Имя ветра - Патрик Ротфусс

Картер пропустил замечание мимо ушей и осторожно пошел к стойке, его лицо было сурово и непроницаемо.

— Рад тебя видеть на ногах, Картер, — провозгласил Шеп, поднимая кружку. — Я-то думал, мы тебя не увидим еще денек-другой.

— Парой швов меня не уложишь, — отрезал Картер.

Баст устроил целый спектакль, предлагая свой табурет раненому, а потом тихонько сел подальше от ученика кузнеца. Со всех сторон послышался теплый гул приветствий.

Трактирщик скрылся в задней комнате и через несколько минут появился с подносом, загроможденным горячим хлебом и исходящими паром мисками с тушеным мясом.

Все слушали Хрониста.

— …Если я правильно помню, Квоут был в Северене, когда это случилось. Он шел домой…

— Это не в Северене было, — сказал Старый Коб, — а там, в Университете.

— Может, и так, — согласился Хронист. — Так вот, он шел поздно ночью домой, и в переулке на него напали бандиты.

— Среди дня это было, — запальчиво заявил Коб. — В центре города. Весь народ видел.

Хронист упрямо покачал головой.

— Я помню, что в переулке. Ладно, бандиты захватили Квоута врасплох. Они хотели его лошадь. — Он умолк и потер лоб кончиками пальцев. — Погодите, все не так. В переулке у него не было бы лошади. Может, он ехал в Северен…

— Да говорю ж тебе, не Северен! — возмутился Коб, раздраженно хлопнув ладонью по столу. — Тейлу болезный, замолчи уж. Все ты перепутал.

Хронист покраснел от смущения.

— Я слышал только раз, много лет назад.

Мрачно зыркнув на писца, Квоут громко брякнул подносом о стойку, и об истории моментально позабыли. Старый Коб слопал все так быстро, что чуть не подавился, потом запил ужин длинным глотком пива.

— Раз уж ты все копаешься со своей едой, — не слишком вежливо обратился он к Хронисту и вытер рот рукавом, — так небось не будешь сильно против, коли я дальше буду рассказывать? Штоб мальчик послушал.

— Ну, если ты уверен, что знаешь… — нерешительно сказал Хронист.

— Конечно же, я ее знаю, — огрызнулся Коб, разворачивая табурет к публике. — Ладно. Давно, когда Квоут был еще щенком, он пошел в Университет. Но ему не больно-то хорошо там жилось, в Университете-то, потому как он был из простого народа. Не мог он позволить себе всякую роскошную жизнь, как там принято.

— Как это? — спросил ученик кузнеца. — Раньше ты говорил, что Квоут был такой умный, что они сами заплатили ему, чтоб он остался, хотя ему всего десять лет было. Они ему дали полный кошель золота, и алмаз величиной с пол-ладони, и отличную лошадь с новым седлом и сбруей, и новые башмаки, и полный мешок овса, и всё-превсё.

Коб примирительно кивнул.

— Правда, все правда. Но дело было через год или два опосля того, как Квоут получил все это. И он, понимаешь, раздал почти все то золото беднякам, чьи дома сгорели.

— Во время их свадьбы сгорели, — вставил Грейм.

Коб кивнул.

— А Квоуту надо было есть, снимать жилье да еще покупать овес для коня. Так что все его золото к тому времени вышло. И он…

— А что алмаз? — настаивал мальчик.

Старый Коб сурово нахмурился.

— Коли тебе так нужно знать, он отдал этот алмаз своему закадычному другу. Закадычной подруге то бишь. Но это совсем другая история, не та, какую я сейчас рассказываю. — Он сурово зыркнул на мальчика, который, покаянно опустив взгляд, сунул в рот ложку тушеного мяса.

Коб продолжал:

— Поскольку Квоут не мог себе позволить богатое житье в Университете, он поселился в соседнем городке, местечке под названием Амари. — Он бросил язвительный взгляд на Хрониста. — Квоут снимал комнату в трактире и жил там за бесплатно, потому что вдове, чье заведение было, он приглянулся. Да еще он по хозяйству помогал, чтобы отработать за прожитье.

— Он там еще музыку играл, — добавил Джейк. — Уж очень был искусен с лютней.

— Суй ужин в рот и дай мне закончить, что говорю, Джейкоб, — огрызнулся Старый Коб. — Всякий знает, что Квоут был искусен с лютней. Вот почему вдове он так полюбился, а играть музыку каждый вечер было частью его помощи по хозяйству.

Коб быстро глотнул пива и продолжил:

— И как-то раз Квоут бегал по поручениям вдовы, как вдруг какой-то парень вытаскивает нож и говорит ему, что если Квоут не отдаст деньги вдовы, то он ему кишки по всей улице раскидает. — Коб наставил воображаемый нож на мальчика и скорчил угрожающую гримасу. — А теперь припомните, что дело было давно, когда у Квоута еще молоко на губах не обсохло. У него и меча-то не было, а и был бы, так ведь он еще не выучился у эдем сражаться.

— И что Квоут сделал? — спросил ученик кузнеца.

— Ну… — Коб облокотился на стойку. — Это было средь бела дня, прямо посреди городской площади Амари. Квоут уже собирался позвать констебля, да глаза-то он всегда держал нараспашку, вот и заметил, что у этого парня белые-белые зубы…

Глаза мальчика расширились:

— Он был сладкоед?

Коб кивнул.

— И что еще хуже, парень потел, будто загнанная лошадь, глаза у него были безумные, а руки… — Коб пошире раскрыл глаза и, вытянув вперед руки, затряс ими. — Тут Квоут понял, что у парня жажда совсем страшная, а это значит, что щас и собственную мать пырнет за гнутый пенни.

Коб сделал еще один долгий глоток, нагнетая напряжение.

— Ну же, и что он сделал? — взволнованно взорвался Баст у дальнего конца стойки, театрально ломая руки. Трактирщик ожег ученика взглядом.

Коб продолжил:

— Ну, сначала он заколебался, а человек с ножом все ближе подходит, и Квоут видит, что он уж больше говорить не собирается. И тогда Квоут сотворил темную магию, которую нашел в тайной книге в Университете, она там запертая была. Он произнес три ужасных тайных слова и вызвал демона…

— Демона? — Голос ученика кузнеца больше походил на всхлип. — Такого, как тот…

Коб медленно покачал головой.

— Какой там! Энтот был совсем не как паук, а еще хуже. Был весь из теней, и когда он налетел на парня, то ударил его в грудь, прямо в сердце, и выпил из него всю кровь, как ты высасываешь сок из сливы.

— Почернелые руки, Коб, — сказал Картер тоном, полным укора, — Ты же мальчика запужаешь совсем. Он будет таскать с собой проклятую железную палку целый год, коли ему такой чепухой голову забивать.

— А я не так слыхал, — медленно произнес Грейм. — Я слыхал, что женщина застряла в горящем доме, и Квоут вызвал демона, чтоб защититься от огня. Тогда он в дом вбежал и женщину вытащил, и она вовсе не обожглась.

— Да вы послушайте себя, — с отвращением сказал Джейк. — Вы как дети в Средьзимье: «демоны украли мою куколку», «демоны пролили молоко». Квоут не связывался с демонами. Он же в Университете учился всяким именам? Парень пристал к нему с ножом, и он призвал огонь и молнию, совсем как Таборлин Великий.