Сталин - Дмитрий Волкогонов

Кулик. Постараемся выполнить Ваши указания и обязательно получить Вами обещанное..."765

20 сентября Сталин вновь приглашает к прямому проводу Кулика, он все более разочаровывался в способностях маршала добиться серьезного успеха.

"...Сталин. Вы очень запоздали. Надо наверстать потерянное время. В противном случае, если Вы еще будете запаздывать, немцы успеют превратить каждую деревню в крепость, и Вам никогда уже не придется соединиться с ленинградцами.

Кулик. Только вернулся из боя. Целый день шел сильный бой за взятие Синявино и за взятие Вороново. Противник переходил несколько раз в контратаки, несмотря на губительный огонь с нашей стороны (я применял сегодня оба PC, ввел все резервы), но успеха не имел.

Сталин. Новые дивизии и бригада даются Вам не для взятия станции Мга, а для развития успеха после взятия станции Мга. Наличных сил вполне достаточно, чтобы станцию Мга взять не один раз, а дважды.

Кулик. Докладываю, что наличными силами без ввода новых частей станции Мга не взять..."766

Сталин прекратил разговор, но про себя вновь подумал: зачем в сороковом году я увенчал его Золотой Звездой Героя и маршальским званием? Что ни поручишь, одни провалы и неуспехи... Но Сталин еще раз в критический момент вернется к Кулику. Он пошлет его в эпицентр зреющей крупной катастрофы в Крыму, когда, пожалуй, уже помочь никто и ничем не смог бы. Но к этому я еще вернусь.

События лета и осени 1941 года, телеграммы, распоряжения, директивы, которые исходили в этот период лично от Сталина, подтверждают вывод, к которому приходил позже и Жуков: Сталин в начале войны не был полководцем. Отсутствие специальных знаний, опыта руководства боевыми действиями такого масштаба Верховный Главнокомандующий пытался компенсировать силовым напором, угрозами, репрессивными мерами, декларативными призывами. Оперативное, а тем более стратегическое мышление в первый период войны у него еще не вышло за рамки здравого смысла, эмпирического опыта, прежних схем гражданской войны.

При этом нужно признать, что Сталин был терпеливым учеником. А война была страшным учителем.

Катастрофы и... надежды________________________________

В 1941-м и отчасти 1942 году на советско-германском фронте произошло немало катастрофических событии. Не думаю, чтобы какое-либо государство могло выдержать такие тяжелейшие удары, связанные с окружением основных сил сначала Западного фронта под Минском, затем Юго-Западного - подле Киева. Страшной была катастрофа под Вязьмой... Более полумиллиона в окружении... Впереди назревали еще две катастрофы: в Крыму и Ленинграде. Одна из них "состоится", а другая ценой немыслимых жертв и нечеловеческой стойкости советских людей будет в конце концов отведена. Если, конечно, не считать катастрофой гибель сотен тысяч ленинградцев...

Гитлер после крупного успеха на Украине уверовал в то, что он может продолжать наступательные операции на нескольких стратегических направлениях. В конце сентября Шапошников доложил Сталину: под угрозой Крым; передовые части немецкой ударной группировки ворвались на Турецкий вал. Посоветовавшись, решили немедленно направить две директивы Ставки. На первой из них настоял Сталин, на второй - Шапошников. Хотя Верховный помнил, что он еще в августе, назначая генерал-полковника Ф.И. Кузнецова командующим 51-й армией, в специальном приказе подчеркнул: "Удерживать Крымский полуостров в наших руках до последнего бойца..."

Новые оперативные документы были направлены. Сталин, видя в авиации панацею от многих бед (на протяжении всей воины), отдал приказ:

"Командующему Южным фронтом

Члену Военсовета ВВС КА т. Степанову

Командующему 51-й отдельной армией

Противник силою до трех пехотных дивизий атаковал укрепления Перекопского перешейка и ворвался на Турецкий вал.

Верховный Главнокомандующий приказал: пятой резервной авиагруппе в полном составе в течение всего дня 26.9.41 уничтожать штурмующие Перекоп войска немцев...

26.9.41 г. 4.20

По поручению Ставки Б. Шапошников"767.

Сталин наивно надеялся при помощи авиации остановить вторжение немецких войск в Крым... Другая директива касалась эвакуации войск из Одессы в Крым и подчинения частей Одесского оборонительного района командующему 51-й отдельной армией. После подписания директив Сталин спросил Шапошникова:

- Сколько человек будут защищать Крым, какие у нас возможности его удержать?

- С переводом одесских частей число защитников Крыма возрастет до 100 тысяч; около 100 танков, более 1000 орудий и 50 самолетов. С этими силами удержать Крым можно.

