Война закончилась, львёнок (СИ) - "Линадель"

— Ничего такого, — сказала она и подошла к нему, чтобы обнять, зарываясь длинными пальцами в непослушные вихры на затылке. Луна притянула парня к себе, нежно целуя его губы. Отстранившись, она заглянула во встревоженные зеленые глаза и добавила немного нараспев: — Не ругайся с Министром, Гарри. Ты уже ничего не можешь изменить… подстраивайся и будь гибким, как слизеринский змей…

Но Гарри не был слизеринцем, и поэтому сейчас он громил свой кабинет, после разговора с Кингсли на повышенных тонах и порции очередных угроз.

Он ненавидел то, во что превратилась его работа и его жизнь.

***20 января 2004 г. Обед.

Луна смотрела как Джин нервно заламывает руки, поглядывая то на Джинни, уткнувшуюся в карту дочери, то на Гермиону. Как Луна и думала, родителям отказали в том, чтобы забрать дочь. Ссылались на что угодно, лишь бы оставить ее в Мунго. И, естественно, Грейнджеры занервничали, начав подозревать, что они снова чего-то не знают.

— Ты думаешь ей что-то угрожает здесь? — шепотом спросила Джин, беря дочь за руку и встревоженно глядя на Луну.

Девушка покачала головой.

— Нет, я не думаю, что ей именно угрожает что-то. Но пока она в больнице, думаю, она не проснется…

— Луна, ты думаешь ее кто-то специально держит в таком состоянии? — бросив осторожный взгляд на дверь, за которой стояли мракоборцы, тихо спросил Вендел, — но это же…

— Возмутительно? — подсказала Луна и пожала плечами. — Не знаю. Не думаю, что Министр…

— Стоп что? — вскочила Джин. — Министр магии замешан в этом? Господи, что происходит…

— Ты не можешь этого знать наверняка, — недовольно отрезала Джинни, открываясь от карточки и укоризненно глядя на подругу, — по ее схеме лечения, ей не дают ничего такого, что мешало бы ей проснуться…

— Вряд ли бы это было отражено в карте, — резонно заметил мистер Грейнджер, и Джинни, подумав, была вынуждена согласиться.

Она тяжело вздохнула. Ей тоже казалось странным, что Гермиона до сих пор не проснулась, учитывая, что под заклятия она не попала. Но винить Министра магии в этом, не обдумав все хорошо, было очень опасно. Она задавалась вопросом, мог ли кто-то по его приказу добавлять еще одно-два зелья к уже назначенным Гермионе, не отражая это в карте, и поняла, что, к сожалению, могли.

Целительница снова посмотрела на предписания: Гермионе полагалось принимать следующие зелья через полчаса. Ее целитель придет в палату через двадцать минут, чтобы проверить состояние пациентки и реакции. Джинни вздохнула, убрала карту и подошла к двери. Помедлила мгновение, а потом повернула замок и наложила заклятие на дверь. Обернулась и встретилась с пристальным взглядом трех пар глаз.

— Что? — недовольно спросила она, потом сердито посмотрела на Луну: — Если ты не права, то меня уволят просто так…

В дверь начали стучать уже через пятнадцать минут. Еще через час посыпались глухие угрозы, что дверь просто взорвут. Но Джинни покачала головой, успокаивая родителей.

— Не могут, потому что здесь вы, — пояснила она. Вендел с сомнением посмотрел на девушку, и она попыталась улыбнуться. — Чтобы против обычных людей использовать магию, нужен более весомый повод…

По крайней мере Джинни на это надеялась. Напряжение росло, и, когда за дверью послышался голос ее начальника, Уизли побледнела. Она уважала этого мудрого взрослого мужчину, и вот так открыто ему противостоять оказалось совсем не легко. С запершимися в палате пытались вести переговоры, угрожали и убеждали, но они молчали, гипнотизируя Гермиону.

Когда через два часа она пошевелилась, у Джинни словно камень с души упал. Она подскочила к ней, накладывая диагностические чары и проверяя состояние подруги. Облегчение волной затапливало ее. Все было хорошо. Джинни встретилась с взглядом Гермионы, который постепенно становился все более осознанным. И когда брови нахмурились, Джинни сразу выпалила:

— Он жив.

Гермиона закрыла глаза, выдыхая. Слезы хлынули из глаз. Джинни протянула ей салфетку, а Луна ласково улыбнулась.

