Короткие истории долгого полугода - Владислав Март
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
От зимы остались только плотно утрамбованные людьми тропинки в лесу. В конкретно нашем Абабуровском это выглядит как широкие, до полутора метров, серо-белые седые ледяные дорожки, петляющие через бесснежный вполне осенний по виду лес. Будто кто-то прочертил их ледяным посохом по лесу, что и не видел зиму. Всюду старая трава и шишки, скрип стволов. Тропинки ползут по лесу при плюсовой температуре. Идти по ним обманчиво непросто. Скользота и коварные гайморовы пазухи под настом. Приходится идти параллельно по обычной грязи. Но в наступающей темноте леса после заката, эти дорожки видны лучше и освещают путь такому собачнику как я. Флюоресцируют. Белая полоска неба над хвойными деревьями и белая полоска ледяной тропинки под ногами. Между этими двумя коридорами в наступающей тьме я иду с Альбусом на ежедневный выгул. И если бы не развешанные как ёлочные игрушки на ветках елей варежки всех цветов и размеров, то сложно поверить, что здесь была зима с сугробами по пояс. Ведь эта ледяная дорожка, она вовсе не от зимы, она от волшебства, от инопланетян, от режиссёра «Соляриса», как и дорожка серого неба над головой. Весь лес на контрасте с белым становится слившейся тёмной кучей колючек. Нет-нет, да и попадёт что-то по лицу, по куртке, что-то схватит с земли и унесёт во мрак пёс. Вот я вслед за ним встал в жижу цвета конца света. Всё ясно, пора выходить из леса. Севшее солнце больше не брат, эта белая дорожка не приведёт к пряничному домику, а только лишь в гниль, в слизь, к желанию проверять каждые сто метров нож в кармане. Последние пятнадцать минут полутьмы дарят встречу с мужиком преступного вида, что в километрах от ближайшей дороги или дома стоит у дерева и смотрит под ноги. Не мочится, а просто смотрит. Услышав, вряд ли увидев нас с псом, мужчина начинает шарить руками в полутьме по стволу, как будто что-то ему там нужно и уходит с ледяной корки в темноту. Проходим мимо пропавшего мужика в тишине. Наркоманы постоянно ищут закладки по GPS, расположенные обычно у корней деревьев. Зимой встречал множество раскопок, не всегда телефон верно подсказывает точку, бывает, что раскапывают по десять деревьев, прежде чем найдут. Этот припозднился, ищет в стволе, наверное, из-за общей сырости и грязи теперь кладут в дупло. Может он и не собирающий, а раскладывающий. Пакеты и шприцы постоянно попадаются в лесу. Интересно, что один и тот же порошок они и курят, и вводят в вену. Соответствующие пластиковые бутылки с сажей внутри и дырочкой сбоку имеют место в кустах. Шприцы часто воткнуты иглой в землю. Вот уж спасибо за заботу. Основной сбор закладок идёт утром. Ночной мужик не вписывается в картинку. Днём все эти люди притворяются нормальными, учатся или работают, возможно, мои соседи. Но ведь машинка в голове у них давно дала сбой. Я не верю, что подобная зависимость лечится. За всю мою карьеру врача и просто наблюдателя жизни, я не встречал бросившего наркомана. Машинка даёт сбой навсегда. И не спрятаться от них даже в наступающей ночи, в заповедном лесу. За этими мыслями с собакой мы выходим на освещённую неоткрытую трассу, что ждёт очередного Дня города и соединит какие-то хорды и развязки чтобы ещё полмиллиона человеков быстрее ныряло в Москву из области и выныривало потом в муравейники типа Одинбурга. Дорога, как мы её называем – идеальна для катания на велосипедах, занятия бегом, выгула собак. Жаль только, что эти три миссии мешают друг другу. В опустившейся ночи Дорогу заняли другие жители района. Это подростки на прокатных самокатах и просто пешие, кричащие, матерящиеся, резкие в своих перемещениях. Судя по месту и времени, поведению и экипировке, родители их это те недолюди, что жарят шашлыки у подъезда и строят сауны на балконах. После таких встреч очень хочется иметь свой небольшой замок со рвом и не иметь больше таких встреч. С псом мы завершаем лесодорожный круг и уходим в сторону дома. Два-три неадекватных собакохозяина с мелочью о четырёх лапах выходят из тьмы, значит дом уже близко. Хозяева маленьких собак никогда не занимаются с ними, с кинологом, отчего-то полагают, что маленькие и так слушаются и их можно просто взять в руки. Но эти мелкие провоцируют воспитанных крупных, не дают пройти, лают в квартирах бесконечно… Ничего этого не объяснить им, ничего из этого я не хочу с ними обсуждать. Придерживая Альбуса на каждой подобной точке встречи, я раздражённо прохожу мимо. Наш пёс во дворе даже не писает, не то чтобы лаять или гадить. Лес далеко за спиной. Небо из узкой дорожки над соснами стало большим и звёздным. Светлые точки самолётов, а может спутников-шпионов. Телевизоры в окнах. Подъезд. Лифт.
* * *Работа в Петербурге как подарок. Возможность собраться с мыслями в «Сапсане». Четыре часа прекрасного времени. Чтение отложенных книг, а с недавнего времени и собственное письмо, написание, вписывание коротких историй в долгий полугод. Списываю мысли прямо с окна. В тумане
