Война мертвых - Евгений Прошкин

В комнате играла приятная аритмичная музыка, пахло цветами и мокрой травой – вроде бы все располагало к расслаблению, однако отдых сержантов был чисто формальным: Тихон видел, как осторожны движения их рук, как внимательно операторы прислушиваются к черным браслетам.

– Отвлекитесь, друзья мои, – попросил Аркадий. – У нас пополнение, предположительно – пара для Лизы или Анастасии.

Шесть человек одновременно подняли головы, и от этого Тихону стало не по себе. В поисках поддержки он попытался зацепиться взглядом за Анастасию, но она тут же вернулась к своему занятию.

– Посмотришь все остальное, а потом, если захочешь, вернешься сюда, – сказал капитан, хотя Тихон наперед знал, что завсегдатаем так называемого клуба он не станет.

Кубрик был значительно больше школьного, кроме того, здесь стояли две кровати, а вместо экранов интервидения темнело широкое окно с видом на вечернее море. Желтая пуговица Луны висела аккурат посередине, а у галечного берега покойно плескались безукоризненные волны. Голограмма, с досадой догадался Тихон. Даже не трансляция, короткий закольцованный ролик. Он приметил серый барашек у двугорбого камня и засек время. Через восемь секунд из непроницаемой дали прибежал точно такой же и аналогично первому разбился на две пенные половинки.

– Не нравится этот слайд – поставь другой, в базе их несколько тысяч.

– Справлюсь, – хмуро ответил Тихон.

– Твоя операторская – номер три. Как получишь сигнал, не тяни, приходи пораньше. Вызов будет часов через пять.

– И где воюем? Или это секрет?

– На Посту секретов мало, все равно ты их никому не передашь. Ожидается высадка на Тарм, так что есть возможность встретиться с обиженным слоном.

– Ты в курсе? – встрепенулся Тихон.

– Вот тебе еще один секрет: платформа перенесла тебя всего на сорок метров. Мы как раз под Школой. Соскучишься – стучи в потолок. Ну, отдыхай.

Аркадий дошел до двери и медленно обернулся:

– Ты ни о чем больше спросить не хочешь?

– Вроде нет, – пожал плечами Тихон.

– Тебя деньги вообще не интересуют? Постой, ты же прямо из Лагеря? Конф-карты, наверное, и в глаза не видел? Ты ведь теперь на государственной службе, неплохо зарабатываешь.

Тихона это почему-то не воодушевило. Воспитатели демонстрировали свои карты счетов и говорили, что, когда он станет самостоятельным, ему дадут такие же, но для того, чтобы на счету появились деньги, надо работать. Все это казалось настолько далеким, что всерьез подобные разговоры никто из воспитанников не воспринимал.

– Все операторы числятся мертвыми, поэтому армия переводит деньги на анонимные счета. Ты про колонию Боло ничего не слышал? Я тоже. Вот там вы и зарегистрированы. Здесь тебе карта не нужна, получишь при демобилизации.

– Ага, – рассеянно кивнул Тихон.

– Ну, а сумма-то! – взорвался капитан. – Неужели тебе наплевать, сколько конфов ты получаешь в минуту, в час, сколько за подбитую блоху или медузу?

– Да я не ради денег, – отмахнулся Тихон. – Хоть бы раз что-то новенькое, – сокрушенно проговорил Аркадий. – Со всеми одно и то же, как будто война никогда не кончится.

Тихон задумчиво поглазел на повторяющийся прибой и стал перебирать картинки в поисках чего-нибудь поживее. После третьей сотни он наткнулся на острые скалы и маленькое розовое солнце в светло-фиолетовом небе. Скалы окружали долину и плавно переходили в холмы, заросшие мясистыми лиловыми растениями. Вербовщики на Аранте их ели. Справочная система подтвердила, что это действительно Аранта. Колония, которой больше нет.

Он вновь принялся листать каталог, пока не наткнулся на каменистую пустыню. Желтый песок сиял так ярко, что на него было больно смотреть. Вид раскаленного добела светила вызывал явственное ощущение духоты. Тихон не понял, что это – интеркино или неподвижное изображение.

Ноздреватые, изъеденные ветром валуны совсем не отбрасывали теней. На Тарме теней тоже не было. Первую настоящую победу Тихон одержал в полдень, и через пять часов он вернется в пустыню, чтобы подтвердить свое превосходство. Он лег, не раздеваясь, и прикрыл глаза. Пять часов – это немного.

Ему снилось что-то волшебное и невообразимо красивое, когда браслет тактично щипнул руку. Тихон вскочил и, еще не вполне проснувшись, юркнул в санблок. Там он секунду подержал лицо под холодным дождем и с мокрой головой, с капелькой, дрожащей на кончике носа, помчался в операторскую.

