Опасный поворот (сокращенный вариант) - Николас Спаркс

«Какая красота! – восхитилась она. – Спасибо, родной».

«Это ты – моя красота», – сказал Майлс.

Он настолько погрузился в воспоминания о том вечере, что не сразу услышал тоненький голосок у себя за спиной:

– Это мама?

Майлс нажал на кнопку пульта и остановил пленку. В коридоре стоял Джона. Майлс заставил себя улыбнуться.

– Что такое, чемпион? – спросил он. – Не спится?

– Это мама была? – повторил Джона. – В телевизоре?

Майлс услышал в его голосе грусть. Не зная, что ответить, он хлопнул рукой по дивану и сказал:

– Иди, посиди со мной.

Джона, поколебавшись мгновение, юркнул к дивану. Майлс обнял его. Джона заглянул отцу в глаза.

– Да, это была твоя мама, – сказал наконец Майлс.

– А почему в телевизоре?

– Это видеокассета. Помнишь, как мы снимали на камеру?

– Ага, – кивнул Джона. И спросил, показав на коробку: – На всех этих тоже мама?

– На некоторых.

– А ты смотришь эти кассеты, потому что тебе опять грустно?

– Нет. – Майлс погладил сына по голове.

– Почему мама умерла?

Майлс закрыл глаза:

– Не знаю.

– Жалко, что ее с нами нет, – вздохнул Джона.

– И мне жалко.

– Она больше никогда не вернется. – Это был не вопрос, а утверждение.

– Никогда.

Джона замолчал. Майлс поцеловал его в макушку.

– Я люблю тебя, Джона.

Ответа не было – Джона спал.

Во второй раз за вечер Майлс отнес сына в комнату и положил в кровать. А потом вернулся в гостиную и убрал кассету обратно в коробку. Ну почему именно сейчас Джона это увидел, почему заговорил о Мисси?

Она больше никогда не вернется. Никогда.

Майлс стоял на крыльце, курил и смотрел на реку. Он пытался забыть о разговоре с Джоной. День и так принес достаточно потрясений, и он не хотел думать о Джоне и о том, что сказать сыну. Не хотел он думать и о Саре с Брайаном, и о черной собаке. Не хотел думать об одеяле, о цветах на могиле, о том проклятом повороте, с которого все началось.

Майлс закурил новую сигарету. Из-за облаков вышла луна. Серебристый свет залил двор.

Он спустился с крыльца и пошел по дорожке, огибавшей дом, мимо ивы, которую он посадил для Мисси. Она так мечтала об иве, говорила, что это дерево грустное и романтичное. Майлс подошел к сараю, достал ключ, отпер замок. В сарае пахло затхлостью. Майлс нашарил на полке фонарик, включил его.

Несколько лет назад отец, уезжая, отдал Майлсу на хранение кое-что из вещей. Он сложил их в железный ящик, но ключа Майлсу не оставил. Замок был небольшой. Майлс стукнул по нему молотком, и замок открылся. Майлс поднял крышку. В ящике лежало несколько альбомов, тетрадь в кожаном переплете, коробка из-под обуви, в которую отец сложил наконечники стрел, найденные им около Тускакоры.

На дне Майлс нашел то, что искал. Единственный пистолет, о котором не было известно Чарли.

Глава тринадцатая

В тот вечер Майлс за мной не пришел.

Помню, утром я с трудом заставил себя встать и принять душ. После аварии все тело ломило. За завтраком я с трудом шевелил руками – ныли запястья, но я успел поесть до того, как встали родители. Я понимал, что, увидев меня, они начнут задавать вопросы, на которые я не был готов отвечать.

Позвонила Сара, узнать, что со мной. Я спросил, как она. Она рассказала, что поздно ночью к ней заходил Майлс, поговорили они всего минуту, но что он решил делать, она так и не поняла.

Прошел день, наступил вечер. Майлс все не появлялся.

В среду Сара пошла на работу. Я уговорил ее пойти, сказал, что, когда Майлс за мной приедет, я ей сообщу. Шла последняя неделя перед рождественскими каникулами, и у Сары накопилось много дел. А я сидел дома и ждал Майлса.

Наступил четверг, и я понял, что мне надо делать.

Майлс сидел в машине и пил кофе, купленный в придорожном магазинчике. На соседнем сиденье под стопкой газет лежал пистолет. Место Майлс выбрал правильное. Теперь оставалось только ждать, а в нужный момент – действовать.

В тот день перед закатом небо было багрово-красным. Я сел в машину и поехал. По пути я остановился в обычном месте. Цветы и на этот раз были удивительно хороши.

Я положил их рядом с собой на сиденье. Я ехал по знакомой дороге, по той дороге, по которой уж лучше бы мне никогда не ездить. Машину я оставил около ворот.

На кладбище я не увидел никого. Я шел, уставившись в землю. Этот путь я знал наизусть. Через минуту я уже был у могилы.

Я наклонился, положил цветы у надгробия, но так, чтобы самого камня они не касались. Я так делал всегда.

