Нефритовый тигр - Сутямова Александра

– Что это было, Ман? – потребовала ответа у старого раба за его хитрость Сона.

– Когда вы вошли во внутреннюю залу, госпожа, ко мне подошёл слуга лавки, – начал исповедь раб, идущий рядом, – и спросил, продали ли меня. Я сказал, что нет, и представил вас как дочь известного в Бай Мэн Коу торговца из страны за Северными морями, прибывшую в Хуан Цзюй тайно, дабы нанести визит семье друга своего отца, то есть нашей.

– Ох, лесной лис Ман, как всегда, двух зверей одним прыжком!

– Госпожа, – поклонился, принимая похвалу, довольный Ман.

Ещё до ужина вернулся Жу с успокаивающими новостями:

– Как я и говорил, беспокойство ни к чему! Ваш знакомый соблюдает пост перед Чжоу Као Ши[100] и всеми днями занят изучением трактатов, писаний и поэм. Ученики даже спят и едят в учебной комнате.

– Ты разговаривал с ним?

– Нисколько невозможно. Единственно, что разрешено ученику – отлучиться по нужде, скрывшись за завесой. Бояться нечего, Ан Ан, – он впервые назвал её так же, как его мать, – вначале господин Ван поведает изученное учителям, а после и волнующее вас.

– Разве ученикам не сообщают о Чжоу Као Ши и посте?

– Конечно, им известно, ведь это самый важный экзамен в году, – разъяснил глупой чужестранке и так очевидное Жу.

– Но выходит, Сяо Ла назначил встречу в дни поста, ожидая, что не сможет прийти?

– Полагал, будто удастся выйти за ворота, но не вышло.

– Надеюсь, ты прав…

– Есть и другое радостное известие, – продолжал ободрять Жу. – Я нашёл договорного хозяина для Ми Лу!

– Действительно, хорошая новость!

– Прочее не допытывайте, расскажу позже, когда будет готово, – с ложной скромностью отнекивался паренёк.

– Не стану, – Сона радовалась искренне, хотя и недолго, покуда вновь не ощутила тревогу за себя, Жу и Ми Лу и не вспомнила о Ху Цзы.

Из-за неё рискует один из самых близких в этой эпохе людей. Узнай стража о его помощи иностранке, что его ждёт? Арест, пытки, казнь? А что будет с Аи? И Ми Лу? Сможет ли Сона взять всю вину на себя в случае провала, чтобы они не пострадали? Как это сделать? И получится ли? А если арестуют её, то каким образом она сможет продолжить поиски Ху Цзы? Спасёт ли её Кохас?

– Не спешите, всё случается по предназначению Духов. Пара недель! – воодушевлял Чжу Жу.

«Опять ждать», – с тревогой, слабо улыбнулась Сона.

Глава 11

Храм

Настал день поклонения одному из главных Духов равнин – Духу исцеления И. Аи почитала его особо, наравне с покровителем правителя Вана, о чём старательно умалчивала, дабы не выдать своё преступление перед Служителями. Накануне вечером дом гудел приготовлениями: надо было успеть до начала праздника, наступавшего с темнотой. Рабыни и Ми Лу отмывали кухню, комнаты и зал, в спешке заканчивали вышивку для подношения статуе Духа. Хозяйка завершала подсчёты бухгалтерских книг, Жу бегал по городу, раздавая на рынке долги. Сона трудились на кухне поварёнком. Ей с Цзян Ганом предстояло накормить большую семью и гостей, планировавших собраться сразу после первого часа заходящего Солнца.

Сегодня же, ранним утром, из дома выдвинулась целая процессия. Во главе шли Аи и Чжу Жу, за ними – кормилицы с хозяйскими дочерями.

Кормилицами могли стать либо рабыни, которые обладали достаточным здоровьем и имели своего ребёнка, но были с ними разделены, либо нанятые деревенские или городские женщины низших сословий. Добродушную и всегда услужливую Мин Чу[101] Аи наняла после рождения первого сына, Куна. Сварливую же Чао Шан[102] семья взяла, так сказать, в аренду, когда Мин Чу уже не могла иметь собственных детей, а значит, и кормить хозяйских тоже. Но отказываться от услуг хорошо знакомой няни они не стали. Молодая же, вечно сплетничающая кормилица, временно переданная для младших дочерей Аи, оставалась в доме ввиду того, что прежние хозяева вместе с её детьми уехали в далёкую провинцию за западными хребтами и пока не вернулись. Рабыни-кормилицы приравнивались к свободным, поскольку становились «матерями» для своих господ. По этой причине им дозволялось иметь в имени два иероглифа, а не один, как у простых девушек. Судя по рассказам женщин, они были довольны и благодарны за возможность жить в тепле и есть хорошую еду. В другом доме, вполне возможно, им это не позволили бы.