В среднем коридоре было полно народа. Люди шли плотной толпой: некоторые перебрасывались короткими репликами, кто-то зевал, кто-то на ходу дожевывал, но эта нарочитая небрежность не могла скрыть витающего в воздухе азарта.

Тихон дошел до ряда распахнутых дверей и, отыскав свою, заглянул внутрь. Ни капсул, ни широченного пульта у стены – только двенадцать овальных люков, похожих на пустые могилы, и маленькие плоские мониторы, торчащие из пола, как надгробия. На одном из них, переливаясь тревожными оттенками от желтого до вишневого, мигали цифры “117”.

Офицеров в операторской не было, а сержанты укладывались в кабины так торопливо, что обратиться к ним Тихон не решался. Половина люков уже закрылась. Не дождавшись помощи, он обогнул мерцающую табличку и погрузился в узкую нишу. Крышка начала опускаться, отрезая его от света, и Тихон, еле успев найти датчик, нацепил его на лоб за мгновение до того, как кабина окончательно утонула во мраке.

– Новенький? Рад тебя приветствовать, – сказал кто-то незнакомый. – Твой субъект – водитель. Влипай, инструктаж будет позже.

Тихон немного полежал, успокаиваясь, и, когда заметил, что перестает чувствовать тело, представил себе блестящий металлический шарик. До тяжести и тошнотворного запаха клубники дело не дошло. Как только Тихон подумал, что пора стать танком, тьма рассеялась.

Он обнаружил себя в невероятно большом ангаре. Шеренги машин тянулись во все стороны и пропадали где-то под серой мглой. Сотни, если не тысячи танков, выровненных по линейке, прижатых почти вплотную, стояли точно законсервированные, но Тихон знал, что в каждой железке – в большинстве, по крайней мере, – уже теплятся, живут две души.

Рядом шевельнулась посторонняя личность, и он учуял, как в командный блок вселилось второе сознание. Заполнив отведенное пространство, оно мельком проверило подконтрольные системы, чуть помедлило у реактора и выказало легкое неудовольствие. – Ты заметил?

С сердцем действительно было неладно. Тихон мысленно ощупал непроницаемый цилиндр – поди разберись, что там за толстым кожухом. Резервная память услужливо сунула под нос необходимую ячейку, предлагая нырнуть и захлебнуться в технических данных. В энциклопедию Тихон не полез, он и без нее понял, что на большой нагрузке мощность будет падать.

– Не бойцы мы с тобой, водитель Тихон. – Это мы еще поглядим, стрелок Лиза, – упрямо отозвался он.

Тогда, при посещении клуба, Тихон не успел толком рассмотреть девушек, да он и не знал, какая из двух болтушек станет его напарником, впрочем, изнутри ее было видно куда лучше.

– Я справа сидела. Черненькая, с хвостиком. Не помнишь, что ли? Эх, ты!

– Извини.

– Общее внимание, – раздался голос. – Говорит командир бригады. Через полторы минуты финишируем в атмосфере Тарма, высота от пятидесяти до семидесяти пяти метров. Равнина под обстрелом, поэтому рассредоточиться немедленно. Офицерские экипажи штурмуют базу в семи километрах к северу, остальные удерживают площадку до прибытия основных сил, ориентировочно – одиннадцать минут. На Тарм идем тремя транспортами, кроме нас, в десанте участвуют еще одна танковая бригада и четыре эскадрильи перистов, так что в небо не палить.

– Опять лейтенантам – сливки, а нам пыль глотать, – с притворной обидой констатировала Лиза.

Тихону с ней было хорошо – так же, как с Зеноном. В начальники она не перла, хотя имела на это все основания. Конечно, первый бой Тихону хотелось провести в паре с легендарной Анастасией, но, вспомнив ее строгий взгляд и бархатную подушечку в кабине, он решил, что ему повезло. Лиза – почти ровесница, на два или три года старше, к тому же “черненькая и с хвостиком”. Он постарается не подставить ее под конкурскую ракету – как бы сердце ни барахлило. Он вывернется.

– Спасибо.

– Ко всему привык, а к тому, что мои мысли слышит кто-то еще, не могу, – смущенно признался Тихон.

Раздался удар, и над строем прокатились гулкие валы железного эха. Пол завибрировал, и сила тяжести уменьшилась – они резко снижались. Через несколько секунд Тихон почувствовал мощный толчок. Сразу после этого крыша отделилась от стен и пошла вверх. Сбоку ударили косые лучи солнца, в которых тускло заблестели полусферы башен. Некоторое время Тихон еще видел укрепленный ажурными перекрытиями потолок, но вскоре он сжался до половины ангара и уже не заслонял сухого, белесого неба.

Взлетев, транспортный корабль отбросил радужный ореол и исчез. Тугой хлопок, долетевший до земли с небольшой задержкой, взметнул желтую пыль, которая в отсутствие ветра повисла жиденьким туманом.