История лисы-метаморфа (СИ) - Катрин Селина

– Может быть, Вы проводите меня до дома? – глядя графу в глаза, спросила она, как будто что-то хотела увидеть на его лице.

– Да, разумеется, – Оливер мгновенно встал со стула, бросил деньги на стол и предложил локоть даме, – моя карета Вас устроит?

– Конечно, – София радостно улыбнулась и опустила напряжённые плечи.

В карете графиня вела себя обворожительно. «И почему я верил этим гнусным слухам о графине, что она прожжённая интриганка? Разве такая милая женщина может быть такой? А какая у неё высокая грудь», – мысли графа уплывали куда-то далеко, в голове шумело. – «Всего ничего вроде бы выпил, а ощущение что перебрал конкретно».

Был уже поздний вечер, и граф собирался поехать домой. И так сильно задержался после работы из-за ужина в ресторации, но София убедила его попить у него чаю дома. Оливер совершенно потерял счёт времени, а запах Софии действовал на него одурманивающе. Он хранил верность своей умершей жене уже как три года, и за всё это время ни разу не воспользовался даже услугами девушек из таверны. А тут такая утончённая, образованная, красивая и остроумная графиня. Она отпустила слуг и сама поставила поднос с фарфоровыми чашками на низенький столик. При этом она нагнулась, и низкий лиф её корсета сполз ещё ниже, обнажая золотистые персики. И словно невзначай, София задержалась в этом положении, ухаживая за графом:

– А сколько ложек сахара Вам положить?

– Тр-тр-три, – выдохнул граф, уже не в силах отвести взгляд. А в голове возникла вдруг совершенно другая грудь с небольшими розовыми сосками, которую он видел сегодня утром.

– А как поживает ваш питомец? Вы, кажется, говорили, что это лиса?

– Я так говорил? – Оливер нахмурился. Он не помнил, что говорил такое. Видимо совсем много выпил, раз не помнит.

– Ну конечно, Вы говорили, что это лиса, – поддержала София, придвигаясь к графу достаточно близко на диване, – Вы её в клетке не держите? Она агрессивна, наверно? Вы её с какой целью приобрели?

Граф Оливер задумался. Он вспомнил, как впервые увидел это несчастное животное в огромной грязной клетке, и ему стало её жалко. Потом в памяти всплыли картины, как она играла с его сыном, как слушала его рассказ об Элизе. После она утыкалась в его шею своим мокрым теплым носом и слегка щекотала усами. А неделю назад они ездили на пруд. Когда он открыл дверцу кареты, и она умчалась в поле, он не знал, что и думать. Как здорово все эти дни было ложиться вечером в постель и обнимать пушистую и тёплую лисицу, а поутру смотреть, как она забавно зевает и потягивается в постели. Он вспомнил, как пытался намазать ей раны, а она брыкалась, словно дикая кошка и не давалась намазаться. Но когда он отпустил её и сказал, что не будет больше пытаться помочь, она со стыдом и сожалением смотрела ему в глаза.

– Зачем Вам это агрессивное животное? – услышал Оливер настойчивый голос Софии. Он вдруг понял что задумался, уйдя в воспоминания. А ещё кинул взгляд за окно и ужаснулся, как сильно уже стемнело.

– Прошу простить меня, графиня, – Оливер порывисто встал. – Мне необходимо ехать. Я только что вспомнил о неотложных делах. Не могу больше у Вас задерживаться. До свидания.

С последними словами он уже взял шляпу из прихожей и стремительно выбежал из дома Софии Дэвис. «И чего вдруг я решил к ней пойти?» – смутно мелькнуло в голове. – «Стемнело-то как, надо срочно домой ехать. Уже совсем ночь на дворе».

Графиня кусала локти, смотря вслед уходящему графу. Как же она хотела заполучить этого напыщенного графа. Она была влюблена в умного и утончённого шатена с зелёными глазами уже давно, а своим невниманием он только задевал её и распалял желание Софии. Она настолько привыкла, что благодаря интригам, положению в королевской палате и свите короля, хорошей внешности и деньгам, мужчины выстраивались в ряд, чтобы быть с ней. Ей оказывали всевозможные знаки внимания, за её расположение даже однажды подрались два графа! А этот Оливер неизменно был вежлив, но за три года ни разу не проявил к ней нечто большее, чем простая любезность. Впервые в жизни ей улыбнулась богиня Судьбы, и он согласился на ужин в ресторации.

