Имя ветра - Патрик Ротфусс

На дальнем конце стойки ученик кузнеца наконец вытащил свой железный прут из-под стола и встал во весь рост. Он оглядел упавшие стулья, распростертые тела на полу и, взревев, занес железный прут высоко над плечом.

Глаза Баста, все еще прижатого к наемнику, расширились от внезапной паники: он увидел приближающегося ученика кузнеца. Баст выпустил солдата и отскочил прочь, запутавшись ногами в обломках табурета. Падая назад, он бешено рванулся прочь от них обоих.

Наемник повернулся и посмотрел на высокого парня с занесенным прутом, потом, улыбнувшись, вытянул вперед окровавленную руку. Движение было грациозным, почти ленивым.

Ученик кузнеца отбросил руку прочь. Железный прут ударил в наемника, и улыбка того погасла. Он схватился за свою руку, шипя и плюясь, как разъяренный кот.

Мальчик снова замахнулся железным прутом и ударил солдата прямо по ребрам. Сила удара отбросила наемника от стойки, и он упал на четвереньки, визжа, как резаный ягненок.

Ученик кузнеца перехватил прут обеими руками и ударил наемника поперек спины, будто рубил дрова. Послышался хруст ломающихся костей. Железный прут чуть зазвенел, как далекий, приглушенный туманом колокол.

Даже со сломанной спиной окровавленный человек пытался ползти к двери трактира. Теперь его лицо побледнело, рот перекосился в унылом вое, подобном стону ветра в зимних ветвях. Ученик кузнеца бил снова и снова, запросто замахиваясь тяжеленной железной палкой, словно ивовым прутиком. Он оставил глубокую борозду в деревянном полу, потом сломал наемнику ногу, руку и снова ребра. Тот продолжал ползти к двери, визжа и стеная, как животное.

Наконец мальчик попал по голове, и солдат обмяк. Наступила секунда полной тишины, потом наемник издал влажный кашляющий звук и выблевал отвратительную жидкость, густую как деготь и черную как чернила.

Наконец мальчик перестал колошматить недвижный труп, но, даже остановившись, он держал прут занесенным над плечом, тяжело дыша и дико озираясь. Пока он медленно приходил в себя и восстанавливал дыхание, с другой стороны комнаты донесся еле слышный шепоток молитвы — там у черного камня очага скорчился Старый Коб.

Скоро даже молитвы прекратились, и в трактире «Путеводный камень» снова воцарилась тишина.

На следующие несколько часов «Путеводный камень» стал центром городского внимания. Общий зал был набит битком, полон шепота, вопросительного бормотания и надрывных рыданий. Те, кто отличался меньшим любопытством или большим чувством приличия, стояли снаружи, заглядывая внутрь через широкие окна и сплетничая о том, что видят.

Пока еще не сложилось версий — только перекатывающаяся мешанина предположений. Мертвец был бандитом, пришедшим ограбить трактир. Он пришел, желая отомстить Хронисту, который обесчестил его сестру в Аббатсфорде. Это выживший из ума охотник. Нет, старый знакомый трактирщика, он пришел стребовать долг. Да это бывший солдат, сбрендивший во время сражений с мятежниками в Резавеке.

Джейк и Картер все упирали на улыбку наемника, и хотя зависимость от деннера была в основном бедой больших городов, народ слышал о сладкоедах и здесь. Трехпалый Том знал про такие вещи, потому что служил в солдатах при старом короле почти тридцать лет назад. Он объяснил, что, съев четыре зернышка смолы деннера, человек может перенести ампутацию ноги без всякой боли. После восьми зернышек он сам себе перепилит кость. После двенадцати — еще и побежит потом, хохоча и распевая «Лудильщика да дубильщика».

Тело Шепа было накрыто одеялом, и над ним молился священник. Позже тело осмотрел констебль, но он явно не знал, что искать, и осматривал только потому, что чувствовал себя обязанным это сделать.

Где-то через час толпа начала рассасываться. Братья Шепа явились с повозкой, чтобы забрать его, и их угрюмый вид и гневные глаза отпугнули большую часть оставшихся зрителей, слоняющихся вокруг.

Однако оставалось сделать еще многое. Констебль попытался сложить воедино картину случившегося из рассказов свидетелей и наиболее уверенных в своем мнении зевак. Через час размышлений история начала понемногу срастаться. В конце концов все согласились с выводом, что незнакомец был дезертиром и деннеровым наркоманом и пришел в их городок, как раз когда совсем свихнулся.

Всем было ясно, что ученик кузнеца поступил правильно и смело. Однако железный закон требовал суда, и его назначили на следующий месяц, когда четвертной суд проедет обходом через эти края.

Констебль отправился домой к жене и детям. Священник увез останки наемника в церковь. Баст вынес поломанную мебель и сложил ее у кухонной двери — на дрова. Трактирщик семь раз вымыл деревянный пол, пока вода в ведре не перестала отливать красным. Наконец даже самые отчаянные зеваки ушли прочь, оставив в трактире обычную компанию вечера поверженья — без одного.

Джейк, Коб и остальные вели спотыкливую тягостную беседу обо всем, кроме того, что случилось, цепляясь за успокаивающее общество друг друга.

Но усталость заставляла их одного за другим покидать «Путеводный камень». Наконец остался только ученик кузнеца со своей кружкой. Железный прут лежал возле его локтя на красном дереве стойки.

Прошло почти полчаса, но никто так и не заговорил. Хронист сидел за столом, притворяясь, что доедает тушеное мясо. Квоут и Баст слонялись вокруг, пытаясь изобразить, что заняты делом. В трактире росло смутное напряжение: трое бросали взгляды друг на друга, выжидая, когда мальчик уйдет.

Наконец трактирщик подошел к ученику кузнеца, вытирая руки чистой салфеткой.

— Ну, мальчик, думаю…

— Аарон, — перебил тот, не отрываясь от кружки. — Мое имя Аарон.

Квоут серьезно кивнул.

— Хорошо, Аарон. Полагаю, ты это заслужил.

— Я не думаю, что это был деннер, — внезапно сказал Аарон.

Квоут замялся.

— Прошу прощения?

— Я не думаю, что этот парень был сладкоедом.

— Значит, ты с Кобом? — спросил Квоут, — Полагаешь, это бешенство?

— Я думаю, в нем был демон, — произнес мальчик со взвешенной тщательностью, как будто долго обдумывал эти слова. — Я не говорил ничего — ну, раньше, — потому что не хотел, чтоб все подумали, будто я совсем повредился в уме, вроде Чокнутого Мартина. — Он поднял взгляд от кружки. — Но я все равно думаю, что в нем был демон.

Квоут нацепил мягкую улыбку и показал на Баста и Хрониста.

— Тебя не слишком удивит, что они думают так же?

Аарон серьезно покачал головой.

— Вы не отсюда. Вы бывали во всяких местах. Вы знаете, какие штуки творятся в мире. — Он посмотрел Квоуту в глаза. — Я полагаю, вы тоже знаете, что это был демон.