Выбор ксари. (Трилогия) - Анна Одувалова

— Да ладно, — попытался успокоить друга следящий. — Всякое бывает, ты ничего не мог поделать. А гонорар за выполнение работы мы с этого снимем. — Ранион ткнул пальцем в Стика, — в конце концов, мы его задницу от смерти спасли. Ну, наверное, спасли, дышит же еще.

— Ты и в самом деле считаешь, что все так просто? — лицо тролля помрачнело. На лбу отпечаталась жесткая складка, придав наемнику зловещий вид. — Не один так другой, главное, чтобы деньги отдали? Ты — истинный ученик Адольфа.

— А что, я в чем‑то не прав? Ты сделал все, что мог и, даже отступая, выполнял приказ Лайтнинга, значит, вознаграждение отработал на сто процентов.

— Да ты — урод, мне Дерри, как брат младший! Я бы и бесплатно за ним потащился куда угодно, если бы возможности заплатить мне за работу у него не было. Он столько раз меня спасал! А я его!

— Он — мразь, подонок и не достоин жить. Ты хоть в курсе, что он натворил в синдикате? — Ранион начал злиться, вот уж от трезвомыслящего тролля он не ожидал щенячий преданности ксари. — Море крови и трупов! Он убил стольких, что нам с тобой даже и не снилось! Я бы сам с удовольствием его порешил, когда все закончится.

— Ты так уверен, что знаешь все? — горько усмехнулся Хайк, поднимаясь и на автомате, начиная разжигать костер. Горе горем, а раны герцога необходимо осмотреть и обработать. — Ты говоришь о тех вещах, о которых не имеешь ни малейшего представления. Наслушался бредней и теперь им слепо веришь. Ты даже не представляешь, что пришлось Дерри пережить, ты не присутствовал при том, как из юного доброго мальчика делали машину смерти. Ну что же, в синдикате отличные учителя — сделали. Только, какого каркала, они потом ужаснулись своему творению? Они хотели, чтобы он убивал без жалости, и не задумываясь? Вот он и убивал, а что не во благо синдиката, так это, извините, нечего было забывать, что вообще‑то Дерри разумное существо, и у него тоже могут быть чувства. И не говори о том, чего не знаешь. Я безмерно уважаю Адольфа, но у него своя версия событий. Не говорю, что она в корне лжива, но это взгляд лишь с одной стороны. Из‑за выкрутасов Дерри сильно пошатнулось положение Адольфа, вот твой господин и злится, ему проще все списать на характер Лайтнинга, а не на свои недосмотры. Он был учителем, он перегнул палку, не уследил, и что вышло, то вышло. Встретившись с Дерри через пять лет, после всех этих событий, я был удивлен, что он справился и не свихнулся. Это был бы вполне закономерный конец истории. Странно, что он обернулся сейчас. Не похоже на него. Он так просто не сдается, если бы он был настолько слаб, то сломался бы гораздо раньше.

— Но он убивал.

— Слушай, а кто из нас не убивал? Или ты о количестве? Интересно, а как бы ты поступил, если бы твою возлюбленную разрезали на кусочки у тебя на глазах, в качестве урока? Смирился и стал бы вкалывать на благо синдиката дальше?

— Просто бы ушел, — сжав зубы, отозвался Ранион. То, что говорил Хайк, было неприятно и ломало стереотипы. А следящий не хотел, чтобы его мнение о ксари изменилось. Ему нравилось ненавидеть Дерри. Это лучше, чем завидовать. — Не к чему было убивать неповинных людей.

— Просто ушел? А просто уйти ему не дали, и все безвинно погибшие — это солдаты Адольфа и Тармана, в задачу которых входило не дать Лайтнингу покинуть синдикат. Ранион, разуй глаза, с помощью Дерри Сарт зарабатывал деньги, большие деньги и никуда ксари отпускать он не хотел. Не надо было жестоко убивать Лину или делать столь талантливую демонстрацию убийства, и все было бы по‑другому.

— Ничего не понимаю, так Лину убили или нет? — решил изменить тему следящий, в душу которого закралось сомнение.

— А кто же ее, стерву, знает? — неопределенно пожал плечами тролль, склонившись над герцогом. — Такие твари, похоже, не умирают. А вот это, действительно, жаль. Зачем эта гадина сейчас выползла на свет — неизвестно, но она поплатится за то, что делает.

— А что, и раньше она была тварью?

— А то! Жаль, Дерри этого замечать не хотел. Думал, она такая вся романтичная, нежная и влюбленная. Ага! Сейчас, играла она с ним, только вот не думала, что в критической ситуации Сарт оставит жизнь не ей. Хотя, сейчас вообще, непонятно, что тогда произошло, и как Лина осталась жива.

