Христианство на пределе истории - Андрей Кураев

Эти панмонголические «триллеры» были естественны в XIX веке, когда казалось, что язычество лишь извне, лишь силой оружия может покорить Запад. Сегодня очевидно, что для новой «паганизации» нет никакой нужды в вооруженном нашествии Востока.

Антихристу, родившемуся на Западе, Церковь не сможет помешать использовать западное, светское орудие господства. Даже католики уже не могут всерьез влиять на политический климат в западных странах. Протестанты слишком раздроблены. Православные уже много веков не имеют вкуса к большой политике.

Но Церковь может и должна сопротивляться оккультной власти антихриста. Именно потому, что слишком много было выше говорено о технологической, земной, рациональной основе власти антихриста, стоит подчеркнуть, что она будет опираться не только на эти человеческие и понятные рычаги. Сводить власть антихриста к компьютерным, рекламным и психоаналитическим технологиям – это значит заниматься профанацией. Той самой профанацией, которой занимались либерально-рационалистические критики Евангелия в прошлом веке. Они пробовали чудеса Христа объяснить с помощью земных причин, а сегодня порой даже православные пробуют объяснить чудеса антихриста с помощью причин столь же заземленных. Но он действительно будет «сводить огнь с неба». Чудеса могут быть черными. И не всякое антихристово чудо есть просто технологический фокус и подделка. Поэтому, с одной стороны, не надо испытывать мистический страх перед новыми технологиями (в т. ч. компьютерными) и, с другой стороны, поэтому же стоит особенно помнить о том таинственно-благодатном покрове, который Церковь расстилает над своими верными.

Мы можем и должны сопротивляться тем, кого Блаватская именует «Небожители Востока». «Наша брань не против крови и плоти, но против… мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных» (Еф.6, 12).

Мне кажется, в этой мысли апостола важно отметить, что войну Церковь ведет не с «мироправителями века сего», но с «мироправителями тьмы века сего». При первом варианте Церковь превращалась бы в банальную диссидентствующую структуру. Во втором случае она противостоит не «веку сему» как таковому, но той духовной тьме, которую насаждают антихристианские «мироправители». И потому христиане победили Нерона не референдумами и не созданием «правозащитных» движений. Они не писали обличительные памфлеты о злоупотреблениях римской бюрократии и об ущемлении прав окраинных народов Империи, не пикетировали Римский сенат. Церковь победила молитвой и твердым, мученическим (а значит, благодатным) исповеданием формулы: «Нет Господа, кроме Христа».

Призывы к политическому сопротивлению и сегодня почти бесполезны. Политический опыт у врагов Церкви явно больше, чем у ее иерархов[131]. Кроме того, борясь со злом, очень легко им же и заразиться. Например, борясь с бытовым магизмом, очень легко противопоставить ему «православный магизм» (раз у меня соседка балуется «наведением порчи», буду поминать ее каждый день за упокой!). Да и просто внешний активизм сопротивления может привести к внутреннему ожесточению и даже гордыне («Я – борец за Истину!»). Этим, я полагаю, и мотивируются неожиданные и трезвые слова святителя Игнатия Брянчанинова: «Остерегись, желая спасти ближнего, чтоб он не увлек тебя в погибельную пропасть. Последнее случается ежечасно. Отступление попущено Богом: не покусись остановить его немощною рукою твоею»[132].

А значит, не следует ли и христианам расслышать в последние дни Божие предупреждение: «Не бойтесь и не ужасайтесь множества сего великого, ибо не ваша война, а Божия» (2 Пар.20, 15)? И все же Израиль не услышал этого предупреждения и совершил ошибку: он нередко отождествлял победу Божию со своей победой. Эту ошибку и мы повторяем постоянно. Не «наша вера», не «наши идеи», не «наша Церковь» победит. Победит Бог. И дай Бог нам при этой Его победе быть рядом с Ним[133]. Дай Бог, чтобы средоточие нашего жизненного пульса, наших упований, нашей любви и стремлений было рядом с Богом, было схоже с тем миром, который Бог создаст после последней битвы. Но это – не наша победа. И молиться надо о пришествии Его Царства, а не нашего господства.

Во втором веке святой Иустин Мученик специально говорил, что не во власти христиан прекратить гонения на Церковь: «Гонения будут продолжаться до тех пор, пока приидет Господь и освободит всех»[134].

Но можно ли вообще будет выстоять в условиях, когда тысячелетнее пленение сатаны кончится и «сатана будет освобожден из темницы своей и выйдет обольщать народы» (Откр.20, 7)? Если и сейчас, когда, по учению Церкви, сатана скован, духовная жизнь в нас еле теплится, то что же будет при его высвобождении?

