Прорыв из Сталинграда - Лео Кесслер

— Что, ты готов пойти на пакт с самим дьяволом? — воскликнул фон Доденбург. В нем стремительно нарастала ярость. — Ты понимаешь, что эти русские свиньи сделают с нашей страной, если только сумеют покорить ее?!

Ханно фон Эйнем открыл было рот, чтобы ответить, но его опередил другой, очень спокойный голос, который произнес на чистом немецком языке с едва заметным акцентом:

— Знаете ли, мы совсем не являемся ни каннибалами, ни варварами. Или вы считаете, что мы едим человечину на завтрак?

Фон Доденбург обернулся, пораженный. Перед ним стояла незнакомая женщина. Она была одета в черное кожаное приталенное пальто, изящно обрисовывающее всю ее соблазнительную фигуру, кавалерийские брюки и начищенные сапоги. Но больше всего фон Доденбурга поразило ее лицо. У большинства русских женщин, с которыми он до сих пор сталкивался, были широкие крестьянские лица с крупными носами и грубыми чертами. Лицо этой дамы также было явно славянского типа, однако при этом оно было просто прекрасным. Зеленые глаза, великолепная кожа и исходившая во все стороны мощная аура чувственности почти заставили фон Доденбурга позабыть об угрожающей ему в этот момент опасности.

— Кто… кто вы такая? — только и смог пролепетать Куно. Он заметил, что женщина по-дружески кивнула Ханно фон Эйнему. Судя по всему, они уже когда-то встречались и были знакомы.

— Я — полковник Елена Кирова из женского полка «Мертвая голова»[21], — ответила она, прикоснувшись правой рукой к околышу своей фуражки. — А вы, я полагаю, знаменитый штурмбаннфюрер Куно фон Доденбург из штурмового батальона СС «Вотан».

Фон Эйнем явно наслаждался выражением крайнего удивления, которое появилось при этих словах на лице фон Доденбурга. Куно пробормотал:

— Откуда… как вы это узнали?

Елена Кирова пожала плечами, и фон Доденбург увидел как соблазнительно перекатываются ее груди под обтягивающей кожей пальто.

— Все очень просто. Бойцы моего полка только что взяли в плен ваших людей. И те нам все сказали.

— Ни хрена себе! — промычал себе под нос Матц, когда в церковь одна за другой вошли хорошо вооруженные женщины в черных мундирах. Все они, как на подбор, были сильные и рослые. Матц стал неохотно опускать свой автомат. Одна из русских амазонок угрожающе наставила на него ствол своей винтовки, и роттенфюрер поспешил бросить оружие на пол.

На мгновение, которое показалось фон Доденбургу вечностью, все застыли. Мозг Куно лихорадочно работал, пытаясь оценить совершенно новую ситуацию, в которой он вдруг оказался.

Но за него это сделала полковник Кирова.

— Позвольте мне обрисовать вам положение дел, штурмбаннфюрер фон Доденбург, — произнесла она со своим чарующим еле заметным акцентом. — Мы уже говорили об этом с майором фон Эйнемом.

«Вот, значит, как обстоят дела», — подумал фон Доденбург. Значит, Ханно не просто дезертировал. Он действительно успел вступить в прямой контакт с противником. Очевидно, бывший юрист решил действовать наверняка.

— В настоящее время, — продолжала Кирова, — Красная армия собирается предпринять крупномасштабное наступление в районе реки Карповка, в десяти километрах отсюда. Советское командование хочет воспользоваться брешью, которая возникла в немецких боевых порядках благодаря тому, что подразделение товарища Ханно фон Эйнема оставило фронт. И сейчас единственное, что мешает нам ударить во фланг Шестой немецкой армии, — это ваш бронетанковый батальон.

— И что же? — с трудом выдавил фон Доденбург.

— «Вотан» уже покинул боевые порядки на германо-русском фронте, — произнесла полковник Кирова, пристально глядя на фон Доденбурга. Ее взгляд был столь откровенно-многообещающим, что фон Доденбург, почти против воли, ощутил сладкое жжение в паху. — Мы прекрасно осведомлены об этом, штурмбаннфюрер. Выходит, вы уже проголосовали. Проголосовали собственными ногами. Вы оставили боевые порядки, потому что их невозможно было больше удерживать. Потому что вы поняли, что вся Шестая немецкая армия обречена. Да что там говорить об одной Шестой армии — все германские Вооруженные силы уже обречены, — заключила Кирова совершенно безапелляционным тоном, как будто все, что она говорила, было абсолютно неоспоримым.

