Франкенштейн, или Современный Прометей. Последний человек. - Шелли Мэрри

Нижеследующие строки, которые содержатся во втором томе книги, на наш взгляд, позволяют утверждать, что и в стихах автору свойственна та легкость самовыражения, какую он демонстрирует в прозе:

Мы можем спать - и мучиться во сне,

Мы можем встать - и пустяком терзаться,

Мы можем тосковать наедине,

Махнуть на все рукою, развлекаться, -

Всего проходит краткая пора,

И все возьмет таинственная чаща;

Сегодня не похоже на вчера,

И лишь Изменчивость непреходяща*-49.

В целом книга сообщает нам высокое представление об оригинальном таланте автора и присущей ему выразительной силе. Мы рады были услышать, что он обратился к paullo majora;**' ^ пока же поздравим читателей с выходом в свет романа, пробуждающего новые мысли и неведомые дотоле источники чувств. Если данное Греем определение рая как места, где можно лежать на берегу и читать новые романы51, хоть сколько-нибудь близко к истине, то немалых похвал достоин тот, кто, подобно автору "Франкенштейна", расширяет область этого пленительного удовольствия.

* Пер. К. Чемена.

** более возвышенным предметам (лат.).

ПРИЛОЖЕНИЯ

Н.Я. Дьяконова, Т.Н. Потницева

Мэри Уолстонкрафт Шелли:

Вхождение в XXI век

В истории мировой литературы есть немало имен и произведений со своей тайной, со своей особой мифологией, которые во многом определяют неизбывный интерес к ним как читателей, так и исследователей. К их числу относятся имя Мэри Уолстонкрафт Шелли (1797-1851) и ее роман "Франкенштейн, или Современный Прометей" (1816-1817, опубл. 1818), неразрывно связанные друг с другом в восприятии многих поколений.

Судьба знаменитой английской писательницы оказалась подобна участи Шарлотты Бронте, Харриет Бичер-Огоу и многих других творцов классических литературных произведений - Мэри Шелли осталась в памяти читателей как автор лишь одной книги, хотя ее творческое наследие включает еще шесть романов ("Матильда", 1819-1920, опубл. 1959; "Вальперга", 1820-1821, опубл. 1823; "Последний человек", 1824-1825, опубл. 1826; "Приключения Перкина Уорбека", 1827-1829, опубл. 1830; "Лодор", 1831- 1833, опубл. 1835; "Фолкнер", 1835-1836, опубл. 1837), эссе, рассказы, несколько биографий знаменитых людей, комментарии к сочинениям Перси Биш Шелли. И тем не менее ее имя практически всегда ассоциируется только с "Франкенштейном", который вот уже третье столетие живет своей жизнью - в литературе, театре, кино, комиксах и видеоиграх. Его удивительная востребованность в разные времена и в разных странах - еще одна загадка, занимающая умы литературоведов и культурологов.

У исследователей никогда не было сомнения в том, что "Франкенштейн" - выдающийся памятник мировой литературы, но то, что являлось аксиомой несколько десятилетий тому назад, в наши дни нередко нуждается в дополнительной аргументации. По справедливому замечанию Т.Г. Сгруковой - автора единственной отечественной книги о Мэри Шелли, непрестанную литературоведческую рефлексию над "Франкенштейном" стимулирует "какая-то ускользающая загадка, дразнящая неоднозначность Шеллиевого романа"*. Среди причин сегодняшнего интереса литературоведов к книге английской писательницы можно назвать две основные. Первая, отмечаемая почти всеми исследователями ее творчества, - ограниченность знаний совре* Струкова Т.Г. Мэри Шелли, или Незнакомая знаменитость. Воронеж: Воронеж, гос.

ун-т, 2001. С. 43.

500

Приложения

менной массовой аудитории, которая, как правило, знакома с содержанием романа только по киноверсиям или другим артефактам популярной культуры; результатом такого поверхностного знакомства стало, в частности, широко распространенное и весьма устойчивое взаимоотождествление главных героев книги. Отсюда - естественное желание восстановить справедливость, вновь обратить внимание аудитории к первоисточнику, а сам первоисточник вернуть в литературный канон.

