Порог (сборник) - Урсула Ле Гуин

Лунатики

Я велел служанке не приходить ко мне со своей уборкой раньше четырех часов дня — в четыре я обычно ухожу бегать. Я объяснил ей, что я полуночник, что люблю работать до ночам, что ночью я пишу, а засыпаю лишь утром. Откуда-то она узнала, что я пишу пьесу, и спросила: "Вы пишете пьесу для театра?" — и я сказал: да, для театра, и она воскликнула мечтательно: "Я однажды видела одну пьесу в театре!" Какая замечательная сюжетная линия, а? Пьеса, которую она видела, оказалась мьюзиклом в самодеятельной постановке какого-то колледжа. Я сказал ей, что МОЯ пьеса несколько иного рода, но она расспрашивать не стала. Да и в самом деле, разве можно объяснить такой женщине, о чем я пишу!

Ее жизненный опыт так невероятно ограничен. Живет в этой глуши, комнаты убирает, потом идет домой и смотрит телевизор — возможно, какую-нибудь дурацкую игру, вроде «Джеопарди». Я сперва хотел занести эту особу в свою записную книжку в качестве определенного типажа, но смог написать всего два слова: "Ава, служанка", а больше писать было и нечего. Это словно попытка описать стакан с водой. Она была из тех, про кого все говорят: "Она очень мила", и именно это и имеют в виду. Нет, она была бы совершенно невозможна в пьесе, потому что никогда не сделает и не скажет ничего, отличного от того, что делают и говорят все остальные. Она выражает свои мысли исключительно с помощью небольшого набора клише. Она и сама-то, по сути дела, тоже некое клише. Ей где-то около сорока, среднего роста, довольно тяжелые бедра, бледная, цвет лица не очень здоровый, волосы довольно светлые — половина белых женщин в Америке выглядят так, как она. Отлитые с помощью одной и той же формы; вырезанные одним и тем же кухонным ножом. Я бегаю трусцой часа полтора, пока она убирает у меня в домике, и все время думаю, что она-то ведь никогда ничего подобного не делала, не занималась, например, бегом и вообще, возможно, никогда никакой физкультурой не занималась. Люди, подобные ей, совершенно не пытаются как-то контролировать собственную жизнь, как-то на нее воздействовать. Плывут себе по течению. Обитатели таких городков, как этот, не живут, а существуют все вместе и согласно определенным стереотипам, черпая и свои идеалы, и свои мысли из телевизора. Живут, как во сне. Лунатики! А что? Между прочим, неплохое название: ЛУНАТИКИ. Но, по-моему, невозможно описать человека, который полностью предсказуем, так, чтобы описание получилось интересным и содержательным. Верно ведь? Даже сексуальные сцены, боюсь, получатся слишком скучными.

На этой неделе в домике у ручья поселилась одна женщина. Когда я днем трусцой пробегаю на пляж мимо ее окон, то замечаю, что она наблюдает за мной. Я спросил Аву, кто это. Она сказала, что это миссис Мак-Эн, которая приезжает сюда каждое лето на целый месяц.

И еще Ава, конечно же, прибавила: "Она очень милая!"

У этой Мак-Эн очень неплохие ноги. Только сама она, к сожалению, старовата.

Если бы у меня было духовое ружье, я бы, спрятав его на письменном столе, стоящем у окна, с удовольствием пульнула этому молодому типу прямо в задницу, обтянутую идиотскими пурпурными шортами, когда он, пыхтя как насос, в очередной раз пробегает мимо моего дома и пялится на меня!

Сегодня в «Хэмблтон» встретилась с Вирджинией Херн и сказала ей, что Клэтсэнд превращается в настоящую писательскую колонию — черт бы их всех побрал, этих лауреатов Пулитцеровской и прочих премий, которых она коллекционирует! — и что молодой идиот в соседнем домике мотеля сидит за компьютером до четырех утра, а в «Убежище» так тихо, что я всю ночь вынуждена слушать, как он стучит по клавиатуре и как пищит его компьютер. "Может, он и не писатель вовсе, а просто очень старательный бухгалтер?" — предположила Вирджиния. "Бухгалтеры не носят ярко-красных и совершенно непристойных эластичных шорт!" — заявила я. "А, так это Джон такой-то! — воскликнула Вирджиния. — Да-да, он писатель, и у него уже одну пьесу поставили где-то на Востоке; он мне рассказывал". — "А что он здесь-то делает? — спросила я. — Сидит у твоих ног?" — и она совершенно серьезно ответила:

"Нет, он говорит, что порой ему просто необходимо избавиться от "давящего воздействия культуры", поэтому лето он обычно проводит на Западе".

Вирджиния очень хорошо выглядит. И этот ее дивный блеск темных глаз, когда она искоса на тебя взглянет!.. Опасная женщина, нежная, как взбитые сливки.

"Как там Ава?" — спросила она. Ава убирала и сторожила ее дом в Бретон-Хэд прошлым летом, когда они с Джей путешествовали, и Вирджиния всегда с участием о ней расспрашивает, хоть и не знает той истории, которую Ава рассказала мне. Я сказала, что у Авы все хорошо.

На самом деле, наверное, сейчас так оно и есть. Однако Ава до сих пор ходит очень осторожно. Возможно, именно это и бросилось Вирджинии в глаза. Ава ходит, как тайские канатоходцы — как циркачка, которая идет по проволоке, натянутой очень высоко над землей, и ставит одну ногу строго перед другой, не делая ни одного резкого движения.

Я как раз собиралась пить чай, когда Ава ко мне постучалась; это было мое первое утро в мотеле. Я пригласила ее позавтракать со мной; мы устроились на кухне, где обычно и завтракают все здешние постояльцы, и довольно долго беседовали. Говорили в основном о Джейсоне. Он сейчас в десятом классе, играет в бейсбол, занимается скейтбордингом, серфингом и буквально бредит одной из этих штуковин с парусом, чтобы гонять на ветру по океану до устья Худ-ривер. "Представляете, мало ему океана!" — сказала Ава. Когда она говорит о сыне, голос у нее становится каким-то бесцветным.

Я догадываюсь, что мальчик очень похож на отца, по крайней мере внешне, и это ее тревожит или даже отталкивает, хотя она так и льнет к нему, она бесконечно ему предана, она прямо-таки сердцем к нему присохла.

И еще, возможно, тут есть некий элемент ревности:

ПОЧЕМУ ВЫЖИЛ ТЫ, А НЕ ОНА? Мне не известно, как много знает о той истории сам Джейсон или хотя бы догадывается. Когда он ненадолго появляется здесь, то кажется очень милым парнишкой, совершенно помешанным на всех тех видах спорта, которыми так увлекаются сейчас молодые люди; по-моему, им просто хочется хотя бы что-то делать как следует, а этот спорт непременно требует полной отдачи.

Мы с Авой каждый раз снова и снова договариваемся о том, что именно она должна делать, пока я живу в этом домике. Она утверждает, что если не будет пылесосить мое жилище дважды в неделю и каждый день выносить мусор, то "ей попадет от мистера Шото". Сомневаюсь, что ей действительно попадет, но в конце концов у нее на редкость совестливое отношение к работе, и с этим приходится считаться. Так что она по крайней мере заглядывает ко мне каждый день и спрашивает, не нужно ли у меня убрать или что-нибудь мне принести. И почти всегда соглашается выпить со мной чашечку чайку. Ей нравится "Earl Grey".