Мятежный дом - Ольга Чигиринская

Он сел на стол, слегка покачивая ногой. Посмотрел на гемов.

— Все вышли.

— Сэнтио-сама, — попробовал возразить Гедеон. — Вам не обязательно…

— Обязательно. Вон!

Они подчинились. Они подчинились бы и в противном случае. Нет. Сам, все сам.

— Ты что, решил напугать меня этой балдой? — сеу Джар засмеялась.

— Нет, — честно сказал Дик. — Вы же боевые офицеры, чего мне вас пугать. Я буду вас калечить, пока вы не произнесете голосовой пароль.

— Ты же христианин, — проговорил Шэн. — Вам же за эти дела полагается ад.

— Да. И что?

— Я так понимаю, он рассчитывает быстренько попросить у Боженьки прощения и спастись.

А госпожа Джар тоже потеет, отметил Дик. Нервничает. Это хорошо.

Он подошел к женщине вплотную, коснулся стволом ее босой ступни. Она отдернула ногу.

— Я не буду просить прощения, — сказал он. — Я не спасусь. Это было бы нечестно. И я не боюсь. Ад? Смешно. Я прожил год среди вас. Я даже не замечу разницы.

Он нажал на спуск и сеу Джар вздрогнула. Пока еще — только вздрогнула. Шлямбур вошел в пол между ее ногами. Она ощутила дрожь камня, увидела трещины в полу, вдохнула запах горячего металла от раскалившейся сорокамиллиметровой болванки. Получила возможность прикинуть, как оно будет, когда болванка войдет в кость.

Дик отошел к столу и зарядил новый шлямбур.

— Вы же боевой офицер, сеу Джар? Вас учили, что нужно делать на другой стороне ножа? Нет? Меня учили. С учителем сегодня несчастный случай вышел, а то бы я отдал вас ему. Мне этим просто до рвоты не хочется заниматься. Тут есть один трюк — заходить издалека, по мелочи: голод там, жажда, раздевание, холод или жара. Вроде бы ты сам и не пытаешь человека, и все же пытка идет… Но у меня времени нет на эту фуннию, да и подленько оно как-то. Как будто я перед кем-то оправдаться хочу…

Он приставил ствол к колену коммандера Джар. Колено убрать она уже не могла.

— Да не тяни уже, — прохрипела она.

Дик шагнул назад.

— Только что сообразил: вы ведь кричать будете. Хоть и офицер, и боевые ранения у вас есть — а будете.

Положить пистолет на стол, закрывая спиной — чтоб не видели, как дрожат руки. Пистолет весит одиннадцать кило, руки не гуляют, а без его тяжести — дрожат. На столе моток упаковочной ленты, которой морлоки привязали офицеров к стульям. Дик оторвал кусок размером с ладонь, заклеил госпоже коммандеру рот.

— Может быть, все-таки начнешь с меня, герой? — Шэн отчаянно пытался выпростаться из пут.

— Зачем? Вы хороший человек, мастер Шэн. Заступались за Рэя. Не убили его, не схватили. Рискнули жизнью и передали сигнал тревоги. У вас сердце есть. А у этой суки — только орган кровообращения.

— Тебе вообще никого не надо увечить, кретин! Возьми обруч и настрой его на подчинение — мы оба скажем пароль без крови!

Дик опустил пистолет, словно обдумывая эту опцию.

— Так ведь я не умею его настраивать.

И снова поднял пистолет.

— Самое поганое знаете что? Я не накручиваю себя. Я себя сдерживаю.

На этот раз поймать стволом колено коммандера Джар было не так просто: она поверила, она принялась вырываться отчаянно. Пришлось наступить ногой ей на бедро.

— Три-восемь-один-девять-Сьерра, ублюдок! — крикнул Шэн.

— Гед, можешь зайти! — крикнул Дик. — Помоги мне отвязать господ офицеров от стульев и подвести к сканеру.

Через минуту морлоки вооружались, а Джагару и Шэна увели на гауптвахту.

Пока морлоки вооружались, он пошарил на складе оборудования и нашел то, что искал: коробки сменных головок к вентиляционным фильтрам и сами фильтры. Взяв коробки, отправился к Сабатону, морлокам приказал следовать строем повзводно, а Сабатону — максимально расширить пространство шлюз-камеры.

С морлоками все-таки было существенно легче, чем с теми разнопестрыми гемами, захваченными у рейдеров. Встал перед строем, показал, как собирается-разбирается фильтр. Собрали-разобрали. Положили на пол. Зашло следующее отделение, показал-собрали-разобрали-положили. Быстро, четко, не задавая вопросов. Сэнтио-сама сказал — значит, так надо.

Ройе, закованный Сабатоном по пояс, знал, что происходит, и никак не комментировал. Торчащая из пола голова Ольгерда пыталась ехидничать и ругаться, но морлоки вышколены, их хоть вари хоть жарь — будут продолжать дело, как приказано.

После этого Дик сменил караульный взвод, а всем прочим велел готовить к выходу малые боевые машины и грузиться.

