Путь к золотому дракону - Мария Быкова

Рихтер отделил от общей кучки три комочка побольше, посмотрел на меня, добавил еще один маленький и сказал:

— Положи под язык и рассасывай. Подействует почти сразу. Или не подействует совсем, но хуже все равно не будет.

Это была чистейшая правда: хуже было некуда. Я покорно запихнула лекарство в рот. Рихтер тем временем ссыпал себе под язык оставшиеся восемь или десять штук лекарства.

Какое-то время я прислушивалась к ощущениям, а потом просто заснула. Первое время мне было отчаянно холодно, но вставать за плащом было выше моих сил. Потом то ли я притерпелась, то ли меня укрыл Эгмонт.

В итоге обе версии оказались ложными. Проснувшись, я поняла, что лежу, вцепившись руками и ногами в спящего волка, большого, теплого и лохматого, а на морде у него написано просто неземное блаженство. Он явно нашел свою лечебную травку.

Как мало надо, чтобы почувствовать себя счастливым…

Желудок деликатно напомнил, что утром полагается завтрак. И я поняла — жизнь продолжается.

В Большом зале заседаний КОВЕНа сегодня было даже несколько тесновато. Кроме членов Совета с Магистром Эллендаром во главе здесь присутствовал почти весь педагогический состав Академии Магических Искусств, в которой, как известно, работают лучшие маги Лыкоморья. Был здесь директор Буковец, как всегда нервный и печальный, была магистр Дэнн, преспокойно перебиравшая нефритовые четки, была магистр Ламмерлэйк в эльфийском платье тончайшего шелка. Присутствовали также магистры Зирак и Фенгиаруленгеддир. Словом, из старшего педагогического состава отсутствовали только двое: магистр Эгмонт Рихтер, по непонятым еще до конца причинам, и магистр Марцелл Руфин Назон, но с этим как раз все было понятно. Нельзя же оставить Академию совсем без присмотра!.. К тому же кресел и так не хватило — пришлось посылать магистра Цвирта, как младшего, в Малый зал. Так что если отсутствие магистра Назона кого-то и огорчало, так только его одного.

Помимо вышеперечисленных специалистов в зале присутствовали еще два мага высочайшей квалификации. В нарушение всех протокольных принципов оба они восседали не в знаменитых ковенских креслах, а в том, что сочли достойным (чему, заметим в скобках, был невероятно рад магистр Цвирт). Учитель покачивался в кресле-качалке, блаженно щуря глаза и греясь в лучах летнего солнца, а Арлаутар аунд Элдер, с одухотворенным эльфийским лицом и глядящими в вечность глазами, сидел на чем-то плетеном, воздушном и настолько хрупком, что страшно было на это «что-то» даже смотреть. Эльфа оно как-то выдерживало, но вот лишний взгляд мог оказаться роковым.

Оба ветерана магических служб благосклонно взирали на Цвирта, который, со стульями в руках, бегал из зала в зал. Некромантки — госпожи Дэнн и Бранниган — негромко переговаривались на профессиональные темы. Прислушавшись, можно было различить: «На третьи сутки… да, вяз над могилой… а руническая надпись?» Звучало невинно, но больше прислушиваться отчего-то никто не хотел. Миллендира Предсказательница вертела в пальцах бледный цветок, Эльвира Ламмерлэйк полировала ногти специальной подушечкой, а Зирак, которому Мерлин вежливо уступил свой стул, о чем-то разговаривал с ним на гномском языке.

Словом, магам было чем заняться. Магистр Эллендар внимательно оглядел собрание и ни на одном лице не увидел усиленного желания отлавливать беглого Рихтера с этой его адепткой. Оборотень — другое дело, но половина присутствующих даже не подозревала, чем именно он так опасен.

Наконец вопрос со стульями был решен. Запыхавшийся Цвирт занял свое место, и Эллендар, встав, стукнул посохом о пол. Маги и магички замолчали, дисциплинированно глядя на высокое начальство.

— Полагаю, нет необходимости еще раз напоминать, что побудило нас собраться в этом зале, — внушительно сказал Эллендар, еще раз обводя собравшихся взглядом. — Магистр Цвирт, доложите нам, как продвигается дело.

Цвирт встал и, откашлявшись, вытащил откуда-то кусочек пергамента.

— Нам удалось проследить точку выхода телепорта, который магистр Эгмонт Рихтер построил для всех вышеперечисленных лиц на площади перед тюрьмой КОВЕНа, — бодро проговорил он и сделал многозначительную паузу. Собственно, это было единственное, чем Цвирт мог гордиться, потому что другой информации со знаком «плюс» у него не было. У него вообще больше не было никакой информации, и он изо всех сил надеялся, что кто-нибудь из магов выручит его, взяв слово.

