Семья О’Брайен - Лайза Дженова

Все в городе винили ее. Его мать сама была виновата в своих несчастьях: она запойная. Она плохая мать. Грешница. Попадет в ад.

Но все ошибались. У нее была болезнь Хантингтона. Болезнь Хантингтона отняла у нее возможность ходить и самостоятельно есть. Она изуродовала ее добрый нрав, терпение и разум. Придушила ее голос и стерла улыбку. Украла семью и достоинство, а потом убила ее.

– Прости, мам. Я не знал. Не знал.

Он молча плачет, вытирая мокрые глаза рукавом пальто. Выдыхает и отпивает еще глоточек виски, прежде чем закрыть бутылку. Стоя на краю пирса, он смотрит мимо носков своих кроссовок в черную воду гавани. Сует руку в карман и вынимает горсть мелочи. Выбирает четыре четвертака, они лежат, теплые и блестящие, на его холодной розовой ладони. У каждого из детей шансы пятьдесят на пятьдесят.

Он подбрасывает первый четвертак, ловит его левой рукой и, перевернув, кладет на тыльную сторону правой. Убирает левую руку, открывая монету.

Орел.

Джо забрасывает ее как можно дальше. Следит за полетом монеты взглядом, видит, где она падает в воду, и вот ее уже нет. Он подбрасывает второй четвертак, ловит, переворачивает, открывает.

Снова орел.

Он бросает и эту монету в воду. Третий четвертак.

Орел.

Черт. Он выходит из себя и подкидывает монету высоко в воздух. Теряет ее из вида и не понимает, где она падает. Джо держит в руке последний четвертак, думая о Кейти. Он не может бросить монету. Не может, и все. Он снова садится на край пирса и плачет, закрыв лицо руками, издавая болезненные, жалкие, мальчишеские всхлипы. Слышит голоса людей, проходящих в тени корабля «Айронсайд»[7]. Они смеются. Если он слышит, как они смеются, они точно слышат, как он плачет. Но ему все равно.

Вскоре он чувствует себя опустошенным. Он вытирает глаза, глубоко втягивает воздух и вздыхает. Роузи сказала бы, хорошо поплакал. Ему всегда казалось, что это глупое выражение. Чего хорошего в плаче? Но ему лучше, если и не хорошо.

Джо встает, раскрывает правую руку и снова смотрит на четвертый четвертак, лежащий у него на ладони. Кладет его в другой карман, на самое дно, там он будет в безопасности, берет бутылку виски за горлышко и смотрит на часы. Пора обедать.

Он идет вдоль пирса, виски играет у него в голове и в ногах, щеки горят от ветра и слез, и, делая каждый шаг, он молит Бога, и Деву Марию, и святого Патрика, и кого угодно, кто услышит, об удаче – дайте удачи хоть на десятку.

Часть вторая

Мутация, связанная с болезнью Хантингтона (БХ), была определена в 1993 году и локализована в коротком плече четвертой хромосомы. Это историческое открытие стало возможно благодаря международному сотрудничеству, осуществленному группой нейробиологов в центре «Нейви Ярд» в Чарлстауне. Как правило, тринуклеотид цитозин-аденин-гуанин (ЦАГ) повторяется в первом экзоне гена Хантингтина тридцать пять раз или меньше. В мутировавшем гене повторов ЦАГ тридцать шесть или более. Такой затянутый генетический повтор приводит к увеличению глютамина в белке Хантингтина и вызывает болезнь.

У каждого ребенка, один из родителей которого болен БХ, есть пятидесятипроцентный шанс унаследовать мутировавший ген. Открытие данной мутации сделало возможным генетическое исследование любого, у кого есть риск заболеть. Анализ точно определяет генетический статус. Положительный результат означает, что человек является носителем мутации и со временем заболеет БХ. Сегодня девяносто процентов тех, у кого есть риск заболеть БХ, предпочитают оставаться в неведении.

Глава 10

Сегодня воскресенье, и Кейти прогуляла и йогу, и церковь. Церковь на самом деле не считается. Она много лет не была на воскресной мессе, но привычка думать о том, что можно пойти, прежде чем решить не ходить, сохранилась – может, она даже испытывает от этого какое-то греховное удовольствие. Кейти растили как строгую ирландскую католичку. А это, помним-помним, предполагало: признаваться священникам в разных вымышленных мелких грешках по субботам, вкушать Тела Христова по воскресеньям (неудивительно, что она стала веганкой) и хлебов позора во все остальные дни, посещать приходскую школу, где она узнала от монахинь, что девочка может забеременеть, если будет одетой сидеть у мальчика на коленях, и читать Angelus каждый вечер перед обедом. Протестанты были злом, чудовищными и чуть ли не заразными людьми, Кейти выросла в страхе перед ними, молясь Господу о том, чтобы никогда ни одного не увидеть, и толком не зная, как выглядит настоящий живой протестант. Она могла прочесть «Отче наш» и «Богородице», еще не научившись писать свое имя. Она никогда не понимала, как смерть Иисуса на кресте за ее грехи в Страстную пятницу приводит к тому, что кролик носит сладости на Пасху, и всегда боялась спросить. Это так и остается тайной. И каждый день был наполнен ароматами благовоний, молитвы поднимались в клубах дыма, плыли к ушам Господа. Ей нравились благовония.