София тщательнейшим образом готовилась к ужину. Она надушилась своими самыми любимым духами с феромонами, возбуждающими мужчин. Повезло ей и с приворотной настойкой. Она, как большинство других зелий, влияющих на волю человека, была запрещена на территории Норингии и ввозилась контрабандой из самого Алишера. Этан Эдванс поделился с ней своими запасами за баснословную сумму денег и заключённый договор. По сделке Этан давал Софии запрещённое зелье, способное пробудить желание Оливера к ней, Софии, а она передавала ему всю информацию о лисе графа. Графиня удивилась такому условию, но в душе ей было глубоко наплевать на новое животное Оливера, она даже согласилась, что поспособствует его краже или как-нибудь ещё повлияет на графа, например, чтобы он отпустил лису в лес.

«Не сработало. Надо будет попросить у Этана ещё этого любовного зелья и попробовать подсыпать в воду в королевской палате. Этан говорил, что наконец-то отозвали с границы с Шерисией королевского нюхача и теперь контрабандой хоть что-то протащить можно», – решила женщина, глядя на уезжающую карету с гербом Дюссо Тейлора. Сейчас, когда рыбка сорвалась с крючка, графиня глухо рычала от бессилия. «Оливер, ты станешь моим и только моим! Я хочу тебя. Я выйду за тебя замуж, просто ты об этом ещё ничего не знаешь», – решила она.

Глава 13. Дождливая ночь

Чирра не знала, что и думать. Начало двенадцатого вечера, а Оливера всё ещё нет дома! Слуги совершенно не беспокоились о том, что графа до сих пор нет дома. Видимо ранее, до прихода лисы в этот дом, он часто задерживался на работе. Но с ней-то, Чиррой, он всегда дома был вовремя! Она уже предприняла несколько попыток привлечения внимания к ребёнку. Первым делом, обернувшись в лису, она схватила детскую бутылочку с соком и принесла Дани. На это повар лишь потрепал её по уху:

– Тоже сок хочешь? – и налил ей вместо воды яблочный сок в миску.

Чирра вздохнула и предприняла другую попытку. Она нашла в большой гостиной убирающихся Фрею и Фриду и начала тянуть их за подол платья в детскую. Видимо не рассчитав силу или слишком стараясь побыстрее привести кого-то из взрослых в детскую, она дёрнула за подол Фреи. Та от резкого толчка оступилась и упала, потом послышался треск материи, и кусок юбки оказался у лисы в пасти. Горничные подняли визг, шум и гам. В итоге лису заперли в спальне графа Оливера до его прихода, а к ребёнку так никто и не подошёл. Чирра уже сквозь закрытые двери слышала тяжёлый надрывный кашель ребёнка.

Лиса не находила себе места на подоконнике и ходила туда-сюда, всматриваясь во двор. Наконец, она услышала шум колёс, топот копыт о брусчатку, ворота открылись, и во двор въехала карета графа. «Ну наконе-е-е-ец-то!» – обрадовалась Чирра. – «Почему так долго?!».

Граф вошёл в спальню, ему первым делом доложили, что его лиса сегодня вела себя крайне странно, буйствовала, а ещё напала на горничных, пыталась их покусать и даже порвала одной униформу. «Странно, на неё это очень непохоже», – подумал Оливер и вошёл в спальню.

Его глазам открылась перевороченная спальня, разодранные в пух подушки, сбитый с ножек прикроватный столик, а двери в детскую были в бороздах от когтей дикого животного.

– Это что ещё такое, Рыжик? – строго сказал граф, глядя в глаза лисе.

«Они меня заперли! И слушать не хотели!» – говорил возмущённый взгляд лисы, но видимо Оливер не был большим специалистом в молчаливых взглядах. Убедившись, что лиса нападать на него не собирается и всё её бешенство отразилось на мебели, он вздохнул и потянулся к ней рукой. Лиса увернула голову и отпрыгнула от него. Оливер нахмурился. Раньше Рыжик так никогда не делала. Под его неотрывным взглядом она подошла к детской и поскреблась лапой в неё. На этот раз без когтей, несильно, скорее обозначая направление.