Бэббит; Эроусмит - Синклер Льюис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Позднее, в 1941 году он даже написал шутливый автонекролог, названный им «Смерть Эроусмита». Не забудем особый интерес Льюиса к медицинской профессии: он был сыном провинциального врача и относился с огромным уважением к старшему брату Клоду, пошедшему по стопам отца.
В своих мемуарах Поль де Крюи вспоминал: «Поражала решительность, с которой Льюис разворачивал историю научной и духовной борьбы Мартина Эроусмита, упрямого молодого человека, охваченного дьявольским желанием стать микробиологом». Его конфликт с мещанско-собственнической средой глубок и неизбежен. Вообще же, мотив противоборства бэббитовского и эроусмитовского начал чрезвычайно характерен для творчества Синклера Льюиса в целом.
Почти все персонажи романа имели своих прототипов. Например, верная и мужественная Леора, подруга Мартина, была «списана» с Ри Барбарин, бывшей медицинской сестрой, жены Поля де Крюи. Прототипами для Макса Готлиба послужили два ученых — Джордж Нови, профессор Мичиганского университета, и знаменитый Жак Леб, биолог, выходец из Германии, оставивший свою родину в знак протеста против разгула милитаризма и шовинизма. Изображая Мак-Герковский институт, типичное учреждение, существующее на пожертвования крупного миллионера, он имел в виду знаменитый Рокфеллеровский институт экспериментальной медицины: в нем некоторое время работал Поль де Крюи, получивший отставку за то, что в своей книге «Люди нашей науки» (1920) нелестно отозвался о некоторых должностных лицах института.
Как и в других лучших своих романах, Синклер Льюис поднял тему актуальную, общественно-значимую.
В послевоенные годы состояние дел в американской науке и высшем образовании стало предметом острого внимания. Еще в книге статей «Бей, барабан» (1919) Драйзер писал о «ненормальном положении, в котором оказались искусство и свободная мысль в Америке, глубоко погрязшей в практицизме».
Эптон Синклер в своей известной публицистическо-социологической серии, озаглавленной «Мертвая рука», дал критический анализ положения дел в университетах и колледжах. Прежде всего, он констатировал унизительную зависимость высшего образования от большого бизнеса, который с помощью филантропических пожертвований, через совет попечителей к другие каналы воздействует на «образование нашего юношества», придавая ему весьма определенную направленность. В книге «Гусиный шаг» (1923) Э. Синклер сравнивает университеты с военным плацем, на котором солдаты подвергаются муштре: всесильные попечители, а также «фабриканты и оптовики», действующие за их спиной, расправляются с неугодной, строптивой, свободомыслящей профессурой, добиваясь от нее «лояльности». Не случайно Э. Синклер назвал свою книгу «протестом против классового контроля над мышлением».
В «Эроусмите» Льюис достоверен в изображении самой атмосферы подавления академических свобод в американской высшей школе. Еще в романе Льюиса «Полет сокола» социалист профессор Фрезер был затравлен и изгнан из колледжа. Также был подвергнут своеобразному остракизму и профессор Готлиб в «Эроусмите». Немало подобных фактов знает история американской высшей школы. «Никогда мысль и общественные взгляды ученого, — пишет американский либеральный философ Моррис Р. Коэн в книге «Американская мысль», — не подвергались такой унизительной слежке, как в Америке».
Гротескные льюисовские фигуры Таббза, Холаберда и других дельцов от науки служат отличной иллюстрацией к тезисам американского социолога Уильяма Уайта, который в книге «Организованный человек» прослеживает процесс «бюрократизации ученого». Вспомним, как, покинув университет, Готлиб, скрепя сердце, поступает в фирму Ханзикера. Такой поворот, достаточно типичный, вызывает у Уайта в упомянутой книге восклицание: «Как унизительны, как разрушительны подобные решения! Почему должен ученый ориентироваться на компанию?»
