Красный Ярда - Георгий Гаврилович Шубин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чем больше гид восхвалял Венецию, тем мрачнее делался сицилиец:
— Палермо заткнет за пояс двадцать таких Венеций!
Иностранцев поразил застенок с его темными и низкими камерами. Когда вода в каналах поднималась, узники тонули в этом застенке. В одной камере сохранилась надпись, сделанная кем-то из узников и подновляемая для туристов: «Избавь меня, боже, от тех, кому я верю, а от тех, кому не верю, — спасусь сам».
Орудия пытки вызвали у туристов ужас — тиски для пальцев, испанские сапоги, клещи, крюки… Ярда невольно вспомнил рассказы Эдгара По, а сицилиец презрительно произнес:
— У нас, в Сицилии, мучали больше и лучше!
Немка вздыхала и читала стихи Байрона, посвященные Мосту вздохов, косясь при этом на англичанку. Англичанка кисло улыбалась, глядя на воду. Сицилиец звонко плюнул в канал.
Вечерело. Гид торопился — он говорил об упадке Венеции, а по неписаному уговору все его коллеги ценили описание славы Венеции дороже и снижали цену, когда речь заходила о падении ее могущества.
Расплатившись с гидом, Ярда пошел на площадь святого Марка. Там туристы кормили нахальных голубей. Крылатые попрошайки проносились у самого носа Ярды, норовили усесться на плечи и голову… Он вывернул карманы и нашел для них немного крошек. Пока голуби клевали, он пересчитал деньги. Их, как всегда, было мало, и Ярда решительно зашагал в порт.
Ему повезло: капитан парохода, отправлявшегося а Триест, взял Ярду помощником кока.
Глава одиннадцатая
Нашим властям не следует поддерживать авиатику — пропеллеры могут вызвать бурю в политической атмосфере Чехии.
Ярослав Гашек
В Вену вели все дороги. Казалось, это знал даже паровичок, который важно пыхтел между скалами. Ярда то и дело подбрасывал уголь в его ненасытную топку. Подъезжая к Вене, машинист паровоза дал кочегару адрес своего брата, носильщика.
Носильщик приютил Гашека у себя и взял подручным на вокзал. Утром и вечером Ярда работал со своим хозяином на перроне, а днем выгружал с ним уголь на товарной станции.
Так Ярда жил в «веселой Вене». Тяжелая работа поглощала все его время, и он думал только о том, чтобы скопить денег на билет, расплатиться с носильщиком за койку и оставить несколько крон на то, чтобы посмотреть Вену, которая ничего не знала и не желала знать о нем.
Он экономил каждый геллер. Самый дешевый обед в кафе стоит две кроны, чашка кофе — двадцать восемь геллеров, проезд в трамвае и омнибусе (в зависимости от расстояния) — от восьми до пятидесяти геллеров, посещение общественной уборной (в зависимости от класса) от шести до десяти геллеров.
В Праге жизнь была дешевле. Но Ярда не унывал — он был уверен, что не пропадет и в Вене.
Наконец-то нужная сумма была накоплена, и Ярда стал знакомиться со столицей. Чего только не было в Вене! Музеи, театры, цирк, народные представления в Пратере, кабаре, оркестры, стадион с ножным мячом, теннисом и гольфом, игорные клубы, водные бассейны, Дунай с катаниями на лодках, регатами, ипподром с его скачками, состязаниями велосипедистов и летаниями на воздушных аппаратах — все это манило и туристов, и жителей Вены. Развлекайся, как хочешь, лишь бы позволило время и выдержал кошелок!
Кошелек был главным препятствием для Ярды — все эти удовольствия слишком дорого стоили, бесплатной была только музыка. На каждой площади играли духовые оркестры — профессиональные и любительские.
Вена оправдывала славу музыкального города, здесь можно было наслушаться музыки на десять лет вперед. Бурно и задорно, как волны Дуная, катились по улицам города веселые мазурки, быстрые польки, знаменитые вальсы…
Гуляя по Франценсрингу, Ярда увидел здание рейхсрата. Желание побывать в этом месте, где делалась не только имперская, но и чешская политика, всегда почему-то связывалось у Ярды с охотой посетить знаменитый шенбруннский зверинец. Теперь рейхсрат оказался прямо перед ним, и Ярда направился к красивому зданию, украшенному великолепными квадригами и бронзовыми фигурами укротителей коней. Ощутив в руке монету, швейцар пропустил его внутрь.
В рейхсрате было мало народа. Стоя на галерее, Гашек окинул беглым взглядом зал. Внизу стоял стол, за которым сидели важные господа, а неподалеку от стола, на трибуне, стоял толстый оратор и что-то говорил. Зал был наполовину пуст, а те депутаты, которые сидели в креслах, не слушали оратора и клевали носом.
Гашек удивился этой мертвой тишине. Парламент помнил немало бурь, обструкций, бешеных рукопашных схваток, кабацких сцен. Как-то один депутат затеял здесь драку, и, чтобы успокоить задиру, на него вылили графин воды. Был случай, когда председательствующего стукнули металлической чернильницей. Особенно бурно проходили дебаты о культурно-национальной автономии и равноправии языков. Депутаты кричали, оскорбляя друг друга, называя своих противников свиньями — славянскими или немецкими. Однажды дело дошло до того, что председательствующий вызвал на заседание рейхсрата жандармов, чтобы удалить из зала двенадцать депутатов-скандалистов.
Сейчас, как на зло, выступали скучные ораторы, толкли воду в ступе и не проявляли никакого желания затеять драку. Гашек зевнул и вышел на свежий воздух. Сколько бы ни выступали здесь чешские депутаты, представлявшие разные политические партии, в Чехии все оставалось без перемен.
Шагая по Франценсрингу, Ярда увидел летнее кафе. Он сел за столик под полосатым зонтом, заказал кофе и булочки и огляделся. Рядом сидели молодые люди примерно одного с ним возраста, одетые в яркие клетчатые костюмы, на их длинных ногах блестели американские рыжие ботинки и высокие гетры, а на стуле рядом лежали спортивные кепи английского покроя.
Подобного рода молодых людей Ярда встречал и в Праге. Он не любил их подчеркнутый снобизм, но как возможные герои юморесок они интересовали его. Попивая кофе, Ярда наблюдал за ними.
Молодые люди с жаром говорили о воздушном празднике, который должен состояться на ипподроме Фройденау:
— Там будут аэропланы, летающие шары, змеи, цеппелины… — перечислял один, вертя в пальцах пенсне.
— Соревнования будут в полетах по скорости, высоте и длительности пребывания в воздухе, — подхватил другой, более всех смахивавший на англичанина.
Самый юный из их компании спросил «англичанина»:
— А кто там будет из иностранцев?
«Англичанин» вытащил афишку, подал ему со словами:
— На, держи! Здесь все сказано.
Афишка пошла по рукам. Молодые люди прерывали чтение восторженными возгласами, называли марки аэропланов, качества машин… Удивительно, как все это помещалось в их головах. Слушая поклонников «авиатики», Ярда обратил внимание на старого чиновника, сидевшего поблизости. Вначале этот человек