— О ком вы? — осторожно спросила Джин, и Гермиона дернулась, только сейчас заметив за спиной Уизли остальных. Она дрожащей рукой вытерла слезы. Луна помогла ей устроиться полулежа и подала бокал воды. Сил у Гермионы почти не было.

Родители стояли, замерев в нескольких метрах от нее. Гермиона не ответила на вопрос матери. Посмотрев на Джинни, она спросила:

— Где он? — голос звучал хрипло, от долгого молчания.

— В соседней палате, — Джинни кивнула за стену, — не приходит в себя. Впрочем, и ты не приходила. У нас тут небольшая диверсия…

Как раз в этот момент в дверь затарабанили с новой силой. Гермиона нахмурившись посмотрела за спины.

— Ты все поймешь. Родители все объяснят. — Нараспев сказала Луна, забирая стакан с водой. Она выглядела совершенно спокойной. Потом посмотрела на Джинни. — Наверное, теперь стоит открыть дверь.

Джинни набрала побольше воздуха в грудь и рывком дернула ее за ручку на себя. В этот момент Луна навела палочку на родителей, магией пригвоздив их к себе, отчего те испуганно вскрикнули.

Палата погрузилась в хаос. Джинни тут же грубо прижали к стене два мракоборца, скрутив за спиной руки. Луну обезоружили, впрочем, она даже не пыталась сопротивляться, и через мгновение она оказалась в том же положении, что и ее подруга. Родителям приказали оставаться на месте.

— Что вы себе позволяете? — начала было Гермиона, но ее голос звучал так слабо, что в общей суматохе ее никто не услышал.

— Мисс Уизли, — целитель Сметвик гневно и осуждающе посмотрел на свою подопечную из-под очков, сокрушенно качая головой, — не ожидал от вас подобных сцен…

— Я тоже от вас не ожидала, — прищурившись, ответила Джинни немного сдавленно. Она смотрела на него так, словно он ее предал.

— Что вы имеете ввиду? — нахмурился целитель.

— Вы знаете, — негромко сказала Джинни, но больше добавить ничего не успела, потому что ее и Луну увели из палаты. Еще один мракоборец подозрительно покосился на родителей.

— Вы же видели, мы ничего не могли поделать, — настороженно глядя на него, напомнил отец и он, цокнув, кивнул Сметвику и вышел.

Воцарилась тишина. Гермиона пыталась понять, что только что произошло. Ее мозг еще плохо соображал, а мышцы не слышались вовсе.

— Н-нашей дочери нужен осмотр и покой, целитель, — голос мамы хоть и дрожал, но звучал решительно. Сметвик кивнул и вышел, как и мракоборец ранее. Почти сразу к Гермионе вошли ее врачи.

Родители стояли у дальней стены, наблюдая за их действиями. Никто не говорил. Только целитель Беккер улыбался Гермионе и ласково глади ее по голове, объясняя, что с ней произошло.

— Обещайте больше не попадать в больницу, Гермиона, — Адам с нежностью смотрел на свою пациентку, и Гермиона кивнула.

Она бросила взгляд на остальных целителей, которые что-то заполняли в ее карте и расставляли зелья на ее тумбочке. Осторожно поманила его к себе. Почему-то этот целитель вызывал у нее доверие.

— Что с Северусом Снейпом? — тихо спросила она.

Он склонился чуть ниже.

— Он ослаблен, — негромко ответил Адам, — вероятно, то же проклятие что и у мистера Лавгуда. Некоторые удалось нейтрализовать. Теперь все зависит от него.

— Я могу его увидеть? — с надеждой спросила она.

— Боюсь, что нет. Я бы хотел. Считаю, что ему нужно слышать голос кого-то близкого. Но он под стражей.

Гермиона кивнула, проглатывая ком в горле. Она ничего не понимала. Почему он под стражей, почему к нему не пускают, почему он не просыпается… Голова гудела, поэтому, когда целители ушли, Гермиона прикрыла глаза, расслабляясь. На родителей она не смотрела. Девушка вздрогнула, почувствовав прикосновение, но глаза не открыла, отвернув голову.

— Родная… — голос мамы звучал почти умоляюще и ее сердце сжималось, — прости нас, прошу…

Гермиона услышала, как придвигается стул, и рука отца легла на ее голову, ласково поглаживая волосы. Это было невыносимо. Она так хотела обнять их, почувствовать их тепло и защиту, но обида внутри горела, выжигая все чувства. Гермиона прерывисто вздохнула, чувствуя, как из-за их нежности глаза обожгло слезами.