Детские игры - Уоррен Мерфи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да, сэр, понятно. Вы приметесь за меня вдвоем. Понятно, сэр.
— Хорошо.
Элвина снова подняли на руки и положили обратно на койку. Он почувствовал, как ему надавили за ухом, — и тут же погрузился в сон. Утром он взглянул на брусья решетки, и ему показалось, что к ним никто не прикасался. Значит, это был всего лишь дурной сон? Но потом он пригляделся к брусьям и по зазубринам на краях понял, что их все же выломили, а потом поставили на место.
У Элвина мигом пропал аппетит.
Римо молча шагал прочь от исправительного заведения плечом к плечу с Чиуном, задумчиво пиная носком ботинка пустую банку.
— Кое-чего я все-таки не понимаю, папочка.
— Кое-чего? Если бы ты попросил меня догадаться, о чем речь, то я ответил бы: «Всего». Что же показалось тебе таким необычным?
— Сегодня днем я не мог ударить ребенка, даже когда он целился в меня из револьвера. У меня не поднималась рука. Ты утверждал, что это нормально, и нес какую-то ересь насчет того, что на детей надо воздействовать только любовью.
— Да. И что же?
— А вечером ты сам излупил Элвина в камере за милую душу. Почему ты можешь сделать то, чего не могу сделать я?
— Тебе действительно невдомек, почему Мастеру под силу то, что неподвластно тебе? О, как же честолюбивы твои притязания!
— Оставь свои лекции, Чиун. Почему?
— Для того, чтобы ударить ребенка, взрослый должен быть уверен, что он действительно взрослый.
— Ты хочешь сказать, что я ребенок? Я? В моем возрасте?
— С точки зрения Синанджу, ты еще молод.
— Я — ребенок?.. — не унимался Римо. — Я? Ты это хочешь сказать?
— Я уже сказал все, что хотел сказать. И не стану продолжать объяснения без конца, иначе это превратится в брюзжание. А я не брюзга.
Глава 9
Из коридора донеслось чье-то посвистывание. Полное отсутствие слуха у свистящего вкупе с эффектом Допплера сделали мелодию неузнаваемой.
Свистун остановился. Теперь он находился непосредственно за дверью, поэтому появилась возможность догадаться, что в фальшивом исполнении звучала мелодия песни «Я — Женщина».
Звякнул ключ в замке, дверь открылась, и Сашур Кауфперсон вошла в свою квартиру.
Свист прервался примерно в тот момент, когда хозяйка квартиры воздела руки к небесам, увидев посередине своей гостиной Римо и Чиуна. Она помедлила и не стала закрывать за собой дверь.
— Вы? Что вам нужно?
— Просто поговорить. Закрой дверь, — сказал Римо.
Сашур взглянула на него. Римо кивнул, и она закрыла дверь.
— Начнем с Элвина Девара, — сказал Римо. — Зачем ты заставила его убить Уорена Пелла?
— Кто тебе это наговорил?
— Элвин Девар. Я ответил на твой вопрос. Теперь пришла твоя очередь отвечать. Зачем ты велела мальчишке убить Пелла?
Сашур взглянула на часы, потом вошла в гостиную и опустилась на бархатный диван с хромированными подлокотниками.
— Видимо, мне придется все рассказать.
— Я бы рекомендовал поступить именно так, — молвил Римо.
Чиун не обращал внимания на их разговор. Он увлеченно изучал стены, сплошь увешанные картинами, представлявшими собой, по его разумению, напрасную трату холста и красок. Обнаружив на противоположной стене коллекцию золотых монет в рамке, он направился к ней.
— Прямо не знаю... — начала Сашур. — У Пелла возникли неприятности. Он оказывал на детей неблагоприятное влияние. Их поведение становилось, так сказать, антисоциальным.
— Продолжай, — подбодрил ее Римо.
— В общем, я донесла на Пелла школьной администрации, а он принялся меня запугивать, и тогда я...
— Брось, — отмахнулся Римо. — Эта версия не пройдет. Я знаю, что вы с Пеллом были замешаны в операции с детьми-убийцами. Знаю, что дело пахло огромными деньжищами. Так что не вешай мне на уши лапшу насчет школьной администрации. Выкладывай правду!
— Ладно, — вздохнула Сашур. — Мы с Пеллом были любовниками. Поэтому я и развелась с мужем. Пелл вовлек меня в эту историю с детьми. Потом, когда мужа убили, я побежала к Пеллу, и он сказал, что дело плохо, но ему, дескать, не о чем беспокоиться: он сдаст меня полиции как убийцу мужа! У кого мог быть более серьезный мотив для убийства? Завещание-то было составлено на меня! Мне грозила перспектива кончить жизнь на электрическом стуле.
— Абсурд, — бросил Римо.
— Вовсе не абсурд, если знать, что за человек был мой муженек и с какими гангстерами он имел дело там, в Детройте. Я запаниковала и велела Элвину пристрелить Пелла.
