ДРАКОНЫ СЕВЕРА - Алексей Фирсов

Я поднимаюсь на ноги и вытягиваю меч из ножен. Левая рука словно не моя, я ее почти не чувствую. А времени излечиться нет!

— Король Грегори, вы признаете себя побежденным?

Зеленые глаза графа сияют. На безволосых губах улыбка. Меч в ход не пускает, ишь, чтит рыцарский кодекс! Вот скаж,у что не признаю себя побежденным — он меня и рубанет от души с разворота, а прыти во мне как в беременной корове…

— Вы слышите меня?

Я сплевываю кровь на свой же панцирь и отвечаю шепотом заклятием истинной правды. Делаю шаг и всем весом бью неподвижного графа правым плечом в грудь.

Он падает на землю на спину, не выпуская меча из рук, а я валюсь на него с грохотом и лязгом. Мгновение мы лежим нос к носу.

Зеленые глаза остекленели. Ждешь вопроса, рыцарь? У меня нет для тебя вопроса!

Выкручиваю из рук графа меч и отбрасываю в сторону. Потом становлюсь коленями ему на грудь. Острием меча подпираю подбородок противника, не прокалывая кожу и произношу заклинание наоборот. Огромные удивленные глаза графа меня веселят, если бы так не болело все тело, засмеялся бы! Но я только закряхтел и спросил:

— Сдаетесь, граф?

— Это колдовство! Вы победили колдовством!

— Не кричите, у меня и так голова болит по вашей милости. Сдавайтесь, и закончим на этом, или мне пустить вам кровь? Одно движение — и острие воткнется вам в макушку, только изнутри…

— Вы колдун, и я погублю свою душу если сдамся вам!

— Я убью вас, и ваша молодая жена станет вдовой, а дочь сиротой. Потом мои люди вырежут город, а вашу вдову пустят по кругу. Ее будут насиловать, пока она не умрет, а может даже и после смерти… Простолюдины, знаете, неразборчивы…

Граф задергался подо мной, пытаясь столкнуть с себя. Но с мечом под подбородком это не сделать… В глазах его я вижу ужас. Но, презирая себя, я продолжаю:

— А ваша дочь? Кому нужна малютка, которую нельзя отыметь? Таких берут за ножки и разбивают голову об угол …всмятку… как яйцо!

— Вы… вы… не посмеете!

— Я сам делать это не буду! Боже упаси! Это сделают мои люди, а я даже этого не увижу! Так вы выбираете смерть?

Бессильные слезы выступают в глазах графа.

— Будьте вы прокляты! Я сдаюсь!

Я поднимаюсь на ноги. Воды бы мне похолоднее, да мягкую постель…

Наконец я забрался в деревянный чан с водой по горло и блаженствую, постепенно залечивал раны и ушибы, даже голова болит меньше…

Грета и пажи суетятся вокруг меня, счастливые и озабоченные одновременно.

Вокруг палатки за кольцом горцев восторженные толпы моих людей. Они меня хотят видеть, а я их нет. Вот надоедливый народ! Покоя я хочу!

— Кайл, скажи парням, пусть идут к маркитанткам — сегодня выпивка за мой счет!

Это должно подействовать.

Слышу как Кайл объявляет мою волю и радостные крики в ответ. Теперь они уберутся от меня и подальше…

— Вы победили, государь!

— Вы нас испугали, когда выпали из седла! Но я сразу догадался, что вы притворились чтобы подпустить графа поближе!

Восторженные лица пажей. Меня тошнит от них.

— Парни, вы свободны, мне нужно поговорить с Гретой!

Пажи переглядываются и понимающе улыбаются, а Ричард краснеет .

Они уходят. Я долго смотрю в глаза Грете. Она улыбаясь, начинает расшнуровывать платье…

«Поторопись, малышка, мне возможно забыться только с тобой…»

Но в слух я говорю:

— Эта победа в твою честь, малыш…

Обнаженная девушка грациозно перешагивает через край чана и опускается на колени передо мной. Ее милое лицо рядом, а соломенные волосы до плеч уже намокли снизу.

Я победил, пусть и нечестно, но победил, а победителю положен приз.

Мой прекрасный приз в моих руках. Я целую сладкие нежные губы. Тонкие девичьи руки обнимают мою шею. Глаза тевтонки прикрыты. Черные длинные ресницы опущены и едва подрагивают веки.

А я сдался бы, если бы мне пообещали то, что я пообещал графу? Не знаю и не дай мне господь узнать!

Обед накрыт на двоих. Только я и граф Честширский, впрочем, его имя Филипп и я с удовольствием произношу:

— Филипп, будьте моим гостем! Мои люди приготовили в вашу честь весьма аппетитные блюда! Попробуйте этих фаршированных куропаток.

Граф мрачен и аппетита у него не имеется. Он сжимает в руке нож и смотрит на меня глазами загнанного волка.

Ричард разливает вино по кубкам.

— Я готов обсудить с вами условия сдачи города и наши дальнейшие отношения.

— Я вассал короля Руперта и им умру!

— А если раньше умрет Руперт?

Филипп яростно смотрит на меня и кромсает куропатку, словно это я там валяюсь на блюде, растопырив ножки.

— Элиза не сдаст город, вы ее не знаете! У нее сердце рыцаря!

— После обеда вы возвращаетесь в город, под честное слово, и убеждаете супругу в бессмысленности дальнейшего сопротивления.

Этого Филипп не ожидал. Нож выпал из его руки.

— Вы меня отпустите?

— Вы не ослышались. Вы возвращаетесь чтобы обсудить с супругой условия сдачи города.

Я не требую от вас вассальной клятвы. Ваша честь будет в неприкосновенности.

Ваши люди сложат оружие и разойдутся по домам. В городе останется небольшой гарнизон моих людей. Не будет штурма, не будет резни и насилия.

Вы вместе с семьей и свитой будете сопровождены в Лонгфорд ко двору герцогини Луизы. Она гостеприимно вас примет до окончания войны. После моей победы над Рупертом вы вернетесь в свои владения. Я даже забуду о том убийце, что прошлой ночью мне прислала ваша милая супруга.

— Элиза не могла этого сделать!

— Спросите ее и об этом тоже. Мои условия кажутся вам тяжелыми и унизительными?

— Нет…

— Вот видите, Филипп, я не зверь и не чудовище, а те слова, что я произнес на ристалище — только фантазии. Я прошу извинить меня за них!

— Но все равно вы победили меня при помощи магии!

— Для того чтобы отпустить обратно к семье?

Бедняга не нашелся что ответить мне.

Честный и открытый человек. Он мне понравился, но держать его рядом — тяжкий труд. Он принимает идеалы рыцарства слишком всерьез. А времена рыцарства кончаются. Наемная пехота сломала рыцарству хребет.

Граф уехал. Я проводил его до вала, под удивленными взглядами своих людей.

— Вы победили и отпустили его. Зачем?

Жасс был поражен моим великодушием.

— Государь поступил по-рыцарски! — отозвался Гринвуд.

Капитан моих латников смотрел на меня с обожанием. Хорошо, что он не был рядом со мной в момент схватки с графом Честширским!

Честфильд сдался и открыл мне ворота на следующее утро. Я выполнил то, что обещал.