Обычно я думал о Мисси и о том, как неправильно я поступил. Но в тот день мои мысли были устремлены к Майлсу. Думаю, поэтому я и не услышал приближающихся шагов.

– Цветы… – сказал Майлс.

Брайан в испуганном удивлении обернулся.

Майлс стоял под дубом, засунув руки в карманы длинного черного пальто.

– Цветы ей больше не нужны, – сказал Майлс. – Можешь их сюда не носить. – Он запахнул пальто, словно что-то под ним пряча.

Брайан посмотрел ему в глаза. До Майлса было всего метров пять, и Брайан заметил, что подбородок у него слегка дрожит. Они встретились взглядами. Когда молчание стало слишком уж тягостным, Брайан отвернулся и взглянул в сторону шоссе: машина Майлса стояла рядом с его. Других машин он не заметил. Они были на кладбище вдвоем.

– Как вы узнали, что я здесь? – спросил наконец Брайан.

– Я за тобой следил, – ответил Майлс. – Я понимал, что рано или поздно ты выйдешь из дома, а мне хотелось поговорить с тобой с глазу на глаз.

Сколько же он за мной следил? – подумал Брайан.

– Ты приносишь цветы, а какая она была, ты ведь не знаешь, – тихо сказал Майлс. – Если бы знал, приносил бы тюльпаны. Она их больше всего любила. Желтые, красные, белые – всякие. Ты знал это?

Нет, подумал Брайан, не знал.

– А ты знал, что Мисси очень беспокоили морщинки в уголках глаз. А на завтрак она любила есть поджаренный хлеб? Что она всегда мечтала о классическом «мустанге» с откидным верхом? Что, когда она смеялась, я с трудом сдерживался, чтобы не кинуться к ней? Ты знал, что она была первой женщиной, которую я полюбил?

Майлс замолчал. Он ждал, когда Брайан на него посмотрит.

– Больше у меня ничего не осталось. Кроме воспоминаний. Ты забрал у меня все это. И у Джоны забрал. Ты знаешь, что после ее смерти Джоне по ночам начали сниться кошмары? Что во сне он до сих пор зовет маму? Ты можешь себе представить, что я при этом чувствую?

Его взгляд жег Брайана насквозь.

– Два года я искал человека, который погубил нашу с Джоной жизнь. Два года я ни о чем другом думать не мог. – Майлс уставился в землю и покачал головой. – Я хотел найти человека, который ее убил. Хотел, чтобы он за все заплатил сполна. А этот человек носит на могилу моей жены не те цветы.

У Брайана в горле стоял ком.

– Ты убил мою жену, – продолжал Майлс. – Я никогда не прощу тебя и никогда ничего не забуду. Помни об этом, когда будешь глядеться в зеркало. Ты забрал у меня человека, которого я любил больше всего на свете, ты забрал у моего сына мать, ты забрал два года моей жизни. Ты понимаешь это?

Брайан кивнул.

– Тогда постарайся понять еще одну вещь. О том, что произошло здесь, не должен знать никто, кроме Сары. Этот разговор ты унесешь с собой в могилу. Никому ни слова, понял? Никогда. И постарайся прожить свою жизнь так, чтобы я не пожалел о том, что сейчас сделаю. Обещай мне это.

Майлс не сводил с Брайана глаз. Брайан снова кивнул. Майлс развернулся и пошел прочь.

И только тогда Брайан понял, что Майлс его отпустил.

В тот вечер Майлс распахнул входную дверь и увидел на крыльце Сару. Она стояла и молча смотрела на него. Майлс вышел на крыльцо.

– Джона дома, – сказал он. – Поговорим во дворе.

Сара, сложив руки на груди, смотрела вдаль.

– Я сама не знаю, зачем пришла, – сказала она. – Благодарность вроде бы неуместна, но и делать вид, что ничего не произошло, я не могла.

Майлс едва заметно кивнул.

– Я не знала про Брайана. Правда, не знала.

– Теперь я в этом не сомневаюсь. – Он взглянул на нее. – И не должен был сомневаться. Прости за то, что я тебе наговорил. – Он отвел взгляд. Ему было трудно подобрать нужные слова. – Наверное, это я должен благодарить тебя – за то, что узнал, как это случилось.

– Я не могла поступить иначе, – сказала Сара. – А как Джона?

– Он ничего не знает, но, похоже, догадался по моему поведению, что что-то произошло.

Сара нервно пригладила волосы.

– Можно задать тебе один вопрос? Если не хочешь, можешь не отвечать.

– Тебе интересно, почему я отпустил Брайана?

Сара кивнула. Он молчал довольно долго, а потом сказал:

– Я видел собаку.

– Ты хотел выяснить, не солгал ли Брайан?

– Нет, – покачал головой Майлс. – К тому времени я уже знал, что он сказал правду. Но я считал, что не могу все так вот оставить. Кто-то должен был заплатить за случившееся. Кто – я не знал, но вдруг мне кое-что пришло в голову. Я взял отцовский пистолет и на следующий вечер отправился искать эту проклятую собаку.