И опять Пожарский. Тетралогия (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

Две недели назад началось небывалое. Приехал с Москвы, осыпанный золотом самим Государем, княжич Пётр Пожарский и сманил всех до единого плотников к себе обустраивать отцову вотчину в Пурецкой волости Балахнинского уезда. Сидел теперь Вацлав без дела и без денег и готовился помирать голодной смертью. Позавчера Вацлава неожиданно вызвали к самому государеву дьяку Фёдору Фёдоровичу Пронину. Ничего хорошего от этого вызова ждать не приходилось. Только оказалось, что нужен Крчмар не Пронину, а разорителю своему Пётру Пожарскому. Вот сейчас Вацлав и сидел у себя в дому на лавке, а на такой же лавке по другую строну стола сидел молодой парень и рассказывал Вацлаву чудные вещи.

– Пан Вацлав, я затеял большое строительство в Вершилово и других отцовых деревушках, но боюсь того, что меня все нанятые мной плотники и печники обманывать станут, пользуясь моей молодостью, – княжич вопросительно посмотрел на собеседника.

– Обязательно будут, – не стал разубеждать его чех.

– Вот. Поэтому, пан Вацлав, мне посоветовал тебя нанять Фёдор Фёдорович Пронин дьяк государев.

– Передайте, Пётр Дмитриевич, господину дьяку мою благодарность и поклон за заботу обо мне, – Крчмар встал и низко поклонился княжичу.

– Устроит ли тебя, пан Вацлав, пять рублёв в месяц? – деньги были не малые и Вацлав мысленно потёр руки, радуясь.

– За такие большие деньги и работы, наверное, будет не мало? – поинтересовался чех.

– Правильно. Сейчас плотники возводят для отцовых крестьян 165 домов с двумя печами, топящимися по белому, и банькой во дворе, тоже с печкой, топящейся по белому, и с коровником, и с конюшней. Кроме того, рядом с Вершиловым заложено ещё 80 таких домов. Там же строится храм о трёх куполах с колокольней. Ещё там будет терем для меня, как бы напротив храма. А ограждать эту площадь будут с двух сторон два одинаковых здания, школа для детишек и кельи для монахинь женского монастыря, – Пётр Пожарский перевёл дух.

– Это очень грандиозное строительство для этих мест, столько здесь никогда не строили, – высказал своё сомнение Крчмар.

– Всё когда-нибудь, делается в первый раз, – успокоил чеха княжич, и продолжил, – Площадь и четыре улицы села надо будет сделать мощёнными, но не камнем, как у вас в городах принято. По бокам улиц и площади нужно будет выкопать глубокие канавы, чтобы в дожди грязи не было. Землю из этих канав поднять наверх на дорогу и разровнять так, чтобы самое высокое место было в центре, а к краям дороги они бы понижались. Всё это нужно хорошо укатать и засыпать дроблёным камнем, сначала тем, что покрупнее, потом тем, что помельче. Потом всё это ещё всё как следует укатать самым тяжёлым бревном, что найдёте. Понятно ли? – Пожарский глянул на раскрывшего рот чеха.

– Всё это делать в деревне? Для кого? – удивлению Вацлава не было границ.

– Понятно для кого, для крестьян, – тепло улыбнулся ему этот отрок.

– Это ведь тоже будет стоить не малых денег. В Европе даже в городах не мостят улицы, только площади, – попытался возразить Крчмар.

– В Европе ещё и не моются с самого рождения и воняют как свиньи или козлы, – неприветливо отрезал княжич.

И это было правдой. Вацлав, привыкший, как и все русские, еженедельно мыться в бане, теперь с ужасом вспоминал, какая вонь стояла в его любимой Праге. И от улиц, и от людей, да даже от девушек воняло как от свиней.

– Ладно. Про гигиену потом поговорим, – прервал его воспоминания этот удивительный отрок, – На следующий год все эти строения я хочу покрыть черепицей. Как у вас в Богемии. Для этого нужно построить печи для обжига черепицы и наделать изрядно форм для сушки. Количество черепицы, а значит и печей, посчитать сможешь? – вдруг прервался княжич.

Вацлав заёрзал, две с половиной сотни домов, терем, кельи, школа, храм и всё под черепицей. Сколько же нужно черепицы и сколько же нужно печей, чтобы сделать всё это за одно лето.

– Я постараюсь посчитать, но сразу скажу, что нужны десятки печей. А потом все эти печи будут стоять. Может, лучше сделать меньше печей и покрыть дома за несколько лет, – предложил поражённый объёмами Вацлав.