Из уважения к приютившей её госпоже не могла пропустить празднование и Сона, отправившаяся в храм вместе с подопечной. Присоединился к паломникам и Цзян Ган, нёсший платки, заранее вышитые женщинами его деревни. Далее шёл Ман. Завершал строй Лао[103] – молодой раб, привезённый из соседней провинции и следивший за девушками, будто пастушок за уточками. Он, в отличие от Мана, был уроженцем Царства, как и рабыни. Всем им не повезло лишь в том, что родились они у несвободных родителей. Самого же старшего слугу много лет назад семье Ляо[104] подарил восточный торговец в качестве подкрепления договора о долгих деловых отношениях.

Ладони Соны неприятно покалывало. Виной тому был свежий горный бамбук, верхушку которого нужно аккуратно надрезать вдоль, снять слой за слоем оболочку со стебля, а после, предварительно защитив руки, выбросить колючие листья. К сожалению, нюансы Соне объяснили поздно, и она успела повредить слегка огрубевшую за лето кожу рук. Однако, ей повезло больше, нежели бедолаге Цзян Гану, галантно предложившему свою помощь в нарезке зелёного острого перца, привезённого из Бай Мэн Коу. Руки мужчины второй день горели от малейшего прикосновения к чему-либо не холодному. Зачем вообще такое есть? Несмотря на болезненность процесса, жаренный жгучий перец со свининой[105] в Стране Восточных ветров являлся широко известным национальным блюдом, перекочевавшим в приграничные города юга.

О географии Равнин теперь Сона знала больше. Благодаря книгам, присланным торговцем вместе с записями о племенах, она смогла поверхностно ознакомиться с описанием страны, а также удостовериться в правильности сделанного у дороги выбора.

Граница между Царством и Страной ветров тянулась от севера до востока, где разделялись равнинный материк и далёкие острова ветров. На северо-западе проходила спорная морская граница с Государством Западного солнца, хотя в последние десятилетия между Западом и Югом установился шаткий мир. Омывали полуостров воды Срединного, Нижнего и Тёплого морей. Бо́льшую часть территории занимали горные хребты, защищающие царство и его столицу – Цзинь Ван. Остальное – плодородные равнины, приносящие урожай круглый год благодаря тёплому умеренному климату. Единственная возможность попасть в Царство, минуя горы, – приплыть кораблём в порт одного из множества городов, основанных на берегах главных рек и морей. Бай Мэн Коу как раз был таким городом, располагавшимся посередине Шэн Хэ. Юго-западнее него стоял Хуан Цзюй, за стенами которого вот уже несколько месяцев жила Сона. Подходы с морей были защищены крепостными сооружениями и малочисленными силами флота. Проход по Шэн Хэ с севера преграждала крепость Бэй Хоу Вэй, знакомая Соне по частым разговорам местных, следящих за новостями о передвижении армии легендарного Тьен Ши.

Как выяснилось, обманутый спорами о горных рудниках Тьен Ши занял оборонительную позицию в Бэй Хоу Вэй, и это стало ошибкой. Ведь Ю Ху, отвлёкши его на севере, сам с основным войском перешёл границу здесь, рядом с Бай Мэн Коу. Распознав ложь, генерал вскоре перебросил армию через ущелье, но ни Бай Мэн Коу, ни Хуан Цзюй так и не отправили солдат, а значит, вся надежда камнем пала на объединённые силы малых городов близ столицы, возглавляемые молодым, но перспективным генералом Син Сиу[106] родом из провинции Ся Нан[107], что у устья реки Шэн Хэ.

Придя на площадь, Сона пожалела о своём участии, так как улица возле храма Духа Му была сплошь усеяна народом, и пробиться к зданию, где через пару часов совершится духослужение, казалось нереальным.