Зюзюка и другие - Екатерина Вильмонт

В его глазах промелькнуло смятение.

– Спасибо, но лучше завтра... Просто я еще не пришел в себя от этой встречи, пусть немного уляжется... вот тут, – он постучал себя по лбу, помедлил и приложил руку к сердцу. – А главное, вот тут. Значит, до завтра?

– Конечно. Знаешь, Ромка, я очень-очень рада, что встретила тебя. Честно-честно, как говорит Егор. В юности эти мешки под глазами тебя портили, а сейчас... Они тебе очень идут...

– Дашка, ты прикалываешься?

– Даже не собираюсь.

– Ну пока... Хорошо, что ты теперь рыжая...

И он вошел в лифт.

А я первым делом посмотрела на часы. Без пяти одиннадцать. До пробуждения Зюзюки еще больше часа. А ведь он не сказал Егору, что я вовсе не рыжая... Неужто у нас что-то будет? Будет, обязательно будет, я и без Зюзюки знаю... Роман с Романом? Но какая азалия! Я такие только в кино видела и в опере «Чио-Чио-сан», на которую меня водила бабушка. Но с азалиями столько возни, они любят холод, их надо обкладывать снегом, и вообще... А если я все-таки уеду в Италию? Придется оставить ключи Егору, пусть ухаживает за этой красотой, я ведь даже не могу отвезти ее на время отъезда кому-то из подруг. Да, жест красивый, но... Один мужик поручил другому купить самую лучшую азалию, тот, другой, даже не подумал, а послушно выполнил поручение... Смешно, ей-богу... Господи, о чем я думаю?

Наконец наступила полночь!

– Зюзюка, привет!

Она молчала.

– Зюзюка, ты меня слышишь?

Молчок.

– Зюзюка, ты обиделась? Прости меня, пожалуйста, это нервы...

– У меня тоже нервы! – проворчала моя старушка.

– О, привет, а я уж испугалась, что ты не станешь со мной разговаривать.

– И не стала бы! Но надо ж тебе, дурище, объяснить. Ты как посмела меня с собой к Егору не взять, а?

– Зюзюка, какая ж я идиотка! Прости меня, ради бога, у меня просто крыша съехала...

– Да уж понятно, что крыша... Она у тебя вообще плохо держится, то и дело сносит...

– Признаю, признаю свои ошибки!

– А еще ты подумала, что обойдешься без Зюзюки, сама, мол, все поняла про этого Романа.

– Прости, моя дорогая, любимая Зюзюка, ну пожалуйста, прости!

– Ладно, так и быть, прощаю. Открой-ка зеркальце.

Я послушно открыла пудреницу, ожидая увидеть там Романа, но увидела маленькую рыжую девочку, лет пяти.

– Зюзюка, что это значит?

– Значит, Зюзюка будет дальше жить! Ты родишь рыжую девочку от этого Романа. И передашь ей меня, когда подрастет, ну и хвала Аннушке!

– Какой Аннушке?

– Которая меня связала. Я же не могу возносить хвалы Создателю, я ж богомерзкая, церковь, таких как я, не признает, потому я только по ночам могу разговаривать, а днем притворяюсь «старой варежкой», как ты изволила выразиться. Ты вот спросила недавно, кто я такая, я подумала-подумала и пришла к выводу, что, скорее всего, я нечисть.

– Слушай, Зюзюка, а как же твои прежние хозяйки, они ж, небось, набожные были?

– Всякие были, а те, что набожные... Так это днем и пока девицы, а уж как во вкус блуда-то войдут... Большинство, доложу я тебе, как с мужиками-то свяжутся, про набожность как-то забывали... И потом, знаешь ли, я заметила, чем больше иная барынька поклонов бьет, молится, тем грешнее она. Многие блуд свой так прикрывали. Это как вон у вас: куда ни глянь, везде попы, вроде божьи люди, а иной раз такое про них услышишь! Или вот политики повадились чуть что в церковь бежать, а на них грехов невподъем! Так что я нечисть! – с гордостью заявила Зюзюка.

– Нечисть ты моя дорогая, значит, Ромка не случайно появился?

– Я уж тебе сказывала, что ты без меня в юности глупостей наделала, вот Ромку-то и упустила! Ох, как я счастлива, что ты девочку родишь, в бабушку твою рыженькая будет. Ты уж ее Любочкой назови, в бабушкину честь, сделай такую милость. Очень я ее любила, а она меня как любила, никогда не ругала, «старой варежкой» не обзывала...

– Зюзюка, а он будет меня любить?

– А он тебя не переставал любить, мне там не все еще ясно с его прошлым, но любовь настоящую я всегда чувствую. Вот сказала ж я тебе, что этот худородный сгинет, ну и сгинул, даже и не позвонил ни разу! Только ты уж завтра на свидание не забудь меня взять...

– Нет, Зюзюка, как я могу забыть, что ты!

– Значит, веришь мне теперь?

Я хотела сказать: «Верю, как Господу Богу», но решила что в разговоре с нечистью вряд ли это будет уместно, и просто ответила:

– Безоговорочно!

...Я легла в постель, но мне не спалось, в голову лезли всякие дурацкие мысли, и я в который уж раз пришла к выводу, что хамский поступок Юрки, любителя Эдгара По, послужил первопричиной всей цепи счастливых случайностей, которая и привела меня к Ромке...

Если бы я не продала квартиру, я не оказалась бы рядом с Егором, не сдружилась бы с ним, а если бы на него не напали хулиганы, я бы не встретилась с Ромкой... Да нет, встретилась бы, конечно, он ведь друг Егора, но, может, еще через год или два... А сейчас я успею родить девочку, рыжую Любочку... И я уснула.

...– Влюбилась! – воскликнула Алина, едва я вошла в офис. – Смотрите, девочки, как наша Дарья сияет!

– Ничего подобного! Еще не влюбилась, но, кажется, готова...

– Только не пускай к себе жить! На фиг это нужно? – посоветовала Алина.

– Девочки, об этом пока речи нет! У нас вечером только первое свидание!

– Ты с ним еще не спала? – удивилась Майя.

– Говорю же – вечером первое свидание!

– Ой, а он интересный?

– Мне нравится. Но можете сами посмотреть – он обещал вечером за мной заехать.

– Супер! – воскликнула самая младшая из нас, двадцатипятилетняя Соня.

Обедать мы часто ходим в маленькое кафе «на одно очко», расположенное в соседнем переулке. Во время обеда у меня зазвонил мобильник. Я отчего-то испугалась, а девочки с интересом уставились на меня. Номер высветился незнакомый.

– Алло, я слушаю, говорите!

– Даша? – раздался мужской голос.

– Кто это?

– Даша, это Герман.

Ничего себе, сколько времени прошло! Что ему вдруг понадобилось?

– Герман? Какой Герман?

Я сочла за благо притвориться, что напрочь о нем забыла.

– Даша, помните, я ударил сзади вашу машину и даже был один раз у вас в гостях...

– А, поняла. Здравствуйте, Герман.

– Даша, я, наверное, должен объяснить... Я так пропал... на столько времени...

– Герман, извините, я сейчас на работе.

– О, вы работаете уже, а я как раз хотел предложить вам работу в одной фирме... Я опоздал?

– Да. Но это неважно.

– Даш, я чувствую себя виноватым, я столько наобещал вам и сгинул... Давайте вечером встретимся и поговорим.

– Я вечером занята.

– Я позвоню вам еще.

– Всего хорошего, Герман!

– Ну, Дашка, ты даешь! – покачала головой Соня. – Такой холодный тон... просто убийственный.