— Разве ты не видишь сам, Куно, — с горячностью выступил вперед Ханно фон Эйнем, — что это твой — и мой тоже — шанс помочь созданию совершенно другой Германии. В составе офицеров Шестой армии уже есть несколько человек, включая даже генералов, которые готовы помочь нашим новым русским друзьям приблизить падение Гитлера с тем, чтобы заменить этого тирана и его клику новым государственным устройством и создать новую Германию!

— Помочь! — вцепился в брошенное фон Эйнемом слово Куно. — Как, интересно, ты собираешься помогать русским?!

За фон Эйнема ответила полковник Кирова:

— Для этого вы должны воевать. Воевать на нашей стороне. Только так вы можете заслужить право участвовать в строительстве новой Германии, которая возникнет на обломках гитлеровского режима.

Куно фон Доденбург уставился на нее, а затем на фон Эйнема с таким видом, точно перед ним стояли двое сумасшедших. Наконец он выдавил:

— Вы сказали… воевать? То есть воевать против моих собственных соотечественников?

— Да, — резко бросила Кирова. — И вы собственными глазами увидите, как все будет происходить, штурмбаннфюрер фон Доденбург. Еще до истечения нынешнего 1942 года Свободная немецкая армия будет сражаться бок о бок с Красной армией против общего врага — гитлеровской клики. Товарищ Сталин уже одобрил создание Свободной немецкой армии. И вы, фон Доденбург, можете стать частью этой великой силы, если поможете нам…

— Хватит! — крикнул фон Доденбург и плотно прижал ладони к ушам, чтобы не слышать их. — Хватит, я не желаю больше слышать этих изменнических речей!

Елена Кирова пожала плечами. На ее прекрасном лице не отразилось никаких эмоций.

— Тогда, — сказала она очень просто, — вам придется умереть…

Глава пятая

Когда гауптштурмфюрер Больдт доложил Гиммлеру о том, что он увидел в районе реки Карповка, благодарность Гиммлера перешла всякие границы. Раз за разом рейхсфюрер повторял Больдту, находившемуся за тысячи километров от него:

— Надо благодарить Бога за то, что у нас есть СС… Это действительно пожарная команда на нашем Восточном фронте… Вы всегда оказываетесь на месте, чтобы потушить пожар в наиболее опасных местах.

— У меня есть для вас и другие новости, рейхсфюрер, — произнес Больдт, когда рейхсфюрер на мгновение смолк.

— Да, слушаю вас, гауптштурмфюрер!

— У меня есть веские основания полагать, что штурмовой батальон СС «Вотан» должен находиться примерно в том же районе, где русские собираются переправиться через реку Карповка. Я видел в тех местах один подбитый «Тигр», который, скорее всего, принадлежал «Вотану».

— Ну что ж, это действительно потрясающие новости, Больдт! Сначала вы докладываете мне о том, что пилоты эскадрильи «Черные ястребы» обнаружили русских, готовящихся пересечь реку Карповка с тем, чтобы предпринять удар во фланг Шестой немецкой армии. А теперь я узнаю еще и это. Это действительно прекрасные новости, Больдт, просто прекрасные! И я немедленно проинформирую обо всем этом фюрера. — Гиммлер на мгновение замолчал, а затем продолжал, еще более воодушевленный. — Получается, что, как обычно, в этой сложнейшей ситуации мои любимые СС взяли на себя инициативу без какого-либо приказа и благословения свыше. Разумеется, штандартенфюрер Гейер никуда не дезертировал со своими орлами! Он просто направился туда, где жарче всего и где громче всего слышна канонада. Разумеется, Больдт, фюрер должен немедленно узнать об этом.

— Так точно, рейхсфюрер, — дисциплинированно откликнулся гауптштурмфюрер. Снаружи техники и обслуживающий персонал деятельно готовили взлетно-посадочные полосы для взлета самолетов.

— Но, прежде чем я пойду к фюреру докладывать об этом, я хотел бы узнать одну вещь, Больдт, — сказал рейхсфюрер. — Вам удалось установить непосредственный контакт с «Вотаном»?

— Нет еще, рейхсфюрер. Но туман начинает постепенно рассеиваться, метель также прекратилась. И, когда мы полетим бомбить переправу, которую сейчас сооружают через Карповку русские, я попытаюсь установить связь с «Вотаном», если батальон действительно находится где-то в этом районе. — Он немного помолчал и добавил: — Возможно, штандартенфюрер Гейер также попытается установить связь со штабом группировки Манштейна. В таком случае вы сможете связываться с ним через ставку фон Манштейна.

— Отлично… отлично, — пробормотал Гиммлер и потер руки. — Вы определенно заслуживаете поощрения, Больдт, и я обещаю вам это!