От Альбиона до Ямайки - Калашников Сергей Александрович

Зачем мне соляр? Да ни к чему пока. Интересен остаток, который для простоты считаю мазутом. В какой-то мере это аналог машинного масла, которое в виде отработки я использовал для защиты от гниения множества деревянных деталей, соприкасающихся с землей. А соляр постоит в бочках, пока до него не дойдет черед. Зато «окраску» мазутом досок обшивки проверять уже пора. Для начала – лодок.

Еще одна внеплановая неожиданность произошла. Гарри по моему указанию проверял, как растворяется в бензине сера. И в дело это ввязался Аптекарь. Я застал их за процессом взвешивания остатка после испарения растворителя из того, что не растворилось.

Оказывается, ребята уточняли рецептуру состава забавного варианта резинового клея. В растворенный в бензине каучук они добавляли бензина, в котором «полежала» сера. После размешивания, которое проходило легко, эта масса схватывалась до гелеобразного состояния, если в закрытой бутылке. А на воздухе из-за испарения бензина становилась эластичной, но довольно прочной субстанцией, не желающей отдираться от того, на чем лежала.

Кстати, парни пробовали добавлять в замес и всякую муть вроде соды, муки, сажи, песка, извести… Черная резина у них получилась вполне черной и даже слегка резиной.

Все-таки маленькая служанка Мэри в этом доме находится в привилегированном положении. В строгости ее держит только мать – Бетти. Остальные же не скажу, что балуют, но держатся как-то уж очень дружелюбно. Вот нынче матушка моей реципиентки сообщила Софи, что юные леди должны уметь скакать на лошадке. На подворье появилась пара смирных кобылок здешней крестьянской породы, и начались уроки верховой езды сразу для двух девочек – Софи и Мэри. Сначала в штанах в мальчуковом седле, а вскоре и в дамском. Это когда обеими ногами налево. К этому моменту были готовы и платья для верховой езды с широкой расклешенной юбкой. Софочка пришла в восторг, а Мэри смущенно потупилась и сказала:

– Спасибо, крестная, – это она нашей маме!

«Сонь, а у тебя крестная есть?» – полюбопытствовал я, уже предвкушая ответ.

«Бетти», – как о само собой разумеющемся откликнулась моя несносная носительница. Вот тебе и оксюморон! Выходит, благородное семейство Корнов покумилось с четой простолюдинов. Ну да то их выбор. Просто маменька наша крестницу не то чтобы балует, но явно желает ей лучшей доли и понемногу к ней готовит.

Если кто не понял, уроки скакания маменька проводит лично, сама при этом восседая на лошади существенно лучших статей. Раньше-то она примерно через день эту кобылу «прогуливала», разъезжая по окрестностям в сопровождении грума, которого изображал Джон. А иногда и одна выезжала, но тогда уже в мужском платье при шпаге и пистолетах. Не ездила к кому-то, а носилась туда-сюда, переходя с рыси на галоп. Есть у этой дамы интересные особенности. Например, раз в месяц она стреляет по мишеням, разряжая при этом полудюжину пистолетов и четыре мушкета, которые после этого старательно чистит, смазывает и снова заряжает. Отсюда вывод – в доме хранится десять единиц стрелкового оружия, готовых к немедленному применению. Его регулярно проверяют на исправность и не отсырел ли порох в стволах.

Кажется, на Ямайке девушек воспитывают в стиле «милитари».

Сегодня мы втроем выбрали новую для себя дорогу, потому что ездить одними и теми же путями скучно, по мнению Софи. Ну и выехали к соседской усадьбе. Это не про жилище трудящегося земледельца, а про господский дом.

– Леди Агата! – послышался приятный баритон, – откуда-то справа появилась тройка всадников – взрослый джентльмен и двое джентльменов-подростков. – Наконец-то вы выкроили время, чтобы заехать к нам не церемонясь, по-соседски.

– Сэр Генри! – кивком поприветствовала мужчину мама. – Оскар, Ричард, – обозначила она знакомство с мальчиками. – Моя дочь Софи и крестница мисс Мэри Коллинз. – Сонька с Машкой тоже благородно кивнули, а пацаны приподняли треуголки. Все в перьях и дурацкой бахроме, как у эсквайра Трелони из «Острова сокровищ». И вообще в камзолах этих людей чересчур много галунов и блестяшек.

«Сам ты чересчур!» – буркнула мне прямо в разум Софи.

– Прошу в дом, – тем временем продолжил общение с дамами этот самый Генри. – Вы не находите, что в нашем захолустье невыносимо скучно? – Если бы он только знал, как расхохоталась прямиком ко мне в мозги Софочка! Тем временем наша кавалькада подъехала к крыльцу, где лакеи приняли поводья, а кавалеры помогли дамам покинуть седла. По дороге в гостиную удалось рассмотреть богатое убранство помещений и несколько показную роскошь. Мягкие диваны, просторные кресла, разговор о погоде и все той же провинциальной скуке – интересных тем решительно не находилось.

– А я вскоре пойду на флот юнгой! – высказался младший из мальчиков, Ричард, кажется.

– Как здорово! – немедленно вскинулась Мэри. – Вероятно, вы усиленно готовитесь к этому важному шагу? Изучаете судостроение, навигацию, устройство парусного вооружения и управление им?

– Меня обучают латыни, – чуть смутившись, признался парнишка. Ричард, точно.

– Как интересно! – захлопала глазами Софочка. – Это же язык науки! А нельзя ли и мне брать уроки. Скажите, как зовут учителя и где его можно найти?

– Он живет здесь же, в Клейдоне, – улыбнулся сэр Гарри. – Приезжайте к нам по понедельникам, средам и пятницам к девяти часам. Ричарду будет веселее в компании.

«Язык науки, говоришь», – обратился я к своей неугомонной носительнице.

«Аптекаря придется выдавать за личного лакея, – ничуть не смутившись, продолжила планировать Софи. – Нам его нужно в Кембридж посылать учиться на врача. А там без латыни делать нечего. Пилить или ковать и без него найдется кому. Или ты передумал создавать команду для завоевания мира?»

Вот такая она, эта дочь джентльмена. То ребенок ребенком, то как сказанет в стиле будущей потрясательницы Вселенной!

– Сонь, мне скучно, – взываю я к хозяйке нашего одного на двоих тела.

– Ты делаешься невыносимым, когда тебе не о чем подумать. Терпи. Это для пользы дела нужно.

– Завоевания мира? – захлопнулась. Явно рассердилась на меня за нытье. А мне-то каково! Представьте себе, что я должен чувствовать на уроке латыни! В момент, когда дома ученики в ожидании начала уроков что-то там куют без меня. С учетом дороги туда и сюда, выброшено по полдня трижды в неделю коту под хвост. Занятия в нашей школе перенесены на вторую смену, а я начинаю терять нить событий, развернувшихся с моей подачи. Ума не приложу, что натворит группа начинающих Эдисонов без присмотра опытного инженера. Они ведь сплошные исследователи и изобретатели просто в силу возраста. Хорошо, что мистер Смит присматривает за их творческими потугами.

А я вынужден присутствовать здесь, поскольку никуда из этого тела не денусь. Кстати, Сонька какие-то слова из этого мертвого языка знает. Кажется, латыни ее учить начинали, хотя преуспели в этом несильно. Присоединившаяся по настоянию матери Консуэллка – ноль без палочки. Машка здесь больше не отсвечивает, зато Аптекарь на редкость неуклюже исполняет роль слуги. Сначала тыкался ко всем с подносом, где стоит графин… нет, графины стеклянные… кувшин компота, который считается лимонадом. В конце концов главный ученик – младший сын хозяина дома – усадил этого недотепу рядом с собой, чтобы больше не мельтешил. Ну, и чтобы иметь напиток под рукой.

Так вот, Аптекарь этому самому Ричарду слегка подсказывает. Потому что каких-то крох латыни за время служения в аптеке нахвататься успел. Но отвечать на вопрос преподавателя ему не по чину. Сам-то он парень борзой, хотя и с тормозами. Но мне это изучение языка Вергилия, как серпом по… ладно, чего нет, того нет.

– Ты лучше придумай, как сделать лучше папин флейт, – прерывает поток моих возмущенных дерганий Софи. – Чтобы он стал крепче.

– Крепче? То есть как?

– Не ломался.

– В каком месте не ломался? – продолжаю вредничать я.

Пауза, в течение которой хозяйка общается с преподавателем, путая формы слов и структуру фраз, за что огребает фунт презрения с довеском замечаний. Исправляется, любуется на недовольную мину учителя и добавляет мне прямиком в ход рассуждений: