Дрожь в основании ада - Дэвид Вебер

— Хорошо, Агустас. — Его голос был резким, сердитым, хотя он был уверен, что Саламн знал, что гнев направлен не на него. — Уведи нас отсюда.

— Есть, есть, сэр, — тихо сказал Саламн, затем повысил голос. — Вы слышали адмирала, ребята. Работайте спиной!

Гребцы знали, куда ведут эти шнуры, и не нуждались даже в самом малом напоминании. Лопасти весел глубоко вонзились в воду, и катер понесся к одной из ожидавших его шхун.

Сэр Брустейр Абат сидел лицом к корме, наблюдая за своим великолепным броненосцем, который лежал одинокий и покинутый позади своей убегающей команды, а пять огненных червей прогрызали себе путь в его внутренности.

— Это броненосец, клянусь Лэнгхорном! — недоверчиво пробормотал себе под нос капитан Тимити Снилинг. Сейчас КЕВ «Ланс» был достаточно близко к отмели Шингл, чтобы он мог быть уверен в этом, каким бы невероятным это ни казалось. И еретики явно покинули корабль, что означало: — Должно быть, они подожгли взрыватель, сэр.

Снилинг оглянулся через плечо на Алдаса Жэксина, артиллериста «Ланса». Жэксин был по меньшей мере в два раза старше Снилинга, но он был старшиной, а не офицером с присвоенным королем званием, поэтому он никогда не будет командовать кораблем королевского доларского флота. Однако это не означало, что его мозг не был таким же острым, как у любого другого человека, и Снилинг полностью осознал, насколько ценным ресурсом были Жэксин и его опыт.

И он не сказал ничего такого, чего Снилинг уже не понял для себя. С другой стороны….

— Но какой длины шнур? — спросил он. — Вот в чем вопрос, не так ли?

— Чертовски коротко для того, о чем вы думаете, сэр, — прямо сказал Жэксин. — В противном случае они держались бы к нему поближе.

Снилинг знал, что артиллерист почти наверняка прав. Сидящий на мели чарисийский корабль все еще находился на расстоянии по меньшей мере двух тысяч ярдов, а ближайшая вражеская шхуна была на тысячу ярдов дальше от него, чем «Ланс», на дальней стороне отмели. Фактически, вся эскадра еретиков направлялась вверх по проходу Эгг-Дроп прямо от броненосца. Снилинг очень сомневался, что они стали бы делать что-либо подобное, если бы думали, что в аду Шан-вей есть хоть один шанс, что кто-нибудь сможет доставить абордажников на корабль до того, как фитиль, несомненно, горевший на пути в его погреб, приведет к его разлету на куски. Еретики они или нет, никто из тех, кто был в битве при Харчонг-Нэрроуз, или кто видел состояние сражавшихся там кораблей после этой битвы, никогда бы не допустил ошибку, усомнившись в мужестве чарисийцев, а чарисийцы должны были даже лучше, чем Снилинг, знать, насколько важна такая награда, как один из их броненосцев.

Не было никаких сомнений в том, что сделал бы чарисийский капитан, прежде чем покинуть такой корабль. К сожалению, у Тимити Снилинга не было никаких сомнений в том, что он все равно должен был делать.

— Держи курс, — сказал он рулевому и посмотрел на лейтенанта Сивирса, своего первого помощника. — Спускай гичку. Мне нужна команда добровольцев — настоящих добровольцев, Элик, и убедись, что они понимают, для чего они работают добровольцами.

— Они спускают лодку, сэр, — тихо сказал Дейвин Килман, опуская свою двойную трубу и глядя на Абата.

— Бесстрашные ублюдки, — пробормотал Абат с горьким хмурым выражением, далеким от его обычного выражения. Затем он повысил голос. — Капитан Купир!

— Да, сэр?

Капитан-лейтенант Эйзак Купир, командир КЕВ «Соджорн», был таким же эмерэлдцем. К тому же он был едва не вдвое моложе Абата и обладал той корсарской уверенностью, которая требовалась командиру шестнадцатипушечной шхуны. Однако между «уверенностью» и «безрассудством» была разница, и юный Купир продемонстрировал, что это различие он уловил. Команда корабля «Тандерер» была разделена между тремя шхунами эскадры, и «Соджорн» взял на борт последние шестьдесят солдат и офицеров. Он был забит до самых бортов — на этот раз фраза была верна буквально, а не фигурально — и низко сидел в воде со всей дополнительной массой, и у него, очевидно, не было никакого желания подвергать эту уязвимую, хрупкую цель обстрелу тяжелых орудий на борту быстро приближающейся винтовой галеры.

Что не означало, что он все равно не сделал бы этого, если бы пришлось.

— Освободите шарнирную опору, капитан, — решительно сказал Абат. — Она может понадобиться нам.

— Теперь ты командуешь, Элик, — сказал Снилинг, когда последний из добровольцев спустился в лодку, буксируемую рядом. — Не приближай ее ближе чем на тысячу ярдов. Это приказ.

— Но, сэр!..

— У нас нет времени, — резко сказал Снилинг, пресекая протесты Сивирса, и сам направился к борту корабля. — И меня не интересуют никакие споры. Понял?

— Но… — снова начал Сивирс, затем оборвал себя.

Очевидно, не было смысла напоминать Снилингу, что такого рода безумные приключения были причиной того, что у капитанов были первые лейтенанты. Капитан понимал, как мало шансов попасть на борт этого броненосца вовремя, чтобы потушить все шнуры… и как велик был шанс, что он и вся команда его гички взорвутся из-за его проблем. И Тимити Снилинг согласился с графом Тирском: хороший офицер вел своих людей, а не гнал их.

— Понял,