По выходе романа рецензенты были достаточно единодушны в своих положительных оценках. Дж.-Т. Кратч в «Нейшн» признал, что «Эроусмит» «совершеннее», «правдивее», чем «Главная улица» и «Бэббит». В глазах рецензента из «Атлантик мансли» писатель проявил себя не только мастером сатирических экскапад, но «художником искренним, сильным, сдержанным». Столь же единодушным было признание того, что Льюис достиг редкого единства в изображении жизненно-бытовой и научной сфер. Он сумел рассказать о труде ученого не только конкретно и увлекательно, но и сделать его глубоко понятным широкому читателю. Видный критик Роберт Морс Ловетт в журнале «Дайэл» писал, что защита Льюисом общественных принципов придала широту и значительность его «Эроусмиту». Авторитетный литературовед Генри Сейдел Кенби в рецензии, озаглавленной «Поразительный успех», писал, что «Эроусмитом» Льюис подтверждал свое право «стать национальным романистом», что это «истинно американский роман». Бостонская газета «Ивнинг транскрипт» писала о «подкупающей искренности», отмечающей книгу, «Таймс литератерери сапплмент» — о «впечатляющем эпическом размахе».
Роман имел большой успех в Европе; журнал «Ливинг эйдж» в мае 1926 года поместил специальную информацию, отражающую живой интерес, проявленный к книге в Германии.
В июле 1965 года в журнале «Сэтерди ревью» критик Джон Хатчинс справедливо писал об этом романе как о произведении, которое пережило свое время. «Впервые, — писал он, — сатирик создал роман, в центре которого человек, не лишенный слабостей, сомнений, опасений, но тем не менее настоящий герой». Он находил в писателе «диккенсовское пристрастие» — умение создавать характеры «чем-то реальные, чем-то гротескные». В заключение статьи Хатчинс приводил следующий эпизод. На один из званых вечеров, созванных Дороти Томпсон, известной журналисткой, женой Льюиса, была приглашена большая группа знаменитостей. Хозяин дома, Синклер Льюис, как-то потерялся в толпе. Он одиноко бродил среди гостей, пока, наконец, не подошел к одному из них и не взял его крепко за плечо. «Так знаете ли вы, кто я? — спросил он у него. — Я написал «Эроусмита».
К 1959 году общий тираж изданий романа в странах Запада составил 700 тысяч экземпляров. В 1968 году в США вышел под редакцией Дж. Гриффина сборник критических статей, специально посвященных этому роману.
На русском языке роман впервые увидел свет в 1925 году под названием «Мартин Арроусмит» в переводе М. П. Чехова. Через четыре года вышло новое издание: «Мартин Эрроусмит» (пер. Л. Л. Домера). В трех последующих изданиях (1936, 1956, 1965) печатался перевод Н. Вольпин. Перевод Н. Вольпин воспроизводится и в настоящем издании.
Б. Гиленсон
Примечания
1
Цитируется по книге: Б. А. Гиленсон. Америка Синклера Льюиса. М., «Наука», 1972, с. 96.
2
Такого мнения придерживается, например, наиболее серьезный знаток Синклера Льюиса в США, автор объемистого биографического труда о нем, Марк Шорер.
3
Sinclair Lewis. A collection of critical essays. Englewood Cliffs. N. Y., 1962, p. 22.
4
Cesare Pavese. American literature. Essays and opinions. Berkeley and Los Angeles, 1970, p. 17.
5
Kurt Tucholsky. Panter, Tiger und andere. Berlin, 1958, S. 143, 151–152.
6
Robert Silhol. Les tyrans tragiques. Un témoin pathétique de notre temps: Sinclair Lewis. Paris, 1969, pp. 271–272, 277.
7
Архив А. М. Горького, том X, книга 1, с. 177.
8
August Derleth. What should a writer read? In: Author and Journalist, March 1959.
9
Arnold Z w e i g, Improvisation über Sinclair Lewis. In: Die Literatur, Januar 1931, № 4.
10
Свиданий наедине (франц.).
11
Вдвоем (франц.).
12
Вот откуда эти слезы (лат.).
13
Полудев (франц.).
14
«Дама за туалетом» (франц.).
15
Сама по себе (лат.).
16
Перевел Р. Сеф.
17
Добрый день, синьор, как поживаете, как дела? Как… (Искаж. итал., франц., нем., франц.).
18
Per diem — в день (лат.).
19
Перевел Р. Сеф.
20
Вечер (нем.).
21
Перевел Р. Сеф.
22
Искаж. comprenez-vous — понимаете (франц.).
23
Перевел Р. Сеф.
24
Перевел Р. Сеф.