Здесь мы встречаем вопрос, который очень важен для понимания самой сути христианства. Дело в том, что православная традиция, отвергнув доктрину хилиазма (т. е. представление о том, что «тысячелетнее царство Христа» будет осуществляться видимым образом и уже после победы над антихристом и после воскрешения всех праведников), говорит, что в Царстве Христовом находится всякий человек, если только он признает именно Христа своим Царем. Если человек уцеломудрил свой внутренний мир и все свои импульсы подчинил желанию быть со Христом, – то Царствие Божие уже достигло его, оно уже внутри его сердца. Этот человек может быть нищ, гоним, оскорбляем – но все равно он уже вне царства века сего. Той частью своей жизни, которая им самим расценивается как самая главная, он уже вне мира, регулируемого конституциями, указами и налоговыми кодексами. Царство Божие уже на земле (хотя и не на всей земле, но только в некоторых душах, и то не во все минуты их жизни). Есть некоторая неясность в вопросе о том, когда именно начинает осуществлять себя на земле это Царство Божие: с момента Боговоплощения? от начала проповеди Христа? со дня принесения Им Его жертвы? с пасхальной ночи? или со дня Пятидесятницы?.. Но важнее для человека уяснить, в каких отношениях будут Царство Христа и владычество антихриста. Продлится ли Царство Христово на земле до момента Второго пришествия Спасителя и окончания истории, или же оно будет изгнано с лица земли воцарившимся врагом? Можно ли считать, что и дни «апостасии» (отступничества), дни антихриста – тоже являются днями «тысячелетнего Царства Христова»?

Это вопрос о природе власти Христа, о сущности Его царства. Соответственно, это вопрос и о степени защищенности христианина Христом. Блаженный Августин поясняет, что «тысячелетие» Царствия Христова и «тысячелетие» заключения сатаны не совпадают – и после высвобождения сатаны Царство Христа продолжится в верных душах[135]. Ведь если и сейчас человек не может противостоять греху без помощи Божией, – то тем более не сможет он бороться без помощи Бога во времена, когда власть искушений окрепнет[136]. Более того – поскольку и враг будет сильнее, то и помощь, оказываемая Богом христианам, станет больше. А потому – «что же после этого мы в сравнении с теми святыми и верными, которые имеют быть в то время? Для испытания их получит свободу такой враг, с которым мы, когда он связан, боремся с великими опасностями!»[137]. Тут же[138] блаженный Августин высказывает надежду на то, что даже миссионерство будет продолжаться в те последние три года: к Церкви будут приходить те, кто познает истинный лик антихриста и правоту библейских пророчеств о нем…[139]

Но для этого нужна будет такая решимость, такое умение мгновенно и навсегда переходить от неприятия и сомнений к служению и жертве… В этом смысл слов Спасителя: «Молитесь, чтобы не случилось бегство ваше зимою или в субботу» (Мф.24, 20). По изъяснению преподобного Ефрема Сирина, эти слова призывают нас к молитве о том, чтобы последние искушения не застали нас во время праздности (зима для крестьянина – время отдыха от работ, а суббота – день покоя) и во время духовного бесплодия[140]. «Горе же беременным и питающим сосцами в те дни» (Мф.24, 19). Душа, еще только недавно зачавшая от веры и еще не родившая добрые дела, еще не укрепившаяся в жизни во Христе, может утратить начатки веры. И если вера уже привела к первым, но еще слишком малым плодам – тоже велика опасность отречения и предательства. И это будет сугубое горе: ибо одно дело язычник, никогда не бывший христианином, или материалист, а другое дело – тот, кто почувствовал правоту Евангелия и все же не выдержал, отрекся…

От христиан в «эру Водолея» прежде всего требуется просто выстоять. Вопреки всему не отречься от Христа словом, делом, мыслью и не участвовать в оккультных играх. Мученик – это не только тот, кто идет на плаху. Если у христианина рак, и врачи бессильны, но родственники уговаривают его сходить к «потрясающей целительнице» – в случае отказа он приимет поистине мученический венец. Если директор завода увлекся сайентологией и заставляет медитировать по утрам всех подчиненных, уход с работы – это тоже исповедание Христа. Когда по всем каналам Евровидения будут показывать «пришельцев», низводящих огонь с неба и трактующих Евангелие с точки зрения «космической философии», а христианин будет упрямо повторять в своем сердце «Символ веры» – это тоже будет исповедничеством. Если кришнаит с улыбкой предлагает христианину на улице пирожное «прасад» (то есть пищу, ранее принесенную им в жертву Кришне) и христианин найдет в себе силы вопреки возмущению окружающих отказаться от угощения идоложертвенным (см.: Деян.15, 29), – то и это будет актом сопротивления «мироправителям тьмы».