Забияка. (Трилогия) - Тая Ханами

Я пожала плечами. Ну не люблю я темных, не люблю. Мне осталось не так много времени, могу я себя не сдерживать? По-моему, так имею право. Кстати! Всегда хотела спросить.

– А почему ты не умеешь телепортироваться?

– Это вообще редко кто умеет из местных магов, - "открыл мне прописную истину" металлист. - А ты что, не знала?

– Нет, - искренне ответила я. - Я же недавно среди… своих. А почему?

– Не знаю. Я вообще пользоваться ПТ могу только с набором точных координат. Так что в этом вопросе ты меня обошла, поздравляю.

– И скоро обойду еще больше, - помрачнела я. - Ты шлем прикрепи к багажнику, он мне уже не нужен.

– Еще не вечер, - встряхнул меня Илья. - Я тут литературу всякую читал…

– И что, много интересного наврали?

– Дык, я по сказкам всяким прошелся, а не по умникам, - посмотрел на меня, как на дите малое, товарищ. - И знаешь, везде написано между строк, что…

– Что любовь - это сила великая? - поймала я металлическую мысль. - Вероятно. Хотелось бы верить. Знаешь, когда я сегодня заглянула в Манькины глаза, и поняла, что я уже в чем-то не человек, а потом почувствовала, что скоро и того последнего, что у меня есть сейчас, от меня не останется… Поехали, что ли?

На улицу по одному начали вылетать участники побоища. Среди них еще пока отсутствовал злосчастный "гадальщик".

Металлист надел шлем, мотоцикл, повинуясь его воле, загудел, я села позади товарища, привычно ухватилась за ремни на куртке. Из дверей эзотерического заведения кубарем вылетел Ян.

Мы тихо поехали со двора. Уже набрали скорость, и только тогда я вспомнила, что не спросила у товарища, чего это его понесло к гадальщику. Но потом махнула рукой - так ли уж мне нужен был этот ответ?

Заповедник кипел.

Водяные старательно чистили бассейн, огневики наводили глянец на камни своего жилища о трех псевдо-огненных лепестках, друиды очищали ствол Дерева ото мха, металлисты водили швабрами по Слитку, земляные руками пололи свое пристанище. Эмпаты ничего не могли исправить в своем здании - их двуликий тролль не допускал вмешательства в свою неповторимую внешность. Он считал, что генеральная уборка один раз в год как нельзя лучше способствует процветанию и долголетию. Одна, и баста. Не больше, но и не меньше. И она уже была. А потому его обитатели, взбудораженные, как и все остальные жители Заповедника, чинно расселись во дворе, темные со светлыми вперемежку, и нервно курили.

– Неужели Заповедник готовится к сдаче и переходу под новое командование? - предположила я худшее из того, что могло случиться.

– Сейчас узнаем, - с изумлением глядя на товарищей по Слитку, ответил металлист. - До избушки начальства остались какие-то пятьдесят метров. Смотри! Гоша сейчас дырку в крыше протрет!

Домовой сидел на окорочках, упакованных в ливрею, и старательно драил непромокаемые листья, то и дело обмахиваясь хвостом. На его мохнатом лице была написана небывалая, прямо-таки недетская сосредоточенность.

– Гоша!

– О! Явились, наконец-то, - радостно оскалился он, увидев нас. - Проходите скорее, совет уже вовсю идет.

– Скажи, Гоша, - притормозила я перед крылечком. - А чем это все заняты?

– Хозяин сказал, принимать решающий бой надо при полном параде, - доложил домовой. - Проходите скорее. Вас все ждут.

Он отвернулся, и принялся с особым неистовством за листву. Вот зарядят настоящие осенние дожди, и волхв не погладит домового по головке…

– Ты иди, - повернулась я к металлисту. - Расскажи начальству про темного мага в магазине.

– А ты?

– А я постою немного, - спокойно глядя в обеспокоенные глаза товарища, ответила я. - Мне хочется побыть одной.

Илюха прошел внутрь.

Я осталась.

Возможно, я сюда еще вернусь. И все мои переживания покажутся мне просто сном. Порой кошмарным, порой забавным.

Юный друид, в еще совсем короткой мантии, старательно полз по стволу Дерева, счищая лишайник.

А, возможно, это будет моим последним взглядом на это гостеприимное место.

Я повернулась, пошла на совет.

Глава 16.

Народу в избушке набилось изрядно. Для того, чтобы устроить всех с комфортом, из комнаты была вынесена практически вся мебель, а на полу расстелен пушистый ковер, на котором и устроились приглашенные. Как только я вошла, мне в глаза бросилась плюшевая фигура наставника ушу, мастера Лина. По левую руку от него сидел Начальник Заповедника, по правую - бывший агент спецподразделений. Кроме означенных лиц, собрались все начальники корпусов, и я искренне порадовалась, увидев деда Макса. Тот посмотрел мне в глаза (и я поняла, что дерева во мне практически не осталось), покачал головой - печально, и в то же время негодующе. Но потом все же взял себя в руки:

– Садись, Лиса, - освободил он мне место рядом с собой. - Не бойся, не сгорю.

Я протиснулась между старшим огневиком и металлистом, осторожно присела рядом со старым друидом. Интересно, что тут делает мастер Лин?

– Итак, друзья, - взял слово Борис Иванович. - Теперь мы все в сборе, и можно приступать к самому главному вопросу на повестке дня. Внимание, вопрос: кто согласен с тем, чтобы полностью выйти из-под подчинения московской конторе и "розе"?

– А в чем дело-то? - шепотом спросила я у Илюхи, глядя, как голосуют все пять начальников корпусов, и оба эмпата, светлый и темный. Последним поднял руку Николай Петрович, и я невольно усмехнулась - меня им пугали, аки младенца (мол, не будешь стараться познать металл, направим на обучение), а довелось мне его увидеть только сейчас, когда за моей спиной уже были готовы расправиться драконьи крылья. Он и впрямь был зловреден до потери сознания - теперь мне это было вполне очевидно.

– Мы решили драться, - ответил за Илью старший друид. - Если надо, то и насмерть.

– Отлично, - потер руки Борис Иванович. - Единогласно. Тогда идите, и готовьте своих подчиненных и корпуса к обороне. Действуйте.

Один за другим начальники поднялись, и покинули совет. Эмпаты чуть было не устроили шоу в дверях, но потом спохватились, перемигнулись, и протиснулись в проем одновременно, чуть ли не под ручку. Последним покидал собрание начальник древесного корпуса. Перед тем, как скрыться окончательно, он обернулся, посмотрел на меня.

"Удачи. И… Постарайся остаться человеком. Я буду ждать тебя".

Я попробую. По крайней мере, сейчас это то, чего я хочу больше всего на свете.