Вторая причина - в многозначности произведения, подвижности его смыслов, их способности создавать все новые конфигурации, легко проецирующиеся на актуальные проблемы различных эпох человеческой истории. Следствием этого стало обилие интерпретационных подходов, среди которых в последние десятилетия получили заметное распространение всевозможные социокультурные (психоаналитические, тендерные, неомарксистские) прочтения романа Мэри Шелли - дочери Мэри Уолстонкрафт, основоположницы европейского феминизма. Авторы этих работ рассматривают творчество писательницы как явление специфически понимаемой "женской готики" (female Gothic*) или "феминистского романтизма" (feminine Romanticism**), исходя в своих интерпретациях из некоего (подчас довольно произвольного) круга культурологических стандартов, таких как мотив "утраты Матери", персонификация Природы в образе женщины, которой желает овладеть герой, представленный "шизофреническим, чувственным ученым"***, воплощением мужского начала в наукообразном агрессивном Просвещении.

Академическому литературоведению, которое никогда не изымало "Франкенштейна" из классического литературного канона, сегодня требуется по-новому осмыслить феномен романа Мэри Шелли как произведения, стоящего на стыке культур и разнообразных жанрово-эстетических традиций ("готической", традиции horror fiction4*, романтической, "популярного романа" и научной фантастики5*), как романа, синтезировавшего, кажется, все, о чем размышляли в Англии и Европе начала XIX в. Архетипичность и актуальность слились в нем в такой гармонии, которая не знакома никакому другому произведению того времени.

* См., например: Gilbert M.S., Gubar S. The Mad Woman in the Attic. New Haven; L.: Yale Univ. Press, 1979. P. 455.

** См.: Mellor A.K. Romanticism and Gender. N.Y.: Routiedge, 1993; Renfroe A. Defining Romanticism: The Implications of Nature Personified as Female in Mary Shelley's "Frankenstein" and Charlotte Bronte's "Jane Eyre" (htrp:/^rometheus.cc.emory.edu/panels/2D/A.Renfroe.html).

*** Lynn J. Mary Shelley y/J. Lynn. Dictionary of British Women Writers. L.: Routiedge, 1989.

P. 607.

4* Об этом в свое время убедительно писали АА. Вельский, АА. Елистратова, М.П.

Алексеев, В.М. Жирмунский. Сегодня о "Франкенштейне" как о ярком воплощении "романа ужасов" пишет Стивен Кинг - известный представитель этого жанра и автор предисловия к книге: Three Classics of Horror. Frankenstein. Dracula, Drjekyll and Mr Hide (L.: Penguin Books, 1994. P. VI).

5* Во "Франкенштейне" Гари Вульф видит разновидность и этого жанра. Для него это "преднаучная фантастика" (protoscience fiction), история которой, как считает исследователь, завершилась романом М. Шелли (см.: Wolfe G.K. Critrical Terms for Science Fiction and Fantasy. N.Y.; L.: Greenwood Press, 1986. P. 95).

Н.Я. Дьяконова, Т.Н. Потницева. Мэри Уолстонкрафт Шелли... 501

* * *

История рождения замысла "Франкенштейна" хорошо известна и литературоведам, и любителям словесности, интересующимся культурой английского романтизма, что, однако, нисколько не отменяет ощущения некой таинственности самих обстоятельств, в которых он был задуман и начат, - таинственности, вполне соответствующей его мрачно-фантастическому колориту. Даже самые взыскательные биографы и строгие комментаторы, предпочитающие держаться не окололитературньгх легенд, а фактов и документов, любят упоминать о мистической атмосфере дождливых вечеров*, которые проводили летом 1816 г. на швейцарской вилле Диодати знаменитые английские романтики Джордж Гордон Байрон и Перси Биш Шелли в обществе Мэри Шелли, ее сводной сестры Джейн Клер Клермонт и личного врача Байрона Джона Полидори. Бесконечные разговоры о привидениях, навеянные чтением нашумевшего романа Метью Грегори Льюиса "Монах" (1796), немецких "страшных" рассказов ("Der Gespensterbuch"), вышедших в Англии под названием "Повести о мертвецах" (перевод с французского издания 1811 г.), поэмы Сэмюела Тэйлора Колриджа "Кристабель" (1798-1799), тогда еще не опубликованной, сумрачное настроение, владевшее всеми участниками этих вечеров, непрерывные дожди и впечатляющие грозы над Женевским озером и окрестными горами спровоцировали знаменитое творческое соревнование в сочинении собственных "готических" историй.