Стикур, лежащий на земле, тихо застонал, когда Хайк начал осторожно смывать с виска кровь. Сразу степень повреждений оценить было нелегко, да и не был Хайк лекарем или магом. Просто походная жизнь научила его оказывать первую помощь и худо‑бедно определять насколько серьезны раны боевых товарищей. За много лет, проведенных на полях сражений или просто в потасовках, наемник научился практически не ошибаться, ставя диагноз: выживет раненый или нет. Вид у герцога был не очень мертвый, что вселяло надежду на то, что травма не так серьезна, какой кажется из‑за обилия крови на холеной аристократической физиономии.

Несмотря на то, что рана выглядела ужасно, тролль, стерев кровь, с радостью отметил, что кости целы. Рана, конечно, не очень приятная, но не опасная. Ушного кровотечения не наблюдается, кровь идет только носом. Плохо одно — Стикур еще не пришел в себя. При травме головы — это не самое обнадеживающее. Хайк несильно похлопал молодого человека по щекам. Веки дрогнули и его светлость, мутно поблескивая разными по величине зрачками, выдал:

— Что произошло?

После этого пациенту, судя по всему, опять поплохело, лицо приняло зеленоватый оттенок, и Хайк едва успел перевернуть герцога на бок. После серьезных ушибов и сотрясения мозга, нужно быть начеку, оставишь пострадавшего на спине, и он вполне может захлебнуться в собственных рвотных массах. Впрочем, герцог Нарайский достаточно быстро пришел в себя и, сморщившись от головной боли, уже чуть внятнее поинтересовался:

— Что случилось, я помню только, что на нас напали. Где все наши? Где Оля?

— Ничего утешительного сказать не могу, — хмуро произнес Хайк, усиленно соображая, чем бы занять оставшиеся без дела руки. Подумал и помешал веточкой угли в костре, стараясь не смотреть в глаза Стикуру. — Ты не пытайся встать, лежи, а то опять станет плохо. Олю и Анет увел женишок твоей подружки. А Дерри…

— Вот каркал, — Стикур прикрыл глаза, собираясь с мыслями. Было совсем нехорошо: трещала башка, а поляна, на которой они находились, норовила превратиться в карусель. — А что Лайтнинг? Его что…

— Он жив, — поспешил успокоить герцога следящий. — Жив, только вот…

— Его тоже увели? Это Лина, да? Убью эту тварь лично. Особо изощренным способом.

— Становись в очередь, — сухо буркнул тролль, поднялся, не в силах унять дрожь в руках и, повернувшись спиной к Стикуру, сказал. — Дерри обернулся, он теперь не человек. И Лина увела с собой зверя.

— А! — замученное лицо герцога преобразилось. Даже румянец на щеки вернулся, как ни странно, печальные известия Стика воодушевили. — Хотя бы одна хорошая новость за этот мерзостный день.

— Хорошая? — наемник выглядел ошарашенным. Он обошел костер по кругу, непонятно зачем кинул в несколько сырых веток, из‑за чего сразу же повалил дым. Тролль сморщился, досадливо сплюнул и плюхнулся на траву рядом с герцогом. — Ты хоть понимаешь, что произошло? Это конец! Та же смерть — ксари не возвращаются назад после смены облика. Он навсегда останется диким огромным котом. Это уже не твой друг.

— Кто тебе сказал? — усмехнулся Стикур, понимая, что в данной ситуации хранить тайну Дерри неразумно. Конечно, Лайтнинг вряд ли обрадуется, узнав, что его секрет раскрыт, но с другой стороны рано или поздно все равно способность к оборотничеству стала бы достоянием масс. Так или иначе. А сейчас самый подходящий случай, чтобы просветить Раниона и Хайка.

— Но… — в голосе тролля прозвучало сомнение. — Это известно всем давно, не слышно было о ксари‑оборотне. А если быть точным, я никогда не слышал о касари‑оборотне.

— Ну, считай, что сейчас ты услышал, — герцог ответил очень тихо, накатила новая волна тошноты и головной боли. Говорить не хотелось, и слушать тоже. Нужно было спать, спать и спать — роскошь, которую Стик себе позволить не мог.

— Ты хочешь сказать, — начал следящий, до этого скромно устроившийся в стороне и участие в разговоре не принимающий. — Дерри может менять личину по собственному желанию? — Стик едва заметно кивнут. — Вот лизняки! И насколько давно?

— Почти год.

— Значит, вот как получается, это он убил посланника зимой, — удовлетворенно прошептал Ранион, задумчиво уставившись на деревья. — Все же мое мнение о нем подтвердилось. Убийца никогда не станет нормальным, он всегда будет сначала убивать, а потом уже думать и искать другую возможность решения проблемы.