Настоящая религия Кейти – это йога. Она нашла ее случайно. Три года назад, только что выпустившись из школы, она работала официанткой в «Фигс». Она каждый день проходила мимо Городского центра йоги по дороге на работу и однажды из любопытства зашла, чтобы взять расписание. К концу первого занятия ее зацепило. Отец любит рассказывать, как она потом пила «Кул-эйд», целый кувшин выхлестала. Откладывала чаевые, чтобы заплатить за двести часов обучения на инструктора той же зимой, и с тех пор преподает йогу.

Ей нравится физическая практика, позы, которые помогают развить грацию, гибкость и равновесие. Нравится осознанное дыхание, поток праны, обеспечивающий ощущение основательного покоя над бешеным хаосом. Нравится медитация, которая, – когда у Кейти действительно получается, – убирает кучу токсичного мусора из ее головы, заставляет умолкнуть негативный внутренний голос, хитрый и убедительный, настаивающий, что она недостаточно умна, недостаточно хороша собой; а вместе с ним и надуманные сплетни (они всегда надуманные), постоянное сомнение, шумное беспокойство, суждения. Ей нравится чувствовать единство с каждым человеческим существом в вибрирующей ноте «ом». И каждый день по-прежнему пахнет благовониями.

Кейти не помнит, когда в последний раз пропускала воскресную виньясу у Андреа. Она знает, что потом будет жалеть о том, что проспала. Но сейчас, хорошо заполдень, когда она все еще нежится в постели, в своей постели, с Феликсом, она ни о чем не жалеет.

Они с Феликсом встречаются полтора месяца, и сегодня он первый раз провел ночь у нее. Они познакомились в первый вторник апреля. Шла первая неделя «Йоги на крыше», занятий, которые проводятся в огражденном деревянном патио за студией. Кейти нравится преподавать на свежем воздухе, когда мышцы согревает солнце, а голую кожу овевает свежий ветер, даже если воздух и пахнет иногда дизелем и цыпленком с чесноком из «Чоу Тай».

Она никогда его раньше не видела. Она не была знакома с ним по школе или по барам, где работала официанткой. Большая часть ее учеников – понаехавшие и женщины, и немногие видные мужчины всегда выделяются. Феликс выделялся сильнее, чем кто-либо.

Он ходит на йогу в шортах и с голым торсом. Благослови его за это Господь. Он высокий, поджарый, с тонкой талией и рельефными, но не перекачанными мышцами. Его голова и грудь гладко выбриты, и Кейти помнит, как на том первом занятии они блестели на солнце от пота. Когда она стояла одной ногой на его коврике, помогая ему с позой собаки мордой вниз, положив левую ладонь ему на крестец, а правой ведя вдоль его позвоночника к шее, ей захотелось обвести пальцами черные линии татуировки в стиле трайбл на его плече. Она помнит, как покраснела, прежде чем отступить и объявить «первого воина».

В следующий вторник он пришел на занятие, на этот раз оно было в помещении из-за ненастной погоды. Он задержался в зале надолго после савасаны и еще дольше собирал свои вещи. Задал Кейти несколько вопросов по поводу расписания и карточек центра, купил кокосовой воды. Когда она спросила, может ли она чем-нибудь еще ему помочь, надеясь, что да, он попросил ее телефон.

Они оба нырнули в эти отношения очертя голову. Как у большинства понаехавших, у Феликса есть машина, что значит, что они не привязаны к пабу Салливана или «Айронсайду», и их отношения оставались не на виду, расцветая вне пристального внимания городских. Они ездят обедать в Кембридж и Саут-Энд. Были на Кейп-Коде и в Нью-Хемпшире, даже съездили на выходные отдохнуть в Крипалу. Он ходит на все ее занятия по вторникам и четвергам, и они оба ходят на занятия к Андреа по воскресеньям с утра. Единственное, где они никогда не были вместе, это ее квартира. Как она сказала ему, это потому, что его квартира куда лучше. Так и есть. И он живет один. Ее сестра, Меган, ложится рано. Они ее побеспокоят, а ей нужно высыпаться.

Но настоящая причина, по которой Кейти не рискует оставлять Феликса ночевать, это ее родители, которые живут на первом этаже трехпалубника. Феликс Мартин – не славный ирландский мальчик-католик из Чарлстауна. Феликс Мартин из Бронкса и воспитан в баптистской церкви. Настоящий, живой протестант. И – да, Феликс Мартин – черный.