Папина дочка - Янка Рам

- Читать бусидо. И оставаться достойным самураем.

- Я помню бусидо. Но она и не его!

- Тогда - честный "бой". Без подлости, - переходят ее пальцы на мою шейно-плечевую.

Расслабляюсь. На душе становится полегче.

- Не переживай, - внезапно обнимает меня, целуя в макушку. - Ты замечательный мальчик. Умница, трудяжка и душевный котенок. И заслуживаешь безмерной любви. Мы тебя любим. И очень ценим. Гордимся! Ты в нашей семье. Важная ее часть.

Бля, щаз разрыдаюсь!

Сжимаюсь.

- Принимать! - шлепает мне по груди Аиша. - Не закрываться, не выталкивать. Вдыхай это, ну! Мы тебя любим... - повторяет она проникновенно.

Вдыхаю поглубже...

Получаю ещё парочку чмоков в волосы.

Вкладывает мне в руку ключи.

- Живи пока там. Потом разберемся. Цветы не забывай поливать.

С дрожащим от эмоций нутром молча сбегаю. Я знаю, что Аиша не обидится на это. Она все чувствует...

Сжимаю в кулак ключи.

В теле - слабость, но в душе отпускает.

Отвечаю, на вызов. Это мой купидон - Корниенко.

- Да?

- Ну как дела, Ромео? Киска мурлыкает?

- Хрен там. Бортанула.

- Не понял...

- Ну вот так.

- Какой обоснуй?

- Никакого. Завтра выбью из нее обоснуй.

- Ну ладно, хрен с ними - с феями, я тебе три новых подарю! Давай ко мне в клубешник. Все уже здесь, только до тебя, как "до Кремля". “А у нас жара, как на Боро-Боро” - угорает Дэн

- Ааа... Черт. С днюхой Дэнчик! Вылетело совсем.

- Давай-давай... лично поздравь.

- Еду...

Глава 20 - Закрутилось

Вот так внезапно в твою жизнь врывается весьма сомнительный парень и ты прекращает спать. Совсем...

И всю ночь перекладываешь гири на весах - принять подарок или не принять.

Принять очень хочется. Очень-очень-очень...

Но папа в моей голове неумолим.

Потому что на той чаше весов, за которую отвечает он, стоит раз в пять больше гирек, чем на той, за которую отвечаю я.

А принять хочется без всякой логики. Иррационально. Просто потому что Роман заморочился вручить оригинально и весело. И эмоция требует не обижать его отказом. А логика загибает пальцы: вспомни как вы познакомились, вспомни как он пытался купить тебя в Арене, вспомни, что ты его совсем не знаешь, вспомни, сколько это стоит...

А все равно очень хочется принять! И попробуй тут уснуть.

И с утра никакого внятного решения не случается. Кроме понимания, что не факт, что он сможет это вернуть в магазин, если я откажусь. А деньги не маленькие...

Принять?

Но это значит, что я даю добро на дальнейшее вторжение в мой мир. И принимаю его внимание, вместе с этим подарком.

Я этого хочу?

Ты носишь шарф, который им пахнет...

Нет-нет... Папа его точно прибьет. А потом - меня. Нельзя принимать и развивать эту историю!

С другой стороны, а кого не прибьет папа? Что ж мне теперь - в монастырь? Шмелёв хотя бы противоударный. Вон после какого пресса бодрячком держится.

Ты серьезно сейчас?!

Ох… Папе вообще знать не обязательно!

Ты с ним ни разу даже не говорила, Елизавета!

А как же наша содержательная беседа в гримёрке?

Вот-вот...

Но все равно хочется принять подарок. И его внимания хочется тоже.

А как же - Жанна?

Может быть, они расстались?…

Со взорванной головой жду Шмелёва на первой ленте, явившись за двадцать минут до начала. Мне нужно его услышать, наверное. Чтобы принять окончательное решение. Пусть прокомментирует, и я пойму, как поступить правильно.

Сердце беспокойно и неровно колотится. Двигаюсь на середину парты, оставляя для него место, когда он заходит в аудиторию. Горло словно стискивает огромной ладонью. И голосовые связки отказывают.

Я пытаюсь поймать его взгляд.

- Привет...

Но сегодня он хмурый, равнодушный. Ни одной эмоции на лице. Просто кивает и идёт дальше, игнорируя оставленное для него место.

Боже... Мне так неловко, что в ушах начинает звенеть. Я вообще теряю смысл в произошедшем вчера. Что за игры? Это какие-то пикап-манипуляции? Так, со мной это не прокатит!

Обмахнув лицо ладонями, неконтролируемо оглядываюсь на мгновение.

С другой девочкой...

Аааа!!

Молча прооравшись, дышу глубже. А ты что себе придумала, Иштарова?

Тьфу, глупая...

От самой себя неловко, что я не сплю тут, не ем, решая дилеммы, а... у него всё вот так.

Роман спускается сверху. И мое сердце оживает от мысли, что таки сядет сейчас ко мне. Но, не взглянув, уходит из ещё полупустой аудитории.

Нормально...

Сзади переговариваются девчонки. Это наши хищницы. Ни одной симпатичной ширинки не пропускают.

- Я не поняла, чего это Шмелёв сбежал?

- Это он от тебя, Олесь, аха-ха... У него Иштарова в фаворе!

- Да что-то незаметно особо.

- А может уже всё, вчера отстрелялись, так сегодня уже уже и не в фаворе?

Боже, я даже не помню, чтобы я когда-нибудь так обтекала!

И внутри меня бьётся в истерике моя трепетная лань.

- Ли-и-из!

- Чего надо? - разворачиваясь, рычу я.

- Да ладно, чего психуешь? Шуток не понимаешь что ли? Шмелёв классный! Бери не глядя, - продолжают стебаться они.

Особенно та, что сидела с ним. Но в ее голосе злость и ревность.

- Щедрый, нескучный и прибор выдающийся! Бери.

- Друг другу свои советы советуйте. Я без вас разберусь.

Все, Иштарова! Выплюнула и забыла, как страшный сон.

- Чего им надо? - присаживается рядом Май.

- По лицу им надо, - хмурюсь я, слепо глядя в тетрадь с лекциями.

- Не общайся. Не твой уровень.

- Я и не общаюсь.

Никаких больше шмелей! Пусть вон дальше опыляет этих...

Май, например, гораздо красивее и обходительнее Шмелева. А внимания от него не меньше. Просто оно мягче и ненавязчиво.

Может, стоит в эту сторону посмотреть?

Май классный... Но внутри все болит от Шмелева.

Лекцию не слушаю, зависнув в этом отвратительном ощущении. Меня словно испачкали.

- Лиза...

- М?

- Что-то случилось?

- Нет.

- У тебя руки трясутся.

- Май... А у тебя есть сорок тысяч до завтра? - решаюсь я. - Я с утра отдам, обещаю.

- Хм... Есть. Но надо снять.

- Не надо снимать. Ты мне их переведи просто с пометкой "в долг до...". Ну... Чтобы быть уверенным, что я отдам.

Я знаю, что суды работают с такого рода переводами. И можно доказать передачу денег...

Оо... Это опять папа