Разрушенный (ЛП) - Ашер Лорен

— Хм… — Я прослеживаю отдельные звезды, пытаясь понять, как мое тело реагирует на него. Это тайна, которую я еще не до конца постигла. Раньше мне никогда не нравились конфронтационные мудаки, но вот я здесь, я интимно прикасаюсь к нему. Ласка любовника, когда между нами нет ничего общего.

— Я Близнецы. — Он тихо вздыхает, его кожа покрывается камешками там, где задерживаются мои пальцы.

Интересно. Меня охватывает радость при мысли о том, что я оказываю на него такое же влияние, как он на меня. По крайней мере, мое влечение не одностороннее.

— Это многое объясняет.

— Расскажи. — В его голосе звучат шутливые нотки.

— Ты то горячий, то холодный. То вверх, то вниз. Как в песне Кэти Перри. — Мои пальцы импульсивно пробегают по бабочкам возле его грудной клетки. Его мышцы сокращаются от моего прикосновения. Он может быть таким резким в своих словах и поведении, но нежные бабочки, порхающие по его бокам, рассказывают совсем другую историю. Историю, которую я, возможно, никогда не узнаю, поскольку он сопротивляется любому подобию дружбы со мной.

— И какой же у тебя знак? Моя очередь судить, особенно когда ты чувствуешь меня бесплатно.

Я поспешно убираю руки с его тела, слишком смущенная, чтобы обратить внимание на то, как гудят мои пальцы от его прикосновений. — Дева. Она же самая лучшая.

— Говоришь как человек, который предвзят. — Он достает свой телефон из кармана шорт и нажимает на кнопку. — О, смотри. Аналитический, наблюдательный, саркастичный, рассудительный. А, и они даже упоминают Дев в спальне. Там говорится, что вы любите большую дозу петтинга перед тем, как получить, и вы можете быть одним из многих фетишистов. Интересно, какие странные вещи тебе нравятся?

— Кроме парней, которые действительно относятся ко мне с уважением? Ужас. — Я насмешливо вздыхаю.

Он смеется, звук мягкий и не похож на его резкий характер. — Я думаю, фарфоровые куклы наблюдают за тобой, пока ты занимаешься обычным сексом. Ты кричишь о жутком пристрастии к куклам, ведь они похожи на тебя: пустые и маленькие.

Я смеюсь до хрипоты. К несчастью для меня, я нахожу его смешным, когда он говорит что-то настолько нелепое с серьезностью, которой я восхищаюсь. — О, Боже. Ты поймал меня. Я думала, что мой секрет в безопасности, но вот, пожалуйста, вычислите меня через несколько недель. Я держу куклу в ручной клади для таких ночей.

— Хм. Я знал, что ты странная. — Он продолжает листать. — О, говорят, что Девы склонны страдать молча.

— Значит, у нас есть что-то общее? — От его взгляда я чувствую себя так, как будто кто-то провел кубиком льда по основанию моего позвоночника.

— Страдания означают, что я чувствую себя виноватым. И если ты пытаешься заставить меня признать, что мне неприятно злить тебя, попробуй еще раз. То, что Маккой нанял тебя, не означает, что я должен облегчить твое пребывание здесь.

— Я не отступаю перед трудностями. — Я высоко держу подбородок. Он думает, что может вселить в меня страх, но я уже видела худшее в людях. — Во что бы то ни стало, удачи в попытках превратить мою жизнь в ад. Я не против жары.

Джакс уходит с моего пути, чтобы я могла пройти на кухню. Я возилась с кофеваркой в отеле, отчаянно нуждаясь в чем-то, что могло бы подтолкнуть меня к действию. Мне понадобится любая помощь, которую я смогу получить с Джаксом в раздраженном настроении с самого утра.

Он хмурится, прислонившись к стойке. — Каждый раз, когда я думаю, что сказал или сделал что-то, что заставит тебя уйти, ты удивляешь меня тем, что остаешься. Почему так?

— Если я увольняюсь, потому что ты смеешься над тем, что я делаю, значит, мне нужно пересмотреть свою работу. Смирись с собой. Я здесь для долгой игры.

— Это мой страх с тобой. Короткая игра, длинная игра, эндшпиль. — Его глаза вспыхивают нехарактерной уязвимостью, прежде чем она исчезает так же быстро, как и появилась. — Тогда я оставлю тебя. Мне нужно подготовиться к нашему полету.

Я осталась смотреть на удаляющееся тело Джакса. Почему он боится меня?

