Самая длинная ночь - Мэй Сандра

Может, Арман был прав? Вернуть ей мир, а ее – миру…

Игрушки были очаровательны. Элли увлеклась куклой и ее роскошными нарядами, а Джессика отошла к окну и выглянула наружу.

На террасе появился еще один человек, довольно пожилой мужчина. Он что-то горячо говорил Арману, тряс его руку и утирал слезы, явно поздравляя барона Рено с успешным возвращением домой.

Джессике захотелось плакать.

Разумеется, они заблудились. Найти выход на террасу с первого раза оказалось непосильной задачей, и в конце концов они вышли в большую, очень светлую комнату овальной формы, со стеклянным потолком.

На каминной полке белого мрамора были расставлены фотографии. Любопытство пересилило смущение, и Джессика подошла поближе.

Франсуа и Арман. Арман и Франсуа. Франсуа в матросском костюмчике. Арман везет Франсуа на багажнике велосипеда. Арман держит Франсуа на коленях…

Кадры были настоящие, не постановочные, и Джессика с неожиданной нежностью подумала, как же сильно Арман любил своего младшего брата. На этих фотографиях были запечатлены действительно любящие братья.

При виде следующих снимков Джессика окаменела.

Моника и Франсуа. Моника с крохотным кульком на руках. Крошечная Элисон на коленях у красивой седовласой женщины.

Джессика сожгла все фотографии после похорон. Зачем они нужны? Чтобы вспомнить Монику, достаточно посмотреться в зеркало, а Фрэнки она помнит и так.

Джессика закусила губу и крепче сжала руку девочки. И тут Элли подняла голову…

…И солнечно улыбнулась ей, отчего Джессика чуть не зарыдала. А потом розовые губки вновь беззвучно, но явственно произнесли:

– Мама. Папа.

11

– Что будешь кушать, Элли?

Арман испуганно поднялся из-за стола, готовый уйти по первому же требованию. Однако Элисон, необычно оживленная и бодрая, начала подпрыгивать на месте и дергать Джессику за руку, не обращая на страшного дядьку никакого внимания в принципе.

Девушка рассмеялась.

– Твоя удача, барон! Принцесса проголодалась и так хочет есть, что забыла испугаться. Сиди с нами тихонечко… Элли, смотри, какой фонтан.

Джессика с любовью смотрела, как Элли упрямо и неожиданно смело исследует загадочную воду, льющуюся наверх. В следующий момент ее словно жаром обдало. Не слишком ли быстро она освоилась? Если так дело пойдет, то она… они с Арманом… Арман с ней…

Но ведь это же здорово! Это замечательно, что Элисон еще ни разу не плакала. Ее, Джессики, интересы вообще ни при чем, ибо главное в ее жизни – вот эта маленькая золотоволосая девочка, неумело играющая с фонтаном посреди благоухания цветущих роз.

Девочка, вернувшаяся домой.

А барон свое право первой ночи уже выиграл. Еще не совсем, но обязательно выиграет. А после этого отправит ее обратно, и Джессике Лидделл останется только удавиться от тоски в оглушительно пустой квартире.

Она сильно побледнела и торопливо взглянула на потенциального насильника, но Арман Рено смотрел только на дочь своего брата, и в глазах его горела любовь.

Может, он забудет о пари?

Забудет, как же!

Он же бабник!!!

Двигаясь бесшумно и в полусогнутом состоянии, Арман раскрыл над столом большой зеленый тент, стремительно разлил чай и кофе по чашкам и постарался стать совершенно незаметным. Против воли Джессика почувствовала к этому человеку чуть ли не прилив нежности.

Арман страшным шепотом произнес:

– Она не выглядит испуганной.

– Ей здесь определенно нравится. Похоже, ты в кои-то веки принял правильное решение… насчет переезда.

– Я так рад!

– Я тоже. Правда.

Их взгляды встретились, и Джессика смущенно затрепыхала ресницами. Эти черные огненные глаза будили в ней первобытные инстинкты, которые, в свою очередь, повелевали кокетничать, хотя в ее ситуации это было смертельно опасно.