— Кто руководил вашими операциями?
— Разумеется, Пелл.
— Каким образом он узнавал, где скрывается жертва?
Сашур пожала плечами.
— Не знаю. Он сам всем этим занимался. Он давал мне имена, а я сообщала их детям... Слушай, — встрепенулась она, — все это в прошлом. Пелл мертв. Возможно, я поступила плохо, но одно доброе дело я все-таки сделала, расправившись с ним. Оставь меня в покое! Ты ничего не добьешься, выдав меня властям.
Римо покачал головой, заметив, как Сашур снова взглянула на часы с таким широченным кожаным ремешком, который естественнее смотрелся бы на ручище у портового грузчика.
— Ты ничего не приобретешь, выдав меня полиции, — проговорила Сашур. — Зато я готова тебе щедро заплатить. Ты получишь столько, сколько пожелаешь.
Чиун отвернулся от стены и улыбнулся Римо.
— Как это характерно для западного мышления — считать, что за деньги можно купить все и вся!
— Бери мои картины, — не унималась Сашур. Она подняла глаза на Чиуна. — Мою коллекцию золотых монет!
Римо покачал головой.
— Минуточку, сынок, — вмешался Чиун. — Над этим предложением стоит подумать. Золотые монеты были бы неплохим пожертвованием Дому Синанджу.
— Нет, — сказал Римо Чиуну, — сделка не состоится.
— А монеты хороши! — настаивал Чиун. — Правда, они под стеклом, и я не могу рассмотреть их как следует, но они дорого стоят, если, конечно, подлинные.
— Никаких сделок, — стоял на своем Римо.
— Но подумай, мы же ничего не выиграем, отправив эту очаровательную леди за решетку. Разве это поможет спасти вашу конституцию?
Сашур в очередной раз посмотрела на часы.
— Мне надо переговорить со Смитти, — сказал Римо. — А ты, — повернулся он к Сашур, — изволь представить поименный список детей, попавших в сети к Пеллу.
— Сейчас принесу. Сейчас! — Сашур встала. — Список есть, он в спальне.
— Погоди! — Римо поднялся, подошел к двери в спальню и заглянул внутрь. Там было полно дверей, но все это были двери стенных шкафов. За окнами зияла пустота. От тротуара их отделяло тринадцать этажей.
— Хорошо, неси список сюда.
Проводив ее в спальню, Римо вернулся в гостиную, где Чиун ощупывал рамку вокруг монет.
— По-моему, рамка сделана из натурального листового золота, — сообщил Чиун.
— Послушай, Чиун, мы не можем позволить себе отпустить на все четыре стороны любого, кто предлагает взятку Дому Синанджу.
Чиун отпрянул от рамки, как будто его ударило током.
— Взятка? Ты называешь пожертвование взяткой? — Он хлопнул себя ладонью по лбу. — И это говорит мой сын! Приемный, разумеется... Взятка!
— Взятка! — повторил Римо. — И довольно об этом. Получив список, мы поговорим со Смитти, а потом решим, как поступить. Возможно, ему захочется заняться этим самому. — Он оглянулся на дверь спальни. — Что-то она долго не несет список.
Он шагнул к двери, и в этот самый момент из нее выпорхнула Сашур.
— Вот! — Она протянула Римо листок с дюжиной имен, при этом в очередной раз взглянув на свои золотые часики.
— Здесь все? — спросил Римо.
— Все, о ком мне известно.
— Как они перемещались по стране? Твой муж был застрелен в Северной Каролине.
— Уорнер Пелл называл это классными выездами. Поощрение для лучших учеников. Он сам возил детей.
— Они отсутствовали, наверное, по нескольку дней. Родители не жаловались?
— А чего им жаловаться? Во-первых, это не самые уважаемые граждане. Во-вторых, они знали, чем занимаются их чада, и получали за это неплохие денежки.
— Сколько?
— Об этом Уорнер помалкивал.
— Примерно.
— Думаю, за каждое задание ребенок получал по пятьдесят тысяч.
— Мафия платит всего пять, — сказал Римо.
— Да, но Уорнер подвизался в системе образования и мыслил масштабно.
— Нет, ты только послушай, папочка! Пятьдесят тысяч сопляку! А мы тут...
Чиун не пожелал отвлечься от коллекции монет.
— Деньги — это бумага, — молвил он, не оборачиваясь. — Это не богатство, а только обещание его. Золото — это другое дело.
— Не обращай на него внимания, — сказал Римо Сашур. — Это он дуется.
— Ты собираешься сдать меня полиции?
— Пока нет. Подойди-ка сюда, я тебе кое-что покажу.
Он направился к спальне. Шагнув к нему, Сашур с улыбкой произнесла:
— Я тоже хочу тебе кое-что показать.
Однако Римо ее опередил. То, что он собирался ей показать, оказалось внутренностью стенного шкафа, в котором он запер ее на замок.