А что думаешь ты?

— Дил прав, — ответил Маккаби Хаммер. Его лицо было мрачнее тучи.

Ребята молча наблюдали, как вампир подходит к костру и садится на землю.

— Правда? — спросил Вуди.

Мак кивнул, тени от языков пламени метались на его бледном лице.

— Боюсь, что да. Плохое здесь место, очень плохое, знаете ли. Тоска разлита в воздухе, а иногда, если ветер дует в определённом направлении, я слышу, как кричат души несчастных жертв вампира.

— Каких жертв?

Красные губы Мака изогнулись в грустной улыбке.

— В древние времени вампиры действовали не так, как ныне, — объяснил он. — Насилие и кровь — таким был их путь. Они заражали людей своей жаждой крови, и иной раз вампиров становилось больше, чем людей. Они создавали улей — маленькую общность вампиров с королём или королевой во главе, которые отдавали приказы вампирам-работникам и вампирам-солдатам…

— Сколько тебе лет? — прервала его Кресент.

— Я ещё ребёнок, — ответил Мак. — В прошлом месяце исполнилось триста четырнадцать.

— Круто, — выдохнул Нэт. — Но как вышло, что ты не древний? Потому что… э… ты… ну, понимаешь… старый.

— Я никогда никого не убивал, — просто ответил Мак. — Мне кажется, улей старого вампира, с которым было покончено много лет тому назад, теперь оживили, чтобы отомстить за смерть других вампиров.

— Но кто мог это сделать? — спросил вернувшийся Салим. Его глаза всё ещё блестели от страха.

Маккаби посмотрел на Нэта и Вуди.

— Тот, кто сеет хаос и хочет… отомстить.

«Он знает, — запаниковал Нэт. — Он знает о Скейле!»

— Но эти души… — нетерпеливо спросила Кресент. — Кто они?

— Я же рассказывал, но меня прервали, — добродушно проворчал Мак. — Эти трагические существа — отвергнутые слуги вампира.

— То есть призраки? — Вуди задрожал. — Бр-р-р!

— Они служат вампиру примерно сто лет, — объяснил Мак, — а потом начинает сказываться возраст, они болеют и чахнут, потому что вампир не позволяет им выпить его крови. Пользы от них больше никакой, и вампир изгоняет их и находит себе другого спутника… Обычно молодого и здорового, который обеспечивает его столь необходимой ему человеческой кровью.

— Господи! — воскликнул Нэт. — Ты имеешь в виду ребёнка?

— Да, — кивнул Мак. — Ребёнок — идеальный вариант. Но если главный вампир убит, слуги его обретают покой — их души освобождают из чистилища.

Ребята молчали, переваривая услышанное.

— Что ж, как только погода улучшится, надо отсюда сваливать. — Кресент трясло.

— Когда возникают трудности, нытики сразу дают дёру, — подколол её Дил.

— Поговори у меня! — Глаза Кресент вспыхнули оранжевым пламенем.

— Ты не хочешь остаться, чтобы помочь пропавшим? — спросил Вуди, жуя сухое печенье. — Вдруг ещё не поздно?

— Честно говоря, нет, — пренебрежительно бросила Кресент.

— Завтра мы опять поедем в лес на лошадях, если позволит погода, — сказала Скарлет. — Дядя Сергей организует ещё одну поисковую группу.

— Может, он ищет чёрных паломино? — усмехнулась Кресент. — Ты уверена, что его интересуют пропавшие дети?

Скарлет проигнорировала её слова.

— И дядя Сергей спрашивает: может, Нэт и Вуди тоже присоединятся к нам?

— Я — с удовольствием, — без запинки ответил Нэт. — Вуди?

Вуди кивнул. Он думал о том, что заодно можно поискать и свой клан.

— Только я побегу — не поеду.

— А я? — спросила Кресент. — Я хочу поездить на лошади.

— Ты хочешь поехать верхом? — В голосе Натали слышалось сомнение. — Я не…

— Что не? — пожелала знать Кресент.

— Ты… ну… ты… — Натали в смущении замолчала.

— Вервольф? — спросила Кресент, её глаза злобно заблестели.

— Я думаю, Натали хочет сказать, что лошади боятся вервольфов, — дипломатично вставил Нэт.

— Вуди, однако, их совсем не пугает, — запротестовала Кресент.

— Вуди не вервольф, — указал Нэт. — Он волвен.