Последние узы смерти - Брайан Стейвли

– Лучше было бы, если бы мы тоже погибли?

– Да, – удивляясь собственной уверенности, ответила она. – Да!

– Нет, – медленно покачал головой Талал.

За его спиной неуверенно поднимался на ноги Быстрый Джак. Гвенна прерывисто вдохнула, задержала воздух в груди и выпустила. Вдохнула еще раз и еще.

«В бою, – писал Гендран, – люди гибнут. Человек не может быть равнодушен к потерям, но это человеческое чувство следует устранить. Тот, кто слишком бережет людей, терпит поражение».

Решив, что уже может говорить, не срываясь на визг, Гвенна повернулась к своему крылу.

– Оставайтесь с птицей, – велела она и кивнула на стену с башнями. – Я доложу императору о нашем провале.

Адер разослала по стене, на запад и на восток, десяток гонцов. Не заметить битву кеттрал было чрезвычайно трудно, но ей нужна была уверенность, что Сыны Пламени понимают, что им предстоит.

– Лич сегодня же нанесет удар, – через гонцов передавала она. – И мы полагаем, удар придется сюда, на эту башню.

Так, во всяком случае, по не вполне доступным Адер причинам полагала Нира. Права была старуха или окончательно свихнулась, но после того, как кеттралов на ее глазах стерли с лица небес, Адер требовалось что-то делать – хотя бы рассылать предостережения. Она искала себе нового занятия, когда из люка на площадке башни шагнула Гвенна:

– Ваше сияние. – Она склонила голову, проявляя несвойственную ей почтительность. – Атака не удалась.

Адер проглотила первые пришедшие на ум резкие слова:

– Сожалею о ваших потерях.

Это прозвучало сухо, бесполезно, бездушно, но что еще ей было сказать? Лич сокрушил самое сильное оружие, какое она могла против него выставить, – без видимых усилий.

– Благодарю, ваше сияние. Павших оплачем потом. У нас осталась одна птица. Какие будут приказания?

Адер еще складывала в голове ответ, когда из люка выскочил потный, запыхавшийся гонец.

– Кенаранг, – выговорил он. – Ваше сияние, я из дворца. Киль послал. Он видел кенаранга.

Нира рядом с Адер окаменела.

– Где? – требовательно спросила она.

– В Копье. – Посыльный задыхался. – С сотней солдат вошел в Копье.

Адер обомлела. Предупреждение ил Торньи – сложенная записка – тяжело оттягивала карман.

– Как и Каден, – пробормотала она. – Вот ублюдок, вечно на шаг впереди.

Гвенна изучала ее лицо.

– Не знаю, какого Хала понадобилось Кадену в Копье, но направляется он не туда. Мы их мельком видели. Валин уводил их на запад. И правильно, потому что, сверни они ко дворцу, напоролись бы на всю Северную Кентом драную армию.

– На запад, – тихо повторила Адер. – Изменили план.

– Столкнувшись с целой армией? – фыркнула Нира. – А ты бы не изменила?

Адер глубоко вздохнула. Она ощутила в себе вспыхнувшую искорку надежды: жгучую, яркую, страшную. «Не вмешивайся, – предостерегал ил Торнья, – в происходящее к югу от стены. У меня твой сын».

С содроганием она безмолвно ответила: «Зато ты в моих руках. Сейчас. Ты впервые угодил в ловушку».

– Когда? – Она резко обернулась к гонцу. – Когда он вошел?

– Давно. Я бежал… через весь город. – Он устало покачал головой. – Простите, ваше сияние.

– Давно… – Искра в ее душе разгоралась огоньком. – И не выходил?

Гонец мотнул головой:

– Насколько знаю, нет, ваше сияние.

– Хорошо, – медленно покивала Адер. – Это хорошо.

– Хорошо, что кенаранг захватил твой дворец? – изумилась Нира.

– Он не во дворце, – с улыбкой ответила Адер. – Он в Копье. Пора Интарре явить себя.

– То есть?

– Настало время для чуда.

Нира из-под приспущенных век вгляделась в ее лицо:

– А если богиня не отзовется?

– О, я ее драной милости ждать не стану.

– То есть? – еще тише спросила Нира.

– То есть я сама подожгу Копье.

«Мы убиваем хороших людей», – думал Валин, снося топором гвардейца дворцовой охраны.

Он лупил обухом в надежде, что солдатский шлем смягчит удар. Возможно, солдат выживет. Если повезет, выживут многие. Блоха в основном опускал меч плашмя, и Сигрид тоже, но случалось, что пройти удавалось только насквозь, а побери его Шаэль, если Валин в этом последнем бешеном броске остановится из щепетильности к лишней капли крови.

Едва Сигрид разнесла Береговые ворота, в Рассветном дворце воцарился хаос. Обычные стражники, ошеломленные нежданным нападением, разбегались во все стороны, нелепо тыча копьями в пустоту. Будь у них время, Каден мог бы с ними поговорить – с его глазами его должны были принять в собственном дворце, – но времени не было. Солдаты ил Торньи тоже ворвались за красные стены и теперь настигали, пробивались с боем, да еще, как будто этого мало, на шум парами и четверками сбегались эдолийцы и атаковали беглецов. Хорошо хоть Каден с Тристе не поддались панике. Они двигались между выстроившихся треугольником кеттрал, да и Каден старался прикрывать Тристе собой.

«Прикрывает ее, – подумалось Валину, – или богиню в ней?»

Он так до конца и не поверил безумному рассказу брата, но задумываться над ним было некогда. Что там будет в Копье, не важно, но сейчас перед ним стояла простая тактическая задача: попасть в башню. Лестницы выше нижних уровней представляли собой почти идеальный оборонительный рубеж. Имея преимущество в высоте, в вертикальном бутылочном горлышке, трое кеттрал отобьются, сколько бы солдат ни бросил против них ил Торнья. Только бы прорваться внутрь.

Жасминовый двор – последнюю открытую площадку перед Копьем – они одолели с разлета. Блоха на ходу выхватил у кого-то лук. На полпути черед двор он припал на колено и выпустил полдесятка стрел по цепи солдат, перекрывших вход в башню.

«Это не дворцовая стража, – мрачно отметил Валин. – Люди ил Торньи».

– Армия! – крикнул Блоха и, бросив лук, снова взялся за мечи.

– Держитесь за мной, – через плечо гаркнул Валин брату. – Пригнитесь.

В цепи еще оставалось семь или восемь человек, из них трое с луками. Валин видел, как ужас наползает на их лица, слышал панику в заходящихся сердцах. Они – легионеры, как и те, кого он убивал на улицах, ничего плохого не хотят. Выполняют приказ, повинуются генералу, который уже год снова и снова спасает Аннур. Хорошие люди или не слишком, едва ли они заслужили смерть за свою верность. Давненько он не живал в мире, где каждый получает, что заслужил.

Валин, не сбившись с шага, метнул топор, второй. Рухнули двое солдат. Третий успел выстрелить, не целясь. Стрела пропала впустую, а потом перед уцелевшими возникли Блоха и Сигрид, танцующими движениями, сталью и кулаками подсекали колени, разбивали лица, вскрывали тела, предоставляя Ананшаэлю тихо завершить дело.

Бой продолжался, пока они не очутились внутри. Словно шагнули из хаоса уличной давки