Рой - Эдуард Байков

Валера подполз к трупаку, высвободил из мертвой в прямом смысле хватки снайперскую винтовку и чуть не зажмурился от удовольствия. Вот подвезло так подвезло! Настоящая драгуновская – любимица! Да еще с полной обоймой. Одну, как видно, успели расстрелять.

Вот теперь повоюем!

Он залег за бортиком крыши, достал рацию, включил ее.

– Батыр, как слышишь меня? Прием…

Спустя мгновение рация откликнулась:

– Слышу отлично, снайпер. Что там у тебя?

Валера не сводил глаз с торчащих напротив поручней лестницы.

– Я все зачистил. Остаюсь на точке. Нужен человек для прикрытия.

– Будет тебе прикрытие. Встречай через пять минут.

– Кто?

– Штепа.

– Гут, – одобрительно отозвался Подольский. – Пусть все наши наденут броники – в оружейке их полно. Какова обстановка?

– Майор названивает – глухо как в танке. Будут новости, сообщу. Все, отбой.

Осужденный Валерий Подольский пристроил винтовку на сгибе локтя, нацелив ее на верх лесенки, и размышлял. В караулке засел наряд – несколько человек. Где-то попрятались спецназовцы – точнее, их остатки. Кто-то, наверное, есть на КПП. На вышках – тех, что в пределах прямой видимости, вроде никого. Перебили, похоже всех. Да еще, возможно, где-то притаились те, кто затеял весь этот кипиш. Кто они конкретно и какие цели преследуют – на эти вопросы однозначных ответов не было. Отсюда вопрос на засыпку: какова их, бээсников, стратегия и тактика?

Где-то неподалеку послышался еле различимый шорох. Валера положил палец на скобу.

– Эй, Валера, – позвали негромко снизу, – это я, Штепа. Смотри не шмальни в меня…

– Подымайся, – так же вполголоса позвал Подольский.

Вскоре над краем крыши показалась бритая голова, за ней литые плечи и укороченный «калаш» в широкой лапе дюжего детины. Денис Степанов по кличке Штепа – бывший боец спецназа МВД. До крапового берета так и не дослужился – попал на зону по глупости. Был в увольнительной, отдыхал с гражданскими друганами в развлекательном комплексе. Культурно так отдыхали ребята. Но тут у одного из пацанов конфликт вышел с какими-то «черными» – как водится, из-за бабы. Не поделил телку с уроженцем кавказских гор. В общем, вышли на разборку, пошла мазня, Денис вступился за корефанов. Да малость не подрассчитал – не знал, что кавказец окажется таким хлипким. Серия ударов в полный контакт – и душа горца упорхнула прочь из тела.

Следак хотел провести по превышению необходимой обороны, но прокурорские злые попались – настояли на непреднамеренном убийстве. Срок налепили по полной – десять лет исправительной колонии для бээсников. Хреново, брат, – получается, что спецназовец не имеет права применять на гражданке свои смертоносные навыки и умения!

Сейчас он вновь почувствовал вкус жизни. Надоело ощущать себя изгоем, зэком, бээсником – как всякая уголовная шушера. Он все же солдат, спецназовец, а не мудила с Нижнего Тагила!..

– Займи позицию возле лестницы, – скомандовал Подольский, – будешь прикрывать мне спину.

– Есть, босс! – осклабился тот. – Слушаюсь, босс!..

Валера сурово посмотрел на него:

– Отставить смехуечки, сержант! Мы пока не знаем, кто наш противник и вообще – чем все закончится…

Он вновь приник к окуляру перископа, осторожно осматривая окрестности. В следующее мгновение заработала рация. Незнакомый голос скомандовал:

– Это спецназ! Всем сотрудникам колонии и осужденным приказываю собраться во дворе перед зданием администрации и сдать оружие. Повторяю…

Рация умолкла, чтобы почти тут же снова заработать.

– Капитан, – в голосе Батыра чувствовалась напряженность, – тут такие дела…

– Слушаю, командир…

– Как ты уже понял, нас прослушивают – «волкодавы» и уцелевшие вертухаи. Поймали нашу волну. Я попробую договориться с ними. А ты смотри в оба. Если что – на поражение.

– Понял тебя. Отбой…

Валера поводил прицелом по пустынному внутреннему двору. Где-то залегли спецназовцы. А местные инспектора и контролеры попрятались в зданиях. Те, кто сумел не откинуть копыта до сих пор. По-прежнему было ничего не ясно.

Капитан Сидорчук не знал, что теперь делать. После того как его группу размолотили в пыль, он связался с другими отделениями. В третьей группе полегли командир и двое бойцов. Во второй пока обошлось без потерь, повезло ребятам. К тому же у них был снайпер.