Слово взяла Шэнди Дэнн, которая, увы, зрила в корень.

— И что это нам дало, коллега? — безразлично спросила она.

Маги заинтересованно посмотрели на Цвирта.

— Увы, ничего, — со вздохом признался он. — Далее след обрывается. Но, я думаю, всем понятно, что их конечная цель — Конунгат. Поэтому во всех пяти пограничных с Конунгатом городах, включая Солец и Крайград, будут выставлены наши дозоры. Я полагаю, — осторожно уточнил Цвирт, — колле… э-э… Рихтер не рискнет пойти в горы без проводника.

— В Крайграде спокойно? — уточнил Эллендар.

Цвирт утвердительно склонил голову. Эти два пограничных городка, которые по размерам и влиятельности были не то что столичному Межинграду, а какому-нибудь Олень-городу и то не соперники, доставляли КОВЕНу немало хлопот. С первым все было понятно. Последние несколько столетий Солец усиленно боролся за статус вольного города и совершенно неожиданно сумел его получить — тамошний князь оказался настолько глуп, что согласился отдать старинные вольности взамен на энное количество денежных знаков ежегодно. По этому поводу Солец даже учредил народный праздник, День Независимости, но умные люди, едва заслышав о солецком перевороте, только головами качали. Это ж надо, платить и царю налог, и князю денежку, а всей радости — звездочка на гербе!

Умные люди опять-таки видели, что наследник глупого князя удался не в папашу. Не сегодня, так завтра он заберет власть обратно, ибо что было продано один раз, может быть продано повторно.

Но с Сольцом худо-бедно можно было договориться. А вот Крайград, так и норовивший отойти под руку Конунгата (Аррани Лерикас, правда, утверждала, что это все одно невозможно, — разве только перетащить весь город через Драконий Хребет), был печальным напоминанием о недальновидности самого КОВЕНа. Конечно, и это можно было списать на покойного Т’ари аунд Велленсдара, но Магистр Эллендар понимал, что тот и так выглядит в глазах общественности уж вовсе не вероятным злодеем практически мирового масштаба.

А если объявлять, что и это его рук дело, придется признать, что КОВЕН пошел у презренного эльфа на поводу.

Дело было четыре года тому назад, когда будущая Аррани Лерикас, в те поры никому не известная Валери даль Ками, не понять с какого перепугу забрела в этот самый Крайград. В те поры Лыкоморье по указанию КОВЕНа (а тот, в свою очередь, по указанию Т’ари) объявило Конунгату войну. Верховный маг Крайграда, желая выслужиться перед начальством, радостно потащил будущего конунга Арры на костер. Сложно сказать, чем могла закончиться попытка сжечь золотого дракона, пусть и не осознавшего своей драконьей сущности, но ситуацию — вместе с городом — спас Рэнтар Нарроугард, выхвативший свою будущую супругу практически из языков пламени.

Все закончилось хорошо, и крайградцы даже думать забыли о несостоявшемся сожжении, когда о нем вдруг узнал Скупидонус. Для него Крайград был практически родной город, и такого позора берегун терпеть не стал. Он немедленно объявил себя оскорбленным до глубины души, и экономическая жизнь Крайграда начала чахнуть на корню.

Всем и каждому известно: гномы не сдаются. Но зато они прекрасно понимают, когда дальнейшее противодействие не просто бессмысленно, но губительно. Если говорить по-простому, в один прекрасный солнечный день в Арру прибыла делегация из Крайграда, каковая попросила незамедлительной аудиенции. Делегация была представлена крайградской гномьей диаспорой, потому как всем известно, что к ним Аррани относится доброжелательно.

На аудиенции гномы рыдали, рвали бороды в клочья и умоляли государыню не губить за-ради малых детушек. Конунг ошарашенно внимала: как полагается властителю, она давным-давно забыла про столь давний мелкий инцидент. Тогда-то и узнали, что тот маг давно уже снят и с позором изгнан из города, ради чего горожане не пожалели ни гнилых яблок, ни заморских помидоров, а одних тухлых яиц ушло не менее чем четыре дюжины.

В этот момент из сумки Скупидонуса, откуда прежде доносилось только гневное сопение, вдруг раздалось:

— Крохоборы! Яйца и те пересчитали! Ужо я вам!

И гномы недолго думая рухнули на колени.

— Встаньте немедленно, — потребовала Аррани, которая начинала понимать, кого ей надо за эту делегацию благодарить.

Гномы напрочь отказались повиноваться, и конунг повторила повеление, пригрозив, что иначе разгневается. Тогда гномы поспешили исполнить приказание, объяснив свое неповиновение тем, что стары, мол, и так быстро подниматься им сложновато. Далее они были отправлены в гостевые покои, дабы великая и ужасная владычица оборотней подумала и решила, что с ними делать.