Но Сталин не знал, что командование 51-й отдельной армии, опасаясь высадки вражеского десанта, раздробит свои силы по всему полуострову, а наиболее опасный, северный, участок укрепит явно недостаточно. Воевать, повторюсь, еще не умели...

Для обороны перешейка фактически использовались лишь части четырех стрелковых дивизий, да и те - неполного состава. После десяти дней кровопролитных боев немцы ворвались в Крым. Войска Приморской армии с жестокими боями отходили к Севастополю, а 51-я армия (к этому времени ее командующего Ф.И. Кузнецова Сталин сменил на П.И. Батова) отступала к Керченскому полуострову.

Командующий войсками Крыма вице-адмирал Г.И. Левченко, которому в конце октября Ставка подчинила и все сухопутные силы, докладывал 6 ноября 1941 года шифротелеграммой Сталину, что положение в Крыму исключительно тяжелое, особенно на Керченском полуострове. В его донесении, в частности, сообщалось: "Резервы исчерпаны, винтовок и пулеметов нет, маршевые роты прибыли без вооружения, дивизии, отходившие на керченском направлении, имели по 200 - 350 человек. Ввиду малочисленного состава 271, 276 и 156-я стрелковые дивизии слиты в одну, 156-ю дивизию". Левченко просил или "срочно усилить керченское направление дополнительно двумя дивизиями, или решить вопрос об эвакуации войск из Керчи"768.

Сталин, слушая доклады Генштаба о продолжающемся отступлении 51-й армии, все время гневно требовал:

- Чего они пятятся? Ведь там у немцев даже танков нет! Примерное равенство в силах! Прикажите Левченко лично вылететь в Керчь и прекратить отступление. Передайте: прекратить отступление!

9 ноября Левченко из Севастополя прибыл в Керчь. Обстановка не улучшилась. Сталин приказал соединить его по телефону с маршалом Куликом, которого к тому времени сняли с должности командующего 54-й армией. Хмуро, неприветливо поздоровавшись, без всяких предисловий и объяснений Верховный приказал Кулику:

- Немедленно вылетайте в Керчь. Помогите Левченко разобраться в ситуации. Керчь нужно держать, иначе немцы могут оказаться и на Таманском полуострове. Вы поняли?

- Все будет исполнено. Вылетаю немедленно.

- Хорошо, действуйте, - сухо попрощался Сталин.

Прибыв 11 ноября в Керчь, Кулик застал в районе сильно дезорганизованное военное хозяйство, части которого вели разрозненные арьергардные бои без четкого плана и руководства. В городе уже были проявления паники, неразберихи и растерянности. Кулик пытался навести элементарный порядок в обороне, но этого сделать ему не удалось. Все требования Кулика - "зарыться в землю, ни шагу назад!" - падали в пустоту. Лишь отдельные подразделения стояли насмерть. Два полка, которые он еще мог перебросить с Таманского полуострова в Керчь, по его мнению, уже были не в состоянии спасти положение. Он приказал этим полкам не переправляться в Керчь, а усилить оборону побережья Тамани. Скоро это обстоятельство будет едва ли не главным обвинением Кулику, пока еще Маршалу Советского Союза.

15-го, за сутки до окончательной катастрофы, Кулик получил еще одно распоряжение Сталина, переданное Шапошниковым: "Керчь не сдавать!" Кулик, разговаривая по прямому проводу с генерал-майором П.П. Вечным из Генерального штаба, так охарактеризовал обстановку и свои намерения:

"Состояние 51-й армии настолько тяжелое, что можно считать максимум на 40% боеспособной одну 106 сд, остальные дивизии имеют в своем составе по 300 штыков, не более... Сейчас идут бои на южной окраине города, противник вклинился в район Митридат. Сегодня поставил задачу удерживать еще одни сутки, до темноты вывести основную массу артиллерии, а в ночь на 16-е отвести остальные части... Мною на месте оценена обстановка и принято решение согласно личного указания тов. Сталина по телефону при отъезде в 51-ю армию не дать противнику переправиться на Северный Кавказ (выделено мной. - Прим. Д. В.)...

Сделаю отступление. Когда Кулика после катастрофы вызвали для объяснений в Москву, его утверждение об указании Сталина "не дать противнику переправиться на Северный Кавказ" вызвало гневную тираду Верховного:

- Не допустить на Кавказ - путем удержания Керчи! А не с помощью ее сдачи! - Далее последовала площадная брань.

Но продолжу изложение сообщения Кулика в Генеральный штаб:

"Сейчас 12-я стрелковая бригада, вооруженная мною за счет разоружения в районе Краснодара крымских вузов (военных учебных заведений. - Прим. Д.В.) и запасных частей, выброшена на северный отрог Таманского полуострова и занимает оборону по западному склону этого отрога. Два полка 302 сд занимают оборону на южном отроге Таманского полуострова..."