Вот только тут Ройе отверз уста.

— Что ты задумал, идиот?

Дик всмотрелся в его лицо и задал свой вопрос:

— А кто это вам по носу съездил?

Тут внесли Рэя, и Дику совсем расхотелось говорить. Он сделал морлокам с носилками знак остановиться и поднял одеяло.

Хорошо, что он не пошел повидаться с Рэем перед допросом госпожи Джар. Он бы непременно разнес ей ногу. А может, и не только ногу.

Решив, что Ройе увидел достаточно, Дик снова укрыл Рэя, очень осторожно, боясь причинить боль.

— Сабатон, открой проход к медботу и прими пациента.

— Слушаюсь, — в стене раскрылась мембрана.

…Зато для разговора со станцией Судзаку настрой вышел самый правильный. Дик вернулся в командный пункт и объяснил морлокам, что сделать с телом Моро по его команде. Те, если и удивились, опять же виду не подали.

Дик заменил в кресле перед терминалом своего «офицера связи» и ответил на вызов.

Коммандер Ирио дошел до точки кипения.

— Почему ты не отвечал?

— Я сказал, что буду через полчаса. Я вышел на связь через полчаса. Где Шнайдер?

— Шнайдер не тот человек, чтобы отзываться по свистку любого мальчишки. Поговори с командующей Вара…

— Вы нарушили условия, — Дик развернулся к морлокам. — Тащите сюда Моро.

Сам он встал спиной к окуляру, чтоб загораживать обзор. Когда труп Моро втащили, заорал:

— Кого ты хотел обмануть? Думаешь, я простил? Думаешь, я забыл?!

Взлетел и со свистом упал флорд. Голова глухо стукнулась о пол. Дик поднял ее за волосы и развернулся к окуляру, держа чуть на отлете.

— Я хочу говорить со Шнайдером. Если он не выйдет на связь, следующей будет голова коммандера Джар.

И он шлепнул голову Моро прямо на пульт.

— Прокрутите это место посекундно, — попросил Шнайдер. — Да, вот так. Стоп!

Изображение застыло в нижней точке удара.

— Ты видишь? — Шнайдер показал пальцем.

— Что именно? — не поняла Делия. Она была отличным тактиком, но ни разу не флордсманом, вот в чем проблема.

— Нет фонтана крови. А ведь должно была хлестнуть прямо в объектив. Лесан был мертв, когда Суна отсек ему голову.

Делия покраснела и опустила лицо. Ей неоткуда было знать.

Проклятье.

Шнайдер вырос в армейской семье. Он знал, как делаются дела в армии. Он понимал, почему все вышло так, как вышло. Ирио действовал по инструкции: тянул время, выходил на дистанцию прицельного удара ракетами малой мощности, высадил штурмгруппу. Требований террориста не выполнял — это тоже инструкция. Делия — его непосредственный начальник — решила так: сначала сделаем дело, потом доложим тайсёгуну об успехе. Все правильно. Нет ничего хуже, чем докладывать о промежуточных итогах, затем получать приказы от человека на шаг позади от меняющейся обстановки, после чего придумывать либо как обойти ненужный приказ либо как исхитриться выполнить его и не испортить дело. Докладывать нужно о конечном результате, каким бы он ни был.

Конечным результатом оказался провал. Десантная группа нашла базу пустой, как сброшенная оболочка каппы. Не считая офицеров на гауптвахте и сохранивших верность морлоков в хозблоке. По всему выходило — морлоки решили скрыться в горах.

Посреди базы возвышался неучтенный ангар. Едва к нему сунулись — он обратился кораблем класса «курьер» и рванул на малой высоте в сторону Лагаша, раскидав десантников ударной волной.

Ирио попытался корабль сбить гравилучом — но на малой высоте катер легко укрылся в складках рельефа, а Ирио получил несколько истерических приказов от губернатора Судзаку не сметь играться гравилучом вблизи от трассы монорельса, по которой как раз несется к Лагашу сверхзвуковой грузопассажирский транспорт из Пещер.

Поезд остановили. Возобновили переговоры с Суной. Он согласился не подвергать опасности дорогу и людей в поезде. Вместо этого он поднял корабль свечой на тридцатикилометровую высоту и объяснил, что если его собьют — он постарается упасть на Лагаш, а так он на Лагаш просто сядет и выпустит двух оставшихся заложников, Максима Ройе и полковника Ольгерда. Что коммандер Ирио выбирает?

Коммандера Ирио на тот момент забомбили сообщениями высшие чиновники дома Сэйта — потому что свою угрозу мальчишка высказал на общественных частотах, и в городе началась паника.

До этого момента ситуация была чисто армейским делом: военные морлоки взбунтовались, армейские офицеры оказались в заложниках. Ирио и Делия хотели разрешить все, не вынося грязного белья на Совет кланов. Но Суна лишил их этой возможности. Он бросил в Сеть свое воззвание, и дело стало невозможно замести под ковер.