В этот момент неясный шорох раздался за спиной девушки и чей-то тихий голос произнес весьма энергичную фразу по-французски. Джессика обернулась…

…И увидела маленькую старушку, весьма живописно задрапированную в нечто пестрое, шифоновое и развевающееся. Личико у старушки было маленькое и сморщенное, точно печеное яблоко, а на нем ярко блестели огненные черные глаза Армана Рено, глаза, удивительно молодые и… как бы это сказать… озорные.

Арман отреагировал молниеносно.

– Тетя, молчать! Ни звука! Джессика… это тетушка Кло. Тетя, это Джессика… сестра Моники.

Джессика начала привставать с открытым ртом, но удивительная старушка энергично замахала на нее коричневой лапкой.

– Сиди тихо, не смотри на меня и не говори ничего. Все уже вижу, но сейчас про тебя неинтересно. Старая Клотильда всегда знала, что этот день наступит… Балбес!

Последнее было адресовано Арману. Он в потешном возмущении нахмурился, но тетушка Кло, двигаясь абсолютно бесшумно и быстро, подбежала к нему и несколько раз хлопнула его по лбу ладошкой.

– В МОЕ время слушали старших. Я говорила, что ангелочек Элль вернется? И что твое сердце обязательно растает. А ты все не верил… Балбес!

Некоторое время она наблюдала за Элисон, а потом повернулась и стремительно кинулась обратно в дом. На самом пороге она притормозила, обернулась и изрекла:

– Где эта девчонка?! Ее внучка приехала из самой Америки, а она спит!

С этим возмущенным возгласом Клотильда Рено исчезла.

Ошеломленная Джессика с трудом смогла отвести глаза от двери, чтобы взглянуть на Армана и промолвить:

– Но… я думала… если она нянчила твою мать, то… я думала, она умерла…

– Глупости какие!!!

Последняя фраза прозвучала откуда-то из недр дома, и Джессика окончательно растерялась. Арман расхохотался, впрочем, тут же закрыв себе рот ладонью, а затем вполголоса пояснил:

– Ты толковала то про какой-то замок, то про феодальные права, а меня особо и не слушала. Как видишь, драконы здесь не водятся, а что до тетушки Кло… В здешних местах полагают, что она ведьма. Не исключено, что вы найдете общий язык.

– Сколько же ей лет?

– Этого никто не знает. Она здесь живет с незапамятных времен, я же тебе говорил… Тс-с! Элиза идет сюда.

Джессика пошла навстречу девочке, чувствуя, как отказывают ноги. Что, если сейчас та улыбнется Арману и назовет его по имени?

– Завтрак готов. Садись ко мне на коленки и…

– Нет, принцесса, не на коленки к Джессике! На свой стульчик, как и подобает принцессе.

С этими словами Арман ловко подхватил ошеломленную Элисон и усадил на стул. Розовые губы уже раскрылись, чтобы испустить дикий вопль, но в этот момент Арман ловко всунул туда кусок восхитительно пахнущей копченой сосиски. Не сводя глаз с подозрительного дядьки, Элисон инстинктивно стиснула челюсти – и тут же начала жевать, забыв заплакать. Арман тем временем подвинул ей тарелку, а затем встал и отправился прочь.

Как только подозрительный дядька скрылся из глаз, Элли окончательно успокоилась и принялась за еду с еще большим энтузиазмом.

Потрясенная Джессика последовала ее примеру. Никогда, никогда за четыре месяца их совместной жизни Элли не позволяла себе – и Джессике – удалиться так далеко от безопасных объятий. Никогда она не соглашалась на контакт с незнакомым человеком. Никогда не удавалось избежать дикого визга, если чужой приближался к Элли так близко.

Тут было о чем подумать, но солнце сияло, птицы пели и все вокруг благоухало, так что, закончив завтрак, они с девочкой отправились в сад.

Там, на живописной лужайке, обнаружился бассейн с восхитительной голубой водой. На ее поверхности плавали яркие игрушечные утята и выписывал круги настоящий – почти – катер. Элли кинулась к воде так стремительно, что смеющаяся Джессика едва успела ее перехватить.

Из кустов тоже донесся смешок. Арман Рено подглядывал за ними. Потом из тех же кустов элегантно вылетело огромное махровое полотенце. Элли вытаращила глаза, а Джессика насмешливо поклонилась кустам.