Действительно, я боюсь его. Я понятия не имею, как справиться со своим влечением к человеку, которого я не могу и не должна хотеть.

— Где ты прятал это последние несколько недель? Когда ты упомянул, что мы полетим на частном самолете, я не ожидала такого. — Я смотрю на гладкий самолет Джакса, черная краска блестит под лучами утреннего солнца.

— Моему отцу пришлось одолжить его для рабочих дел, но мы получим его на весь сезон. Но не привыкай к нему. Один сезон пролетит незаметно, а потом ты вернешься на коммерческие авиалинии с дешевыми кренделями и орущими детьми. — Джакс расхаживает по ковру, как по подиуму, его Doc Martens стучат о землю, когда он крутится.

— Ты сказал плохой каламбур? Я в шоке. — Мой взгляд задерживается на его заднице. Я даже не могу вспомнить, когда в последний раз я была так сосредоточена на каждой части мужчины. От длинных ног Джакса до его мускулистых бедер, до его пуповинных рук, напряженных от перетаскивания багажа.

— Мои глаза здесь. — Джакс щелкает пальцами.

Мои глаза поднимаются, встречаясь с его ореховыми. — Я знаю. Я рассматривала ковер. Черный, как и твоя душа, я полагаю?

— Теперь ты понимаешь.

Поскольку Джакс — человеческий эквивалент кубика Рубика, я — ни при каких обстоятельствах — не поняла. — Моя вина. Намек на то, что у тебя есть душа, означает, что тебя можно искупить. Ты как мои куклы: пустой и холодный.

Он постукивает по своей груди одним татуированным пальцем. — Акцент на холоде, особенно в районе сердца. Тебе повезло, что мне наплевать на мою карьеру, потому что если бы не это, ты бы осталась без работы.

Я издала пронзительный смех. — Нет, не осталась бы. Я бы работала на людей, которым действительно нужна моя помощь, а не на придурка, который ведет себя так, будто он божий дар на Земле.

Ладно, возможно, я бы остался без работы, за которую платят вдвое больше, чем я обычно зарабатываю. Но, по крайней мере, я бы не была в нескольких месяцах от обнаружения своих первых седых волос.

— Елена, дорогая, перестань показывать свое истинное лицо. Я бы даже подумал, что тебе нравится наша переписка. Я не буду лгать тебе, но этот тип самонасильственной пытки мог бы стать интересной чертой характера.

— Моя личность умоляет меня засунуть каблук тебе в задницу, но я держу себя в руках. Я имею дело с большими придурками за кулисами на пресс-конференциях.

— Кто бы мог подумать, что у тебя такие шаловливые замашки? — Джакс смеется над моим рыком разочарования.

Мы поднимаемся по трапу самолета и приветствуем пилота. Внутри самолета жутковато. Меня окружает черный цвет — от кожаных кресел до ковра и стен. — Это ваш?

— Так мне сказал мой бухгалтер. Почему? — Джакс садится в одно из капитанских кресел.

— Это так…

— Угнетает?

Я киваю головой. — Можно подумать, что что-то настолько дорогое будет более гостеприимным.

— Мне нравится цвет.

— Это эквивалент летающего гроба.

Джакс хмурится на меня. — Вполне подходит, учитывая, что я оплакиваю потерю твоей карьеры.

— Немного преждевременно, тебе не кажется?

Он пожимает плечами, берет наушники из рюкзака и копается в своем телефоне. Я сажусь на противоположной стороне прохода. Джакс по-прежнему поглощен своим занятием, игнорируя мое присутствие.

Я достаю из сумки коробку с головоломками и кладу ее перед собой на глянцевую столешницу. Как только Джакс упомянул о частном самолете, я спросила, могу ли я купить несколько вещей, чтобы развлечь себя в течение нескольких недель полета. Он странно посмотрел на меня и сказал, что пусть будет так.

Я сортирую предметы по группам в зависимости от того, какие из них имеют края, а какие — обычные. Это занятие успокаивает, я теряюсь в процессе расстановки.

Мое тело дрожит от осознания. Я поворачиваюсь и вижу, что Джакс смотрит на меня, его обычный хмурый взгляд сменился небольшой улыбкой. Как по команде, мои щеки вспыхивают от его оценки. Он удерживает мой взгляд, когда наши глаза встречаются, погружая меня во временный гипноз. Такое ощущение, что он хочет впустить меня на мгновение, показать мне кого-то другого, чем тот, кого я видела в течение последних трех недель.