Игрушка судьбы - Клиффорд Саймак

Теннисон понимающе кивнул.

— Стало быть, Эзра единственный, кто знает все досконально.

— Вот именно. Мне известно расположение нескольких кристаллов, которые я могу отыскать без помощи Эзры, но их немного.

— Но, если я правильно понял, до тех пор, пока ты не просмотришь кристалл, он находится в сейфе. «Райский» кубик был помещен в сейф, а теперь его там нет — ты это хочешь сказать?

— Да, Джейсон, именно это я и хочу сказать. Эзра открыл сейф, а кристалла там не оказалось. Были три других, которые я не успел просмотреть, а «райского» и след простыл.

— Может быть, перепутали маркировку?

— Да нет, что ты. Я, правда, тоже сразу так подумал и поэтому тут же осмотрел все три кристалла. «Райского» среди них не было. Всякая дребедень, только что поступившие материалы последних наблюдений.

— Пол, кто еще мог открыть сейф?

— Никто. То есть никто, кроме меня и Эзры.

— Ясно. Значит, это Эзра.

— Не верю, — тряхнул головой Экайер, — Хранилище — вся жизнь Эзры. Смысл его существования — Поисковая Программа. Без нее он — ничто. Ноль без палочки. Говорю же тебе, я верю ему больше, чем себе. Он в Программе работает дольше меня. Когда я приступил к работе, он уже много лет трудился.

— Ну а если кто-то из Ватикана…

— Ни малейшей возможности. Даже Папа не мог бы. Эзра предан Программе, а не Ватикану.

— Ну а вдруг кто-то узнал комбинацию на замке? Такое вероятно?

— Маловероятно, но в принципе…

— Так. Кристалл мог быть помещен в другое место?

— Нет. Эзра убрал его в сейф. Это было у меня на глазах. Я стоял рядом и видел. Он положил кристалл в сейф и запер дверцу.

— Ну и что ты думаешь?

— Боже, Джейсон, я не знаю! Кто-то украл кристалл!

— Потому что не хочет, чтобы его смотрели?

— Думаю, дело именно в этом, Ватикан сейчас раздирают канонические споры. Те, кто хочет канонизировать Мэри…

— …хотели бы заодно покончить и с Программой, — закончил его мысль Теннисон. — И дискредитировать тебя.

— Я не могу быть уверен полностью, но… если это так, то они не упустили своего шанса, вот и все.

Оба умолкли. Полено, подброшенное Теннисоном в камин, ярко пылало. Утреннее солнце заливало комнату ясными лучами.

— Но это еще не все, — проговорил Экайер вполголоса. — Еще не все я тебе сказал.

— Что же еще случилось? Куда уж больше.

— Первый кристалл, первый «райский» кристалл тоже исчез. Его тоже нет на месте.

Глава 39

Что там Ватикан — вся Харизма просто бушевала!

«МЭРИ СОВЕРШИЛА ЧУДО! ОНА КОСНУЛАСЬ РУКОЙ ЩЕКИ ДЖИЛЛ, И ОПУХОЛЬ ИСЧЕЗЛА!»

Медсестра уверяла, что своими глазами видела, как это случилось. Да, Мэри попросила Джилл наклониться к ней поближе — так, чтобы она смогла коснуться ее щеки. И как только коснулась, опухоль сразу и исчезла — как не было!

Чудо! Чудо! ЧУДО!!!

Никто не сомневался — это было чудо в прямом смысле слова. Все, кто видел Джилл, убедились — пятно с ее лица пропало!

Как только все заорали о «чуде», Джилл предпочла скрыться с глаз долой.

Взволнованная группа кардиналов бросилась докладывать его святейшеству, а его святейшество, который был, прямо скажем, не в восторге от этой новости, скрежетал, фырчал и издавал всякие другие нечленораздельные звуки, выражавшие крайнее недовольство, но все-таки пытался убедить кардиналов не терять головы, пока не будут получены более достоверные сведения.

Когда же один из кардиналов высказался относительно того, что теперь-то уж пора произвести прославление Мэри по всем подобающим канонам, Папа резко воспротивился и заявил, что время еще не настало. Кардинал был не на шутку огорчен.

Однако всеобщее торжество началось само собой. Рабочие с ферм, садов и огородов побросали инструменты и присоединились к торжественной процессии, направлявшейся в Ватикан. Дровосеки, забыв в лесу топоры и пилы, выбегали из леса. Монахи и послушники оставляли дела и мчались, чтобы влиться в ликующую толпу. Охранники Ватикана бросили бесплодные попытки удержать массу людей и роботов, рвущихся в Ватикан. В высокой базилике яблоку негде было упасть — все вставали на колени и молились. Сначала колокола молчали, но наконец, словно отчаянно пытаясь воззвать к безразличному Ватикану, зазвонили. Все были счастливы, так счастливы, что и сказать нельзя!

Толпы народа собрались возле клиники, выкрикивая имя Мэри, заполнили маленький сад, истоптали клумбы, переломали кусты. Охранники беспомощно отступили перед громадной волной народа.

Крики разбудили Мэри. Она слышала, как множество голосов повторяет ее имя. Да, в этом не было сомнений — «Мэри! Мэри! Мэри!» — скандировала толпа. Сестры рядом не было — она ушла в другую палату, откуда было лучше видно происходившее под окнами.

Собрав все силы, Мэри сползла с кровати, ухватилась за стул, оперлась на его спинку и выпрямилась. Медленно добрела до двери, постояла, отдышалась, слабой рукой толкнула дверь и пошла по коридору, перебирая руками по стене. В конце коридора широкие двери были распахнуты настежь, оттуда лился солнечный свет и свежий, пьянящий воздух.

Толпа увидела Мэри, как только та появилась в дверях. Она стояла, опираясь на косяк двери, чтобы не упасть. Крики утихли. Все не отрываясь смотрели на ту, в святости которой теперь ни у кого не было сомнений.

Мэри с трудом подняла руку, попыталась разжать скрюченные пальцы. Это получилось не сразу. Наконец вытянула указательный палец по направлению к тем, кто собрался приветствовать ее, и визгливо, хрипло прокричала, безжалостно разрывая тишину острым ножом голоса: — Ничтожества! Ничтожества! Ничтожества!!!

Глава 40

— Похоже, Декера дома нет, — сказал Теннисон Экайеру.

— Почему ты так решил?

— Дым из трубы не идет.

— Это еще ни о чем не говорит.

— В принципе да. Но когда Декер дома, у него всегда зажжен очаг. Хотя бы небольшой огонь, чтобы в случае надобности можно было развести посильнее, не разжигая заново. Не было случая, чтобы он был дома, а из трубы не шел хотя бы тоненький дымок.

— Ну, попытка не пытка, как говорится. Давай все-таки зайдем посмотрим. Нет так нет.

Они продолжили восхождение по склону холма. Наконец перед ними открылся вид на хижину, сад и огород. Колымага Декера стояла справа от дома. Между двумя деревьями была аккуратно сложена, укреплена и укрыта от дождя поленница. В сторону гор тянулся сад с ухоженными, обкопанными деревьями, ровные зеленые ряды грядок с овощами. На клумбе догорали поздние цветы.

— Просто замечательно! — восхитился Экайер, — А я тут ни разу не был.