А вот с первой группой, теми, кто вошел через ворота, дело обстояло плохо – полегли все, включая командира «Волкодава». Выходит, теперь, как старший по званию, именно капитан Сидорчук должен был взять командование отрядом на себя.

Он приказал всем рассредоточиться и занять выгодные позиции. Но пока не высовываться и ничего не предпринимать. Сам вернулся к машинам. Связался по автомобильной рации с Управлением. Оказалось, начальству было не до них – в городе творилось черт знает что! Сидорчук понял только, что произошла какая-то катастрофа в биологическом институте, это повлекло вредные выбросы… В общем, им было приказано справляться своими силами, к тому же забирали весь ОМОН.

«Ну, совсем славно!» – с досадой подумал капитан. Он увидел, как омоновцы спешно погрузились в автобусы и рванули в город. Теперь спецназ остался один на один с враждебной зоной.

Что там творится? Неужто персонал колонии снюхался с зэками? Все поголовно ссучились или только часть их?..

– Лейтенант, – обратился он к радисту в командирском микроавтобусе, – нужно послушать, может, они там переговариваются.

– Есть, товарищ капитан. Попробую выйти на их частоту.

Довольно скоро им удалось подслушать переговоры здешних обитателей. Причем на сотрудников колонии они не были похожи. Означало это одно – осужденные завладели рациями и оружием.

Капитан взял переговорное устройство в руки и потребовал сдать оружие. Через минуту ожидания рация ожила:

– Внимание! Вызываю командира группы спецназа. Повторяю: мне нужен командир группы спецназа. Прием.

Сидорчук поднес рацию к губам:

– Слушаю. Капитан Сидорчук. Кто говорит?

– Бывший командир подразделения СОБРа, капитан Абдульманов.

Брови Сидорчука поднялись:

– Я так понимаю, вы осужденный, капитан Абдульманов. Откуда у вас рация?

– Слушайте внимательно, офицер. Никакого бунта не было. Часть контролеров съехала с катушек, они открыли огонь по своим и по осужденным. Нам пришлось обороняться. Мы вооружены и занимаем стратегическое положение. Предлагаю вступить в переговоры. Прием.

Капитан задумался. Ситуация явно не стандартная. Разруливать ее должно высокое начальство, а не старший одной из групп спецназа. Но командир убит и весь отдел спецназначения – точнее, его остатки – находятся под его, капитана Сидорчука, командованием. И что прикажете делать?

Он включил рацию на передачу:

– Осужденный Абдульманов, спецназ в переговоры не вступает. Требую немедленно сложить оружие и сдаться!

– Да ну?! Че-то ты гонишь, капитан. Мне лично известны случаи, когда даже «Альфа» вступала в переговоры. А вы – не чета им.

– Не обсуждается! – отрезал Сидорчук.

– Слушай сюда, браток. Ты, кажись, так ничего и не понял! Нам терять нечего, а вот вы потеряете своих, если полезете на рожон. Готовы к новым потерям? Кстати, у нас в заложниках старший кум. Послушай его.

Спустя мгновение в эфире послышался новый голос:

– Говорит заместитель начальника по оперативной работе майор Слепян. Капитан Сидорчук, полагаю, новая кровь никому не нужна. Мы должны все уладить без жертв. Я только что сумел дозвониться до начальника Управления. Городская связь пока еще работает, сотовая – нет. Можете сами проверить. Генерал сообщил, что им не до нас. Произошел выброс реагентов на территории биологического института. Вы понимаете – это биологическое оружие… Город оцеплен войсками. Там кругом беспорядки, стрельба… Мы должны рассчитывать лишь на самих себя. Давайте решим дело миром.

– Откуда мне знать, что со мной говорит действительно майор Слепян? – зло поинтересовался Сидорчук.

Послышался треск, и в переговоры вклинился еще один голос:

– Докладывает старший по наряду, прапорщик Тюлькин! Мы находимся в караульном помещении. Подтверждаю: это действительно старший оперативник, майор Слепян.

– Да, и еще, капитан, – вновь раздался голос кума, – здесь бээсники из пятого блока. А пятый отряд строгого режима, чтоб вы знали, сформирован из ваших коллег – бывших бойцов и офицеров спецназа, осужденных на длительные срока. Так что им действительно терять нечего, да и воевать они умеют. В отличие от оперов и пэпээсников. Отбой.

Сидорчук выругался. Оглядел своих бойцов, собравшихся возле командира и выжидающе смотревших на него. В их глазах он прочел одно: приказ, конечно, выполнят, но умирать никто не хочет. Лучше бы решить это дело бескровно.

Он прикинул соотношение сил: «волкодавов» осталось пятнадцать человек, выходило, что людей у него в три раза меньше, чем окопавшихся в здании администрации бээсников – в прошлом служивших в спецподразделениях армии, флота и милиции. Расклад был не в их пользу. Тем более что преимущество всегда на стороне обороняющихся.