– Ни в коем случае, даже лучше сделать печи с запасом. На следующий год мы с тобой ещё много чего будем строить.

Он не знает цену деньгам, решил чех.

– Дальше. Нужно построить печи для обжига известняка. Будем делать строительный раствор. Кроме того нужно построить печи для обжига плинфы, такой из которой стены Нижегородского кремля сделаны, а также печи для обжига кирпича настоящего. Размеры кирпича я тебе потом на листке изображу. Если сам не знаешь, как это делать нанимай лучших мастеров, хоть в Москву за ними езжай. Из этого кирпича, на следующий год мы с тобой начнем строить в Вершилово каменный храм, такой как Успенский собор в Москве на Красной площади. Нужно будет найти зодчего, хоть в Италии, хоть в Богемии, хоть в Московии, лишь бы взялся и осилил. А напротив этого храма я хочу себе построить дворец, такой же по стилю, но вместо куполов башенки. Такой рыцарский замок, но в русском стиле.

– На это уйдет несколько лет и будет стоить десятки и десятки тысяч рублей, – схватился за голову чех.

– Вацлав, хочу тебе дать совет. Считай всегда только свои деньги. Не считай чужие. Я примерно представляю, сколько это будет стоить и хочу тебя заверить, что эти деньги у меня есть.

Получив эту головомойку, Крчмар другими глазами посмотрел на этого отрока. Чувствовалось, что ведь и самом деле, есть у него такие деньжищи.

– Так, со строительством пока покончили. Теперь давай поговорим о тебе. Скажи, ты знаешь латынь? – резко сменил тему Пожарский.

– Да, немного подзабыл, за время жизни здесь, но думаю, что смогу многое вспомнить, – покивал головой чех.

– В Австрию переехал из Праги астроном Иоганн Кеплер. Сможешь ли ты послать ему письмо так, чтобы его там нашли и передали это письмо лично в руки. Город в Австрии я не помню, как называется, но он числится придворным астроном, хотя это и не Вена.

– Это не простая задача, – покрутил головой Вацлав, – Это нужно посылать курьера, и придётся ехать через Речь Посполиту и Московию, сейчас ведь идёт война.

– Война с ляхами кончится к концу зимы. А вот, другая война, сейчас в Богемии, да и во всей Европе началась война. Ваши земляки опять выкинули из окон австрийских чиновников, и теперь протестанты воюют с католиками. Из-за этого скоро вся Европа запылает.

Вацлав слушал этого пацана и не верил своим ушам. В Праге опять устроили дефенестрацию, как и двести лет назад. И опять всё из-за религии. Тогда был Ян Гусс. Кто сейчас?

– Вы точно знаете, Пётр Дмитриевич про Прагу? Давно идёт эта война? – Крчмар с ужасом представлял, что сейчас происходит в его любимой Праге.

– С конца мая, точно не помню. Дак, как ты посоветуешь передать письмо Кеплеру.

Вацлав задумался.

– Нужно послать гонца и лучше, чтобы этим гонцом был не русский.

Событие двадцать девятое

Василий Полуяров был очень неудачливым человеком. Отец оставил ему небольшую лавку на торгу. Торговал батя в основном семенным зерном и худо-бедно сводил концы с концами. Но в пожаре 1617 года сгорел вместе с матерью и младшей сестрёнкой Василия в своём дому в Нижнем Посаде. Василий в то время был в Астрахани, хотел тамошней пшеницы на семена купить. Пшеницу он купил и даже осенью продал боярскому сыну Трифону Игнатьеву зерно в его вотчину. А пшеничка-то и не уродилась, даже сам два не дала. Игнатьев со своими крестьянами пришёл к Полуярову разбираться и забрал у него в возмещении ущерба всё зерно, даже то, что Василий себе на прокорм оставил.

Вот и получается, что перед самой зимой остался Полуяров без денег и хлеба, да и без дому. Пока тепло было, можно было и в лавке ночевать, а сейчас вот-вот снег ляжет. Хоть в петлю лезь. Спас Василия от этих мыслей, а, может, и от петли Замятий Симанов, подьячий Балахнинского уезда, который останавливался у Полуяровых, когда бывал по делам в Нижнем Новгороде. Замятий предложил Василию поработать управляющим у того самого Петра Пожарского, который взбаламутил весь город. Василию терять было совершенно нечего, и он с радостью пошёл на встречу с княжичем.