Назад в СССР - Валерий Рожнов

Антон повернул голову, посмотрел по сторонам, и ему захотелось заорать еще громче – во все горло в этом холодном склепе, в этом царстве мертвых, в этом городе – но он только крепко зажал рукой себе рот.

Зачем? Кому это надо?

Он отошел в сторону и стал украдкой разглядывать людей, собравшихся в здании вокзала. Все они были плохо одеты в старомодную, лишенную ярких красок одежду. Нет – одежда на них была новая, но какая-то выцветшая… Они сидели молча, как на похоронах, и не смотрели друг на друга, словно пребывая в глубокой скорби. Один человек читал помятую газету. Антон не стал подбегать к нему перепроверять дату – все и так было понятно.

Но все же, как бы ни был Сталкер умен, все предусмотреть он не мог! Надо только найти его ошибку, и тогда вся эта конструкция, построенная с таким изяществом, рухнет! Так и только так! – решил Антон.

Он вытащил руки из карманов растянутых до неприличия тренировочных брюк, подошел к кассам и протянул в окошко три рубля.

– Один билет на ближайшую электричку до Москвы, – сказал он, пытаясь улыбнуться. – Эти подойдут? Других денег нет.

Молчание.

Улыбка.

– Выпил?

– Нет.

Кассир опустила глаза, отсчитала сдачу и вместе с билетом положила ее перед Антоном. Он взял билет и деньги и отошел в сторону. Посмотрел на билет. Там стояла дата – 30 апреля 1975 года.

– Ладно, – сказал себе Антон. – Игра продолжается. Мой ход.

Он вышел на улицу и спустился по ступенькам к Виктору. Тот поправил кепку на голове и спросил:

– Все нормально? Купил билет?

Антон спросил без обиняков:

– Слушай, ты Кафку читал?

– Нет. А кто это?

– Классик марксизма-ленинизма.

– Нет. Не читал.

– А зря. Мне понравилось!

– Что?

– Все! Все, что вы со мной сделали.

– Не понял…

– Как вы Кафку сделали былью. Лично для меня. Персонально.

– Ты о чем?

– А о том, что я не пони.

– Ты – не пони! – утвердительно заметил немного удивленный Виктор.

– Да, я не маленькая лошадка, которую водят под уздцы и на которой так любят кататься маленькие дети…

– Нет, я… я не понимаю…

– Сейчас поймешь! Смотри, видишь вон того мужчину, – Антон показал рукой на человека, только что прошедшего мимо них к вокзалу с чемоданом в руках. – Вон того – хорошо одетого, с чемоданом?

– Ну, вижу… и что?

– На нем заграничные шмотки! Тут таких не купишь! И чемодан новый, пластиковый.

– Ну, да… и что?

– Он не с вами!

– Он – не с нами, – сказал Виктор абсолютно серьезно.

– И тут вы прокололись. Смотри внимательно!

Антон повернулся и побежал за мужчиной. Тот уже зашел в здание вокзала. Виктор последовал за ними. В центре зала Антон настиг незнакомца.

– Скажите, пожалуйста, который час? – обратился к нему Антон вежливо.

Мужчина посмотрел на часы:

– Два тридцать пять, – ответил он дружелюбно.

– А какое сегодня число?

– А вы не знаете, молодой человек?

– Я забыл.

– 30 апреля.

– Отлично. Теперь осталось разобраться с годом…

Антон бросил взгляд на Виктора. Тот стоял, облокотившись о мраморную колонну, недалеко от входа.

– Какой сейчас год? – спросил Антон.

– Вы что, издеваетесь?

– Нет. Я забыл и год.

– Тысяча девятьсот семьдесят пятый.

Антон схватил мужчину за лацканы плаща и заорал ему в лицо:

– Хватит врать! Я буду спрашивать, а ты будешь отвечать! Иначе убью! Год?

– Семьдесят пятый, – испуганно пробормотал мужчина.

Антон стал трясти его так, что у того болталась голова, как у китайского болванчика, и казалось, что она сейчас оторвется и покатится, как мяч, по полу.

– Ответ неправильный! Жить хочешь?

– Да.

– Еще раз соврешь – задушу!

– Не бейте… не бейте меня, пожалуйста…

– Месяц? Год? Число?

– Март… нет апрель. Тридцатое апреля.

– Год?

– Семьдесят пятый…

– Ах ты сволочь! Тебя Сталкер научил так отвечать? Говори! Сталкер?

Антон повалил мужчину на пол, сел на него сверху и стал хлестать руками по щекам:

– Назови год! Еще раз назови год!

– Семьдесят… семьдесят пятый…

Антон размахнулся и хорошенько ему врезал. Шутки кончились, теперь все серьезно, решил он.

– Неправильно! Еще раз! Какой год?

По лицу мужчины потекли слезы. Он плакал, как ребенок. Это еще больше разозлило Антона. Он врезал ему с другой стороны и почувствовал сильную боль в руке. Вокруг уже собрались люди и молча смотрели за происходящим. Но никто не осмеливался вмешаться. Виктор качал головой, спрятавшись за мраморную колонну. Лицо его покрылось потом. За стенами гудел скорый поезд.

– Какой сейчас год? – заорал Антон в лицо мужчине в очередной раз.

У того что-то забулькало во рту, и ответить он не смог. Он что-то неразборчиво пробубнил себе под нос разбитыми губами и замолчал. Потом плотно закрыл глаза.

Антон сидел над ним с поднятым кулаком.

Кто-то в толпе закричал тонким голосом:

– Милиция! Кто-нибудь, позовите милицию!

Антон одумался, затравленно посмотрел по сторонам и стал выворачивать карманы мужчины в поисках мобильного телефона. Но там его не было. Ни в плаще, ни в пиджаке, ни в кармане брюк.

– Где твой мобильный? – закричал Антон. – Где он?

– Я… я не знаю.

Антон нашел кошелек, открыл его и вынул советские деньги.

– Это что? – спросил он негромко, подняв голову.

– Деньги, – прошептал мужчина.

Антон врезал ему оплеуху с левой. Сильно и резко. Голова мужчины дернулась. Он зажмурился и ждал следующего удара. На его щеке появилось большое красное пятно от кулака.

– Это что? – заорал Антон.

– Забирайте, забирайте все, – захныкал человек, не открывая глаз.

Красное пятно на его лице росло и растекалось, как лужа.

Антон подбросил вверх ворох советских денег. Красные, зеленые и желтые ассигнации запорхали в воздухе над головой, как яркие бабочки.

– Что забирать?

– Мои деньги…

– Какие это деньги? Ими только жопу подтирать!

Деньги кружили и падали вниз, устилая пол.

– Простите… простите меня, – заскулил мужчина.

– Позовите милицию! – кто-то крикнул из толпы уже громче.

Антон обвел всех округлившимися сумасшедшими глазами. Люди молча смотрели на него. В их лицах читался страх. «Что же со мной происходит? – подумал Антон. – Они смотрят на меня как на зверя. А на самом деле они – звери, а я – жертва. Меня загнали, загнали…»

Виктор покачал головой и надвинул кепку на глаза. Ему трудно было смотреть на эту агонию.

– Да кто-нибудь скажет мне правду? – закричал Антон в последний раз и вскочил на ноги. – Какое сегодня число? Какой год?

И тут толпа расступилась, и на Антона бросились сразу несколько милиционеров, кинули на пол и стали крутить руки…

– Какой год? – хрипел Антон.

Милиционеры подхватили его на руки с двух сторон и поволокли наружу. Люди молча расступились. Кто-то открыл дверь. Виктор отвернулся. Антон пытался вырваться, но ничего не вышло. Мужики попались сильные и злые.

На привокзальной площади его грубо запихнули в милицейский «уазик» и с сереной и мигалками повезли обратно в город.

Антон поелозил задницей по скамейке и прижал лицо к холодному стеклу. Тупо смотрел наружу. Из левого глаза по щеке медленно покатилась слеза.

Теперь он уже не был беспечным туристом.

В районном отделении милиции Антона первым делом сфотографировали и взяли отпечатки пальцев. Он больше не сопротивлялся – не имело смысла. Потом его запихнули в «обезьянник». Там он провел около пяти часов в полном одиночестве. Сидел на деревянной скамейке с прикрученными к полу ножками, ходил взад-вперед, как узник Гуантанамо, пытался отжиматься, чтобы не потерять форму. Потом пришел толстый сержант и повел его на допрос по длинному коридору с потертым линолеумом. Антон обрадовался – все-таки какое-то разнообразие.

Сержант завел его в небольшой кабинет с портретом Дзержинского на стене и усадил напротив еще более тучного майора. Тот поднял голову и посмотрел на Антона. Вдобавок к перевязанной голове на лице Антона прибавилось еще несколько синяков. Но в любом случае в этом кабинете он выглядел уместно.

– Имя? – спросил Майор.

– Антон.

– Фамилия?

– Радимов.

– Отчество?

– Александрович.

– Год и место рождения?

– 1976 год. Москва.

В кабинет зашел капитан и сел за другой стол.

– Извините, товарищ майор, – сказал он, – опоздал.

– Год и место рождения? – повторил майор, переведя взгляд.

– 1976-й. Москва.

Майор и капитан посмотрели друг на друга.

– Издеваешься? – спросил майор.

– Нет.

– Тогда смотри сюда.

Он повернул стоящий на столе календарь к Антону. Там была открыта дата – 30 апреля 1975 года.

– Еще раз – год и место рождения. И без глупостей, на тебе уже разбой сидит.