Золотоглазые - Джон Уиндем

Так получилось, что мы встретили Бокера в тот же день. Он, естественно, поспешил услышать отклики на свое выступление. Я, по возможности щадя его самолюбие, рассказал, что мне было известно.

— Примерно то же — во всех газетах, — вздохнул он. — И за что я осужден навечно жить в демократической стране, где дурак равен разумному человеку? Если бы та энергия, что идет на околпачивание простаков в погоне за их голосами, была направлена на полезную деятельность — вот была бы нация! А так что?! По меньшей мере три газеты ратуют за „сокращение миллионов, выброшенных на исследования“, и это для того, чтобы каждый смог купить в неделю лишнюю пачку сигарет! А значит, возрастет стоимость перевозок табака, следовательно, поднимутся налоги и так далее. А суда тем временем ржавеют в портах. Какая бессмыслица!

— Но мы же выиграли сражение, — возразила Филлис.

— Стало хорошей традицией, — съязвил Бокер, — сначала получать тумаки, а уж потом выигрывать войну.

— Ну и что?! — воскликнула Филлис. — Мы проиграли на море, но в конце концов…

Бокер застонал и закатил глаза.

— Ну и логика!..

Тут вмешался я.

— Вы считаете, что они намного превосходят нас, не так ли?

— Не знаю, что и ответить, — нахмурился он. — Скорее, они мыслят иначе. А если так, нельзя проводить никаких аналогий, любая попытка сравнения только собьет с толку.

— И вы действительно считаете, что война не кончена? — спросила Филлис. — Это нежелание помочь задыхающемуся судоходству?

— Вам так показалось?

— Нет, но…

— Да, я имел в виду и это. Выбора нет: либо — мы, либо — нас. И если в ближайшее время…

Я сидел на корме и осторожно правил обернутым войлоком веслом. Вдруг что-то зашуршало о борт, и лодка забилась, наткнувшись на упругое препятствие.

Я напряженно вглядывался в темноту, пытаясь разобрать, на что мы напоролись, вряд ли это мог быть берег.

— Что это? — прошептал я.

Филлис привстала, резко качнув нашу маленькую лодочку.

— Сеть, огромная сеть, — отозвалась она.

— Попробуй ее поднять.

Лодка накренилась, грозя опрокинуться.

— Нет, слишком тяжелая.

Такой задержки я не предвидел.

Пару часов назад, изучая с церковной крыши дальнейший путь, я приметил на северо-западе узкий проход между двумя холмами и подумал, что если удастся благополучно миновать этот перешеек, то дальше можно будет плыть в относительной безопасности. Мы дождались прилива и под прикрытием ночи пустились в дорогу. Устроившись на корме, я потихоньку правил веслом, позволяя течению бесшумно нести нас в направлении канала. И вот теперь, этот невод…

Я развернул лодку и веслом нащупал сеть. „Не менее полудюйма“, — прикинул я толщину веревки, вытаскивая из кармана складной нож.

— Придержи сеть, — попросил я Филлис.

Но не успел я открыть лезвие, как над нами взвилась осветительная ракета, залив ярким светом всю округу.

С левого от нас торфяного холма прямо в воду сбегала узкая тропинка, вдоль которой росло несколько кустов. От самой вершины до подножия холма тянулся ряд домов; далее из воды торчали лишь крыши да трубы.

Вдруг на берегу щелкнул затвор винтовки, раздался глухой выстрел и над моей головой просвистела пуля. Мы кинулись на дно лодки.

— Убирайтесь туда, откуда явились! — долетел до нас голос с острова.

Мы подняли головы.

— Мы просто хотим добраться до своего дома, — прокричала Филлис невидимому собеседнику. — Мы проплываем мимо и не собираемся здесь останавливаться, тем более просить вас о чем-то.

— Все так говорят. Ну и куда же вы плывете?

— В Корнуэлл.

— В Корнуэлл? — засмеялся человек. — Что ж, тогда у вас еще есть надежда.

— Да, — подтвердила Филлис.

— И все равно, уматывайте, иначе буду стрелять. Давайте, давайте отсюда!

— У нас достаточно еды… — начала Филлис.

Я замахал на нее руками. Теперь я окончательно убедился, что мы сможем достичь коттеджа только пробираясь тайком, и уж вовсе не стоит афишировать, что у нас есть съестные припасы.

— Хорошо, — крикнул я. — Мы уходим!

Надобность сохранять тишину отпала, я отгреб от сети и взялся за шнур мотора.

— Вот так-то лучше. И больше не пытайтесь, — посоветовал невидимка. — Это я такой старомодный, а другие не столь щепетильны и с радостью размозжат вам головы. Я не любитель пулять без разбора.

Ракета догорела, тьма снова сомкнулась над нами.

Филлис перебралась на корму и крепко стиснула мое колено.

— Мне жаль, что так вышло, — сокрушенно вздохнул я.

— Ничего, Майк, ничего. Рискнем еще разок где-нибудь в другом месте. Бог любит троицу.

— А ведь он мог бы попасть! — Я поежился.

— Судя по всему, мы не первые, кто хотел здесь прорваться, — заметила Филлис. — Интересно, где мы сейчас находимся, ты не знаешь?

— Нет, где-нибудь в районе Стейнс-Вейбридж. Жаль, что приходится отступать.

— Если б нас подстрелили, было бы хуже.

Мы медленно продвигались вперед, ориентируясь по одиноким факелам.

— Если тебе неизвестно, где мы находимся, то откуда ты знаешь, куда нам плыть? — поинтересовалась Филлис.

— Да я и не знаю, — честно признался я. — Я просто „уматываю“, как выразился джентльмен. По-моему — весьма разумно.

Сквозь густые облака изредка проглядывала серебристая луна. Филлис сидела, плотно укутавшись в пальто, и слегка дрожала.

— Июнь луна вино вина… — нараспев прочитала она. — Помнишь, как пели раньше июньскими вечерами на берегу… Sic transit Gloria Mundi[19].

— Но даже для того времени люди были не в меру оптимистичны, — откликнулся я. — Заметь, между прочим, самые умные всегда прихватывали теплые пледы.

— Да? И кто, например?

— Неважно. Autres temps, autres mondes.

— Autre monde[20],— озираясь, поправила меня Филлис. — Майк, но нельзя же плыть неведомо куда! Давай найдем хоть что-нибудь, где можно согреться и выспаться, наконец.

— Хорошо, — согласился я и прибавил скорость.

Где-то в миле от нас возвышался курган, сплошь утыканный черными точками домов. От него тянулась длинная цепочка полузатопленных зданий, и мы выбрали одно из них поприличнее — в позднем грегорианском стиле, подальше от острова.

Деревянная оконная рама так разбухла, что мне пришлось веслом выбить стекло. Проникнув внутрь, мы оказались в помещений, бывшем некогда спальней. Филлис держала факел, освещая отделанную с большим вкусом комнату. Еще совсем недавно тут жили люди, а сейчас здесь было по щиколотку воды. Я прошлепал к двери и, поднатужившись, открыл ее — лестница, ведущая вниз, была полностью залита, но верхний